Глава 3.5 Дюббуки

– Откуда мы знаем, что это не ловушка?! – Горан полыхнул взглядом. – Почему ты веришь Киллиану?

– Потому что. – Я подошла к Макиле и перевернула руку запястьем вверх, чтобы супруг мог увидеть, как рядом с ней проявился огонек на коже, оставленный магмой.

– Это безумие! – Драган начал мерить гостиную шагами. Девушка вздрогнула, в страхе глядя на него.

– Не бойся. – Госпожа Ангел обняла ее за плечи. – Он просто психует, – я повысила голос, – на пустом месте!

– Не на пустом! – рявкнул санклит. – Женщина, тебе мало того, что было только что?! Уже ищешь новые неприятности?!

– Дюббуки не причинят вам вреда, госпожа. – Прошептала Макила, не поднимая глаз.

– И с чего ты так уверена, девочка? – Горан посмотрел на нее, язвительно улыбаясь.

– Из–за огненной метки. – Она подняла на него глаза, потом взяла меня за руку и погладила тату от магмы. Та запылала, наполнив руку приятным пульсирующим теплом. – Но вам нужен шаман, чтобы…

– Еще и шаман! – Драган стиснул кулаки.

– Помолчи уже! – не выдержала мисс Хайд. – Для чего нужен шаман, Макила?

– Чтобы раскрыть вашу связь с геенной.

– Каким образом?

– Проводится ритуал.

– Какой? Я что–то должна буду сделать?

– Да.

– Что именно? – из нее каждое слово приходится вытягивать!

– Объединиться с геенной.

– Каким образом?

Девушка помолчала, покосившись на санклита, и тихо, но твердо закончила:

– Искупаться в ней.

Если долго всматриваться в пустыню, она заговорит с тобой и расскажет все свои тайны. По крайней мере, так звучит красивая цитата. Я всматривалась в алое сухое Ничто со спины устало бредущего слонопотама, и находила пустыню интересной собеседницей – по большей части из–за того, что мои собственные мысли упорядочивались. Не зря говорят, что лучший слушатель – тот, кто просто молчит.

Не разделяющий моего оптимизма в поисках таинственных Странников Драган, злющий, как черт, сидел на соседнем средстве передвижения и буравил непослушную супругу полыхающим взглядом. Я не выдержала и съязвила:

– Будь добр, перестройся, пожалуйста, в другой ряд.

– Зачем? Или ты уже придумала, что бы такое сотворить, дабы расхлебывать потом годами пришлось?

– Нет, хотела сказать, что от тебя плохо пахнет – домостроем! – сузив глаза, парировала мисс Хайд. – Но раз уж ты предельно ясно высказался о том, что расхлебывать годами пришлось, то вспомни, что всю эту адскую кашу заварил ты – сделав меня бессмертной!

Конечно, я пожалела о сказанном сгоряча, едва успела договорить. Но было поздно. Слово не воробей, поймают – вылетишь, как любил повторять Глеб. Драган побледнел и отвел глаза.

– Горан, подожди, прости… – начала я, но он уже заставил своего слонопотама резко свернуть влево.

Молодец, Саяна, наступила на самый большой комплекс склонного к самоедству любимого мужчины! Теперь он будет загоняться и страдать. Вернее, страдать будем вместе. Приятного аппетита, совесть!

Ладно, в нашей паре я – садист, не привыкать. Будем думать о другом. О дюббуках, к примеру. Забавное слово. Звучит как детская «обзывалка». Когда готовилась к путешествию в ад, читала в интернете – а где еще искать информацию по тому, что считается мифом? – о диббуках, злобных духах, которые вселяются в тела живых. Интересно, это плохой пиар или есть какая–то доля правды в этом? Скоро узнаем. Если судить по лицу Макилы – очень скоро.

Глава 3.6 Дюббуки

Ехавшая рядом девушка вглядывалась в горизонт, привычно уже тонущий в дымке. Ее зрение явно оказалось острее моего – она просияла намного раньше, чем мне удалось хоть что–нибудь разглядеть. Зато когда увидела!..

Сначала показалось, что это мираж. Подпрыгивая на песчаных холмах, по преисподней катился подгоняемый ветром черный шар – похожий на земное перекати–поле, только в десятки раз крупнее. А следом за ним на огромной скорости неслась большая белая лодка. Она скользила по песку благодаря огромному серому парусу, туго натянутому ветром. Колеса под этим уникальным сооружением стали заметны, лишь когда оно приблизилось к нам. А ведь что–то похожее я видела, когда Аспид несся над преисподней! Значит, не мираж.

Самое интересное началось, когда лодка почти догнала черный шар. Выстрелив в его сторону приспособлениями, похожими на гарпуны, издающим гортанные выкрики песчаным матросам удалось пробить его насквозь. Уж не знаю, как – якорь я не заметила, лодка затормозила, встав в профиль, не доехав до нас. Быстро подтянув добычу к себе, они затащили ее на борт.

– Это дюббуки? – спросила мисс Хайд у Макилы.

– Да, госпожа. – Она кивнула, спрыгнула со слонопотама и пошла навстречу к лодке.

– Что ж, идем знакомиться. – Пробормотала я и направилась за ней следом.

Красноватый песок под ногами обжигал ступни сквозь тонкую подошву балеток, и мне вспомнились земные ящерки, живущие в пустыне – чтобы выжить на поверхности «раскаленной сковородки», они попеременно отставляют в сторону лапки, охлаждаясь таким образом. Как мне хотелось сделать так же, кто бы знал!

Макила подошла к спрыгнувшим на песок мужчинам, которые своими длинными балахонами напоминали бедуинов. Поклонившись, положив ладонь на грудь, девушка что–то сказала им, указав на нас, ожидающих в сторонке. Отвесив ответные поклоны, они засуетились, начали о чем–то спорить друг с другом, усиленно жестикулируя и перейдя на повышенные тона.

Когда я уже начала лихорадочно раздумывать, ища причину столь бурной реакции, на песок спрыгнул еще один мужчина – весьма внушительных габаритов и роста. Коротко что–то бросив галдящим, как разозленные попугаи, спорщикам, он заставил их моментально умолкнуть. Похоже, этот у них главный. Они обменялись поклонами с нашим «парламентером» и двинулись в нашу сторону.

– Что они тут такое едят–то? – пробормотал вставший рядом со мной Арсений, глядя на гиганта, что шел к нам широкими шагами. Макиле, не поспевающей за ним, приходилось почти что догонять его бегом. – Это ж какая должна быть «Растишка», чтобы так вымахать!

– Может, они его земными наивными туристками кормили, – съязвил Драган, встав рядом. – Запеченными в геенне.

– Ты чего оборзел–то вдруг, ни с того, ни с сего? – поразилась мисс Хайд, покосившись на него. – Забыл уже все свои обещания?

– Обещал не мешать – вот и не мешаю! Но одобрять… э–э, все гениальные