Следует также учесть, что многие стороны работы Учителей – в том числе и дистанционное общение с Рерихами – сами по себе требовали применения высших энергий и способностей, без которых их просто нельзя было бы осуществить. Невозможно не вспомнить при этом одно из утверждений Агни-Йоги: согласно этому учению, на будущих этапах эволюции человечество сможет раскрыть в себе те высшие психодуховные способности, которыми сейчас обладают Учителя Белого Братства, и сможет пользоваться теми видами энергии и материи высших миров, которые использовали в своей работе Махатмы. Тем интереснее остановиться подробнее на некоторых необычных явлениях, сопровождавших общение Рерихов с Учителями.

Портрет Учителя

В мае 1921 года, когда Рерихи еще не знали, что под именем Аллал Минга с ними общается Махатма Мориа, Учитель пообещал им дать свой портрет через духовное посредничество Николая Константиновича. На сеансе 9 июня 1921 года это обещание повторилось – Учитель сообщил, что Николай Константинович нарисует портрет Мастера под Его непосредственным духовным воздействием. До этого Рерихи уже имели опыт создания так называемых автоматических рисунков, то есть передачи на бумагу изображения, мысленно посылаемого Учителем.

Однако в день планируемой передачи изображения этот интересный опыт не удался – по словам Учителя, Николай Константинович был слишком утомлен работой, в том числе духовной, поэтому передача портрета не могла состояться. На этом сеансе, помимо Рерихов, присутствовали также Зинаида и Морис Лихтманы и последователи, не входившие во внутренний круг учеников, – А. Зак и Л. Торецкая. Сеанс проходил вечером и был уже вторым за день – до этого Рерихи провели еще один сеанс днем.

Учитель сообщил, что собирается дать им свой портрет: «Чистое мое изображение дам силою нерукотворной. Рерих, дам портрет через тебя сегодня. Улыбка неуместна, нужна сосредоточенность. Достойно углубите дух ваш. После получаса устремите мысли на меня. Мой портрет, считаю, принесет счастье вам. Учителя устроят чудо. Я дам портрет через Рериха. Мой ученик, не закрой глаза, рисуя!» [530] .

Далее, как говорится в записях Е.И. Рерих, последовала концентрация на Аллал Минге в продолжение 10 минут. Однако нужный уровень духовно-телепатического контакта так и не был достигнут: «Не могу дать портрет, чистое несчастье! Рерих устал. Мой ученик не может, устал, он уходит каждую ночь Мне помогать! [531] » – прокомментировал Учитель.

Зато перед мысленным взором Л. Торецкой вдруг мгновенно предстало видение как бы в виде картины – и она поняла, что таким будет новое живописное произведение Н.К. Рериха, которое он напишет под духовным влиянием Аллал-Минга. Далее Аллал-Минг объяснил смысл будущей картины: «Вода не зальет огня, но омоет мир. Потоки крови несмываемы. Новыми бичами зло мира будет поражено. Я учу счастью, Я дам путь борьбы с торговищем мира. Люди зашли в тупик – но молнии осветят их путь, и гром разбудит спящих! Горы обрушились, озера усохли, ливни снесли города. Явил лик голод, но молчит дух человечества! Идите, учите, протяните руку помощи» [532] . Почти апокалиптическая картина! И очень созвучная тому, о чем потом не раз будет говориться в учении Агни-Йоги…

На этом сеансе Учитель обратился и к насущным жизненным проблемам, связанным с организацией школы. Он пообещал «дать место чистое для школы», то есть найти новое, отдельное здание, в котором могла бы разместиться Школа объединенных искусств, вскоре переименованная в Мастер-институт объединенных искусств.

Еще раз тема написания портрета возникла во время бесед Рерихов с Учителем почти через год, хотя по записям их дневника не ясно, был ли это портрет Учителя или нет. По смыслу текста можно догадываться, что речь идет о некоем необычном портрете: «Скоро докончим портрет. Надеюсь протолкнуть через моего Далай-Ламу. Приучаю его руки исполнить поручение Наше не только портретом, но и другими картинами» [533] .

Возможно, Учитель хотел дать Рерихам свой портрет не только для того, чтобы с его помощью им легче было концентрироваться и поддерживать духовную связь с Ним, но и для того, чтобы окончательно развеять их сомнения в том, что сообщения, которые записывают Рерихи на сеансах, исходят именно от Него. Судя по некоторым письмам и дневниковым записям Елены Ивановны, у Рерихов в какой-то период времени были сомнения в том, что источником их записей действительно являются сообщения Учителя Белого Братства, а не их собственное подсознание. В одном из писем старшему сыну Елена Ивановна писала:

« Прочитали все записи наших сеансов. И вижу, что мы совершенно слепые, вкладываем в сказанное руководителями свое объяснение, и только теперь многое стало совершенно ясно. Логичность, последовательность доказательств изумительны. Все сомнения об Аллал-Минге у меня исчезли!» [534] .

Однако в действительности, очевидно, сомнения в реальном существовании Учителей исчезли у Елены Ивановны не сразу. Во всяком случае, Махатма М. во время бесед сообщал:

«Отряхни предрассудки, мой совет. Дам портрет сегодня» [535] .

«Удрая не верит моему руководительству» [536] .

И наконец во время пребывания в Санта-Фе Рерихи получают сообщение: «Думай выше, не верь в подсознание, мысль наша сильнее. Новую тропу избери. Пробуй верить в Меня» [537] .

Подарки-терафимы

Рерихи не просто общались с Учителем, но и становились свидетелями паранормальных явлений во время сеансов общения, в частности материализаций. С помощью материализации они получили от Него в подарок некоторые памятные предметы. В дневнике Елены Ивановны говорится, что Учитель прислал сначала Николаю Константиновичу, затем Елене Ивановне традиционные тибетские дары – ритуальные шарфы. Такие шарфы, представляющие собой очень длинные узкие полоски легкой, тонкой ткани, в Тибете преподносят как знак уважения и расположения. О присылке Н.К. Рериху шарфа Учителя говорилось на дневном и вечернем сеансах 15 июня (на них присутствовали только Рерихи):

«Удача будет на днях. Считаю, ты помнишь чудо в Чикаго! Любуюсь твоим трудом над собою. Лямка жизни не принизит дух учеников.

Урусвати, ты можешь удовлетвориться данною тропою под покрывалом Моего шарфа. Рерих сделал много полезных дел. Явил ему Мой шарф» [538] .

Судя по всему, насыщенный энергией самого Учителя кусок ткани должен был выполнять роль не только знака уважения и доверия, но и талисмана – предмета, аккумулирующего в себе психическую энергию. Конечно, этот заряд энергии мог реально помогать духовной работе Рерихов.

О своем подарке Учитель сообщил: «С собою возите его. Мотай на шею во время молитвы. Он поможет Моему явлению в Аризоне. У вас талисман» [539] .

Каким образом был прислан шарф? Обычным способом, по почте, или он был материализован Учителем во время сеанса общения? Об этом в записях Е.И. Рерих не говорится, но известно, что Учителя не стремились использовать сиддхи – паранормальные способности – там, где была возможность доставить какой-либо предмет своим сотрудникам обычным способом. Во всяком случае, самый значимый для них дар Учителя – Его портрет вместе с Его письмом – Рерихи позднее получили по почте.