с готовностью немцев исполнить требования победоносных держав Антанты.

Отказ Ататюрка принять после Первой мировой унизительный для Турции Севрский договор и его готовность начать новую войну восхищали немецких националистов, которые чувствовали себя оскорбленными Версальским договором.

Орган нацистской партии газета «Фёлькишер беобахтер» в 1921 году писала:

«У немецкого народа однажды не будет другого выбора, кроме как прибегнуть к турецким методам». «Пример Турции показывает, как мы должны действовать».

Образцом для подражания стали и турецкие методы избавления от национальных меньшинств: изгнание всех греков из Турции в 1923 году и, конечно же, уничтожение армян в годы Первой мировой.

Поклонники Ататюрка с презрением говорили о многонациональном, космополитичном Стамбуле и противопоставляли ему Анкару, «чистую», новую столицу. Тогда так же либеральному и «декадентскому» Берлину нацисты противопоставляли баварский Мюнхен.

В 1938 году Гитлер заметил: «Ататюрк — наш учитель; Муссолини был его первым, а я — его вторым учеником».

И когда начиналась Вторая мировая, в Москве предполагали, что придется воевать с южным соседом.

27 марта 1940 года командующий Черноморским флотом флагман 1-го ранга Филипп Сергеевич Октябрьский утвердил «План действий военно-воздушных сил Черноморского флота на 1940 год», в котором говорилось: «Вероятно одновременное выступление против Советского Союза Англии, Франции, Румынии и Турции».

Филипп Октябрьский появился на свет Ивановым, а в 1924 году, когда служил в политуправлении Красной армии, сменил фамилию на более революционную. В марте 1939 года Октябрьский принял под командование Черноморский флот.

Однако прогерманская ориентация турецких политиков нравилась не всем.

24 декабря 1942 года немецкий посол в Анкаре вместе с женой направлялся по бульвару Ататюрка к зданию своего посольства. Неизвестный попытался бросить в него взрывное устройство. Но, видимо, из-за неопытности привел его в действие слишком рано, и бомба взорвалась у него в руках. Боевик погиб на месте.

Послом был Франц фон Папен. И если бы его тогда убили, многие были бы счастливы. Именно Папен в определенном смысле привел Адольфа Гитлера к власти.

Франц фон Папен служил в том же полку, что и сын президента Германии Оскар фон Гинденбург. Оскар и рекомендовал отцу сослуживца. Аристократические манеры и происхождение Папена импонировали самому президенту. 1 июня 1932 года президент Пауль фон Гинденбург назначил Франца фон Папена имперским канцлером.

Новый глава правительства распустил рейхстаг в надежде, что немцы проголосуют за него. Но на выборах 31 июля 1932 года национально-социалистическая немецкая рабочая партия одержала победу. Папен утратил пост канцлера.

Но он хотел во что бы то ни стало вернуться к власти! 9 января 1933 года Франц фон Папен пришел к президенту с готовым решением. Он сказал, что способен привлечь нацистов в коалиционное правительство на разумных условиях. Адольф Гитлер получит пост канцлера, но сам Папен станет вторым человеком в правительстве и будет сдерживать фюрера.

Франц фон Папен получил пост вице-канцлера и говорил друзьям о фюрере:

— Вы будете удивлены. Мы его наняли.

Президент высокомерно предупредил Гитлера, что будет принимать его только в присутствии Папена.

— Как-то раз Папен был в отъезде, — рассказывал позже Гитлер. — Я отправился к Гинденбургу один: «Почему господин Папен всегда присутствует здесь? Я хочу говорить только с вами!» Папен по возвращении очень сожалел, что уехал так не вовремя…

Он потерял свой высокий пост и вскоре оказался послом в Турции, которую пытался втянуть в войну против Советского Союза. Анкара удержалась от гибельного для себя шага, но оставалась важным торговым партнером Германии и симпатизировала Берлину. В марте 1945 года «в связи с недружественной позицией Турции» Москва денонсировала двусторонний договор…

Ракеты «Юпитер»

Советский Союз требовал от Турции свободного прохода для своих военных кораблей из Черного моря в Средиземное через проливы Босфор и Дарданеллы.

В октябре 1945-го американский посол в Москве Аверелл Гарриман посетил советского наркома иностранных дел Молотова.

— Слухов, — сказал он, — в последнее время появилось очень много, и даже начинают поговаривать о войне между СССР и Турцией.

— Таких слухов много, — ответил американскому послу Молотов, — но они столь неправдоподобны, что вряд ли кто им поверит.

Тем не менее американский президент Гарри Трумэн полагал, что война между Советским Союзом и Турцией неминуема.

5 января 1946 года президент сказал своему государственному секретарю Джеймсу Бирнсу:

— У меня нет сомнений, что Россия намерена вторгнуться в Турцию и захватить черноморские проливы, ведущие в Средиземноморье. Если не противопоставить России железный кулак и твердые слова, возникнет новая война. Они понимают только один язык: «Сколько у вас дивизий?» Я считаю, что мы больше не должны идти на компромиссы.

Трумэн обратился к американцам:

— Будущее Турции как независимого и экономически здорового государства важно для любящих свободу людей. Турция нуждается в нашей помощи для модернизации, необходимой для сохранения национальной целостности. Британское правительство информировало нас о том, что из-за своих трудностей оно не сможет больше предоставлять финансовую и экономическую помощь Турции. Соединенные Штаты — единственная страна, способная ей помочь.

12 марта 1947 года на совместном заседании обеих палат конгресса президент Трумэн попросил выделить четыреста миллионов долларов на помощь Греции и Турции и наделить его правом отправить туда американские войска.

В 1952 году Турция вступила в НАТО. На ее территории разместились натовские военные базы, посты радиоразведки. И американские разведывательные самолеты У-2 взлетали с территории Турции. Американцы полагали, что аэрофотосъемка советской территории — самый надежный, хотя и крайне опасный инструмент разведки.

По заказу ЦРУ корпорация «Локхид» построила разведывательный самолет У-2, способный летать и ночью, и днем, в любую погоду. Он был снабжен всеми видами фотооборудования и радиолокатором. Пилоты надевали скафандры, снабженные кислородными приборами и приспособлениями, которые позволяют обходиться без туалета в течение многочасового полета.

У-2 поднимался на высоту в двадцать километров, недоступную в ту пору для истребителей и ракет противовоздушной обороны. Для Никиты Сергеевича Хрущева полеты У-2 над советской территорией были личным оскорблением. Запад словно говорил ему: мы будем делать то, что считаем нужным.

Еще когда президентом Соединенных Штатов был Дуайт Эйзенхауэр, на территории Турции появились американские ракеты с ядерными боеголовками. Вопрос о них возник во время Карибского кризиса в 1962 году.

Никита Сергеевич Хрущев представляется человеком неуравновешенным, неспособным справиться с эмоциями, но это поверхностное впечатление. Его ближайшие помощники знали, что Хрущев почти всегда держал себя в руках, а если выходил из себя, то это была скорее игра. Он обещал вывезти ракеты с Кубы, но просил в ответ убрать американские ракеты из Турции.

27 октября 1962 года президент Джон Кеннеди получил послание от Хрущева:

«Мы вывезем наши ракеты с Кубы, если вы вывезете