– Умно, Виолетта, – склонившись к ее виску, шепнул император. – Кто научил? Яррен?

– Нет, ваша многоликость, – честно ответила принцесса и с облегчением развернулась к народу на поклон.

– Я думал, вы как истинная дочь своего недалекого отца – глупая, но дерзкая особа. Но вы сумели меня удивить. Вы же помните наш уговор, что случится, если вы сегодня откажетесь стать моей женой?

– Это не уговор. Это шантаж.

– Однако, я намерен довести его до конца. Попрощайтесь с Марцелой. Будет интересно, как быстро вы сломаетесь.

Никогда, – подумала Летта. Она сбежит, как только король Лэйрин укрепит власть, а Исабель и Эбигайл уедут домой.

Но есть ли другой выход? Не такой позорный и кровавый? Есть ли решение, за которое ее не будут проклинать вдовы погибших солдат и дети разоренных войной домов?

Что бы посоветовал Летте отец? Рыжий Роберт наверняка бы расхохотался и спросил: разве дуб способен сломать обвившую его лозу?

Отшумел торжественный пир в честь помолвки императора, на котором непокорная невеста была снова наказана, – Алэр выбрал новую наложницу. Присланные счастливым женихом служанки снова увели леди Марцелу, а Яррен так и не сумел ничего придумать, чтобы помешать. Тем же вечером к расстроенному телохранителю, мечущемуся в комнате охраны, постучался Рамасха.

– Не переживай ты так, – сочувственно похлопал он горца по плечу. – На войне не бывает без потерь. Самое главное – мы снова сумели отодвинуть воплощение планов отца, какие бы они ни были. Без Виолетты они не осуществятся, а ее он не получит. Я, кстати, предлагал ей бежать, но она начала что-то лепетать о долге и жертвах.

– Девушка учится ответственности, а тебе смешно, – пробурчал Яррен.

– Кстати, об ответственности. Я перехватил взгляд отца, когда он смотрел на тебя во время ритуала. Мне кажется, он почувствовал твое вмешательство.

– Которое?

– Когда леди Виолетта словно онемела и долго не отвечала на самый коварный третий вопрос. Если бы она согласилась, то сейчас уже была бы на ложе Алэра вместо Марцелы. Спасибо, что не позволил.

Яррен усмехнулся:

– А мне показалось, это ты вмешался в церемонию и едва не придушил леди ожерельем. Бедная принцесса! Не боишься, что она смертельно обидится, если узнает? Могла бы уже сегодня стать императрицей.

Рамасха отзеркалил усмешку.

– Боги знают, что там случилось и кто из нас тому стал причиной, а то и оба вместе, но результат меня устраивает. Одно плохо: отец начнет тебе мстить. Я понимаю, что ты весьма одаренный маг, Яррен, но тебе нужна дополнительная защита. Я бы предложил побратимство на крови, но Рагар меня предостерегал от этого шага, когда мы с ним говорили о тебе в Гардарунте. Я не мог понять, почему, если этот ритуал дал бы защиту его ученику, но теперь понимаю.

Яррен заинтересованно приподнял бровь, но Игинир не торопился пояснить.

– Он не хотел облегчать мне жизнь? – не выдержал горец.

– Не в этом дело. Он знал, что императорская кровь сейчас затемнена. Мы все в тени Алэра. Он, как гигантская гора, накрыл Север своей искаженной тенью. Только те ласхи, кто бежал с Рагаром, сумели сохранить сердце и магию в чистоте.

– Глядя на тебя, не сказал бы, что в тебе есть червоточина.

– Я очень хорошо маскируюсь, – уголок рта Рамасхи дернулся, открывая собеседнику бездну презрения принца к самому себе. – Но именно поэтому Рагар запретил мне даже думать о…

Теперь и вторая бровь горца поползла вверх – слишком быстро оборвал себя принц на полуслове, и слишком явственно проступили его замешательство и даже испуг. Словно он только что едва не выдал какую-то страшную свою тайну.

– О ком? – напрягся Яррен.

– Неважно, – отмахнулся кронпринц. – Важно, что многие наши маги чувствуют необратимость изменений и сопротивляются. Кто-то самостоятельно, кто-то ищет единомышленников…

Яррен расщепил мысли на два потока, как река разделяется на два рукава, чтобы снова соединиться ниже по течению. В одном потоке он поддерживал разговор с принцем, в другом – обдумывал оборванную фразу, подтачивал тайну, как вода размывает берег.

– То, что старейшины Заполярья сделали ставку на Эмерит, объяснимо, – говорил Рамасха. – Но это не выход для страны. Здесь живут не только маги, и не только ласхи.

– А что восток? – отвечал Яррен в первом потоке сознания. – Там должно быть сильно влияние аринтов…

– Даэр совсем запустил дела протектората. Я получаю донесения, что восточные провинции, где традиционно много людей без магии и аринтских полукровок, готовы восстать и перейти к красным магам.

– А запад? Там должно быть высоко влияние инсеев.

– Не настолько, чтобы забыть страх перед темными.

А второй поток, между тем, стремительно мчался и вел к цели.

О ком мог думать кронпринц и каким образом его думы могли нанести вред объекту его мысли? То есть, набросить тень на кого-то, заразить тьмой, если предположить, что магия Рамасхи омрачена и близостью Темной страны, и через кровное родство с отцом – затемненным, меняющимся в сути своей. Ясно, что речь о белом маге. Но не о Яррене же, что о нем думы думать Рамасхе, ночи не спать.

«Даже думать» запретил учитель. Следовательно, имели место не только мысли, но и действия. А с кем плотно общался кронпринц из белых магов? Много с кем. В том числе с девушками. Рамасха и не скрывал, что искал в Белых горах невесту. И даже ходили слухи, что нашел. Значит, речь о девушке.

Но угрозой, которую учитель счел бы действительно важной настолько, что позволил себе вмешаться в личную жизнь старшего брата, могла быть только угроза очень сильной волшебнице. Не простой риэнне, и даже не хранительнице одного из великих домов – это не тот уровень угрозы, с которой не могла бы справиться Семерка. Значит, речь о будущей Белой королеве. Не меньше.

Яррен улыбнулся про себя и соединил ментальные потоки, полностью сосредоточившись на беседе.

– Появление Виолетты стало камушком, обрушившим лавину, – говорил принц о зреющем в империи бунте. – Но недовольным нужен лидер. Я готов им стать, но для начала нам нужен безобидный повод для собраний. Если отец заподозрит заговор, расправа будет молниеносной.

– Создай орден, – сходу предложил Яррен.

Теперь настала очередь Рамасхи удивленно гнуть бровь.

– Что-то вроде рыцарского ордена со своим уставом, – развил горец мысль. – В Гардарунте их с десяток, но все они имеют религиозный характер и подчинены кардиналу. А ты можешь создать особый магический орден, подчиненный выборному совету и уставу. Даже, не побоюсь этого слова, трансмагический, объединяющий магов разного пламени. Это будет прорывом в международных отношениях. А ты, как советник по международным делам, вполне естественно займешь главенствующую роль.