– То же самое я подумала про тебя, – откликнулась Грейс с легким смешком.

– Значит, нам с тобой по пути, – сказал Тони, глядя ей в глаза.

Он наклонился и подхватил ее на руки с такой легкостью, будто она почти ничего не весила. Она расслабилась в его объятиях, предвкушая то, что ждет ее дальше.

– Теперь я знаю, что мне нравится в мужчине! – заявила она, подтрунивая над ним во время его маневров при проходе через довольно узкую дверь.

– Что?

– Его мускулы.

Грейс улыбнулась и теснее прижалась к нему. Обнаженные ее груди дразняще касались густой поросли на его груди. Тони улыбнулся ей в ответ.

– А в тебе есть все, что мне нравится в женщинах. Полный комплект! И я люблю каждую частицу тебя, все до единой.

Он нес ее через столовую, кухню и коридор в свою спальню и по дороге беспрестанно целовал.

Покрывало на кровати, куда Тони уложил ее, сшитое из пестрых квадратиков ручной вязки, было на удивление мягким. Его рука проникла в обтягивающие ее бедра узкие трусики, и от его прикосновения вспыхнул такой жаркий огонь, что весь свет перестал существовать для Грейс – все, кроме него, ее возлюбленного Тони Марино.

Она сбросила туфли, а он освободил ее от остатков одежды, причем сделал это, не переставая ласкать ее. На какой-то момент Тони отстранился, чтобы раздеться самому. Руки его дрожали при этом, а глаза не отрывались от желанной женщины, лежащей на его постели. Она села, приняв наиболее скромную позу из тех, что могла принять совершенно обнаженная женщина, – подобрала колени к груди и обвила их руками.

Не только мозг, но и все клеточки ее тела ждали в вожделении, что же произойдет дальше. Грейс уже не ощущала себя тридцатишестилетней женщиной, матерью почти взрослой дочери, служительницей Фемиды, прошедшей через замужество и развод и через несколько кратковременных любовных связей. Она снова превратилась во влюбленную юную девушку, в нежное прекрасное существо, только что открывшее для себя чудо плотской страсти.

Взгляд ее буквально впился в мужчину, который смог возбудить в ней подобное упоительное чувство. А он, осознавая, что она с нетерпением ждет его, что мешкать далее невозможно, накрыл ее своим телом.

Опять их губы встретились в поцелуе, затем сплелись языки, и больше никаких предварительных ласк уже не требовалось. Желание их было обоюдным и острым. Он застонал, она застонала в ответ, раскинула ноги, а потом обвила ими его бедра.

– Тони… Тони! – вскрикивала она, когда он брал ее яростно, вонзаясь глубоко и со всей силой, жарко дыша ей в открытый рот.

Она выгибалась, изворачивалась, цеплялась за него, пока, наконец, не замерла в неподвижности, лишь сотрясаемая мелкой дрожью, когда в последний раз он вошел в нее и задержался на долгие мгновения, опустошая себя.

Способность реально смотреть на вещи вернулась к ней не сразу. Грейс ни о чем не думала, упоенная своими ощущениями. Она сонно улыбнулась, уткнувшись лицом в его плечо. Через некоторое время он; пошевелилась и уперлась взглядом в циферблат будильника на столике возле кровати. Сладкий дурман сразу же слетел с нее.

12:35. Грейс ахнула.

– Тони! – Она встряхнула его за плечо.

Он лежал на ней, горячий, потный, тяжелый, его плоть все еще оставалась внутри ее лона. Она была буквально пригвождена к постели и, несмотря на все старания, выбраться из-под него самостоятельно не могла.

– М-м-м… – отозвался Тони и, не открывая глаз, стал водить губами по ее шее.

Он как будто нарочно нашел самое чувствительное местечко, и дрожь пробрала ее до кончиков пальцев.

– Тони, нам надо вставать! Я должна быть в суде через двадцать минут. Мне нельзя опаздывать!

Он только приподнял голову. Все его тело было по-прежнему неподвижным и давило на нее.

– Ты… прекрасна… и сексуальна… и… – произнес он, отделяя одно слово от другого долгими поцелуями.

– Не время, Тони! – взмолилась Грейс.

Как бы она ни была влюблена, чувство долга взывало к действию. Позже она вернется мысленно в эти счастливые мгновения, но сейчас никак не может позволить себе блаженно улыбаться и выбросить из головы то, что она судья, которому следует явиться в зал заседаний ровно в час дня.

Тони состроил недовольную гримасу и скатился с нее, улегшись на спину и совсем не стесняясь своей наготы. Руки он подложил себе под голову вместо подушки и стал наблюдать с некоторой долей иронии, как она выбирается из постели.

– Тот, кто утверждает, что слабый пол романтичен, очевидно, никогда не занимался с женщиной любовью.

– Спасибо, ты очень любезен. И остроумен. – Мельком оглянувшись на него и показав язык, Грейс скрылась в ванной, чтобы наскоро принять душ под аккомпанемент его добродушного смеха.

Тони появился в ванной минутой позже, едва она успела намылиться, заглянул за занавеску и с интересом принялся изучать ее фигуру, словно видел впервые.

– Я собираюсь присоединиться к тебе, – сказал он с двусмысленной улыбкой.

– Который час? – заменила вопросом Грейс резко отрицательный ответ, готовый сорваться с ее языка.

– 12:39.

Грейс снова ахнула и стремительно выскочила из ванной, на ходу закутываясь в купальное полотенце.

Тони преградил ей путь, заставил ее руки пройтись в который раз по восхитительным контурам его обнаженного тела, наградил поцелуем и занял место, которое она только что покинула.

– Поторопись! – потребовала Грейс, когда услышала, что он включил воду.

В спальне она сразу заметила, что Тони предусмотрительно собрал всю ее одежду, до этого разбросанную в беспорядке по комнате. Все предметы – бюстгальтер, трусики, пояс с чулками, блузка, юбка и жакет были аккуратно разложены на покрывале. И туфли ее он аккуратно поставил рядом с кроватью.

Торопливо натягивая одежду и все время поглядывая на часы, Грейс раздумывала о том, что только женщина без капли мозгов в голове могла бы устоять против такого мужчины, как Тони Марино, и не влюбиться в него.

Грейс не могла вспомнить, было ли когда-нибудь раньше так тепло, так хорошо у нее на душе. Она уже полностью оделась и обувала туфли в момент, когда Тони появился в дверях комнаты. Слава богу, он все-таки обмотал бедра полотенцем, но все равно его атлетическая фигура выглядела настолько соблазнительно, что Грейс едва не начала вновь скидывать с себя одежду. Взгляд на часы уберег ее от такого неразумного поступка.

– 12:43! Поторопись, Тони, – проговорила она умоляюще.

– Быстрее меня управиться просто невозможно, – улыбнулся он. – По-моему, я поставил рекорд.

– Одевайся, – прошептала Грейс и отвернулась, чтобы не поддаться соблазну. Ни для этого, ни даже для обмена шутками уже не было времени.