– Ты нам ничего не рассказал.

– Но все равно напрасно. – Борис допил мое пиво и поднялся. – Идем?

– Пошли.

Мы покинули гостеприимных «Детей» и разошлись по домам.

Сашка, разумеется, не спала. Сидела в гостиной перед включенным телевизором и таращилась в телефон. Баффи лежала рядом и радостно запрыгала при моем появлении. Я потрепал ее по холке, подождал, когда вторая девчонка соизволит отвлечься от телефона, и с улыбкой спросил:

– Не спалось?

– Увидела, что идет интересный фильм, – с вызовом сообщила Сашка, кивнув на телевизор. Но каким бы интересным ни было кино, она смотрела его с выключенным звуком. – Баффи накормлена и выгуляна.

Сама Сашка приняла душ и надела целомудренную пижаму. Ну, в смысле, на ней любая одежда выглядела сексуальным приглашением, но, глядя на Сашку сейчас, хотелось не резкого, быстрого секса, а долгой и красивой прелюдии. Хотелось нежности, которая туманит голову почище иного хардкора. Хотелось…

Стоп.

Андрюхин вопрос открыл шлюзы, мысли, которые я загонял глубоко внутрь, вырвались на свободу, в душе набухал ехидный вопрос: «Чего ты ждешь?» Требующий, как это водится, «быть мужиком» и «не теряться». Желание было бешеным, но я не хотел… не мог… нет, все-таки не хотел. Если у нас что-то будет, то не так. И не сейчас.

А потом я сообразил, что вот уже несколько минут стою посреди гостиной, заскучавшая Баффи ушла в коридор, а Сашка отключила телефон и молча смотрит на меня. И мы оба знаем, что через минуту можем кувыркаться в постели и будем счастливы.

И мы оба знаем, что нам нужно гораздо больше.

Потому что мы – не кролики.

– Ты правда мастер спорта по боксу? – вдруг спросила Сашка.

– Правда, – коротко ответил я.

– Круто. Сам выбрал?

– Родители, – улыбнулся я. – Они хотели отдать меня в фигурное катание, но перепутали секции.

Сашка изобразила улыбку, показывая, что посмеялась над шуткой, и продолжила расспросы:

– Андрей тоже боксер?

– Самбист.

– Тоже мастер?

– Международного класса. Прошел чуть дальше меня.

Называйте меня тормозом, но я только сейчас сообразил, что Сашка задает вопросы не от скуки: она хочет больше обо мне знать. Ей интересно и, наверное, важно. Поэтому я кашлянул, прочищая горло, и сделал так, что «чуть-чуть» моей нынешней семейной жизни еще уменьшилось.

– Получилось так, что я знаю о тебе все, а ты обо мне – почти ничего, и это… Неправильно.

Знаете, чем хороша умная женщина? Умная женщина умеет молчать тогда, когда нужно молчать. Если Сашка и была удивлена моим заявлением – а она была удивлена! – то никак этого не показала. Едва заметно кивнула, дав понять, что слушает и чуть склонила голову набок.

– Начну с главного: тебе уже рассказали о нас с Юлькой? – Сашка побледнела, я сообразил, как по-идиотски прозвучала фраза, и поспешил уточнить: – Юлька – моя дочь.

Поверьте, я смог ее по-настоящему удивить: Сашка оторопела, помолчала, но когда до нее окончательно дошло сообщение – вновь повела себя как очень умная и опытная женщина. Никакого шумного удивления, никаких возгласов.

Она лишь сглотнула, демонстрируя степень изумления, и я продолжил:

– Мы этого не скрываем, но не афишируем. Ей, видишь ли, хочется самостоятельности. Я купил квартиру, когда Юльке исполнилось восемнадцать, она съехала от матери, чтобы жить одной. Самостоятельно. – Я помолчал. – Галя, моя первая жена, забеременела еще в школе, в последнем классе. Наши родители решили оставить ребенка, и я очень рад, что они помогли нам. И принять правильное решение, и потом помогли… Во всем. – Я выдержал паузу, не зная, что говорить дальше, поскольку ожидал вопросов, а вопросов не было. – Вот.

– А я очень рада, что ты мне об этом рассказал, – произнесла Сашка, которая прекрасно поняла, почему я это сделал.

Мы вновь помолчали, глядя друг другу в глаза, и то «чуть-чуть», о котором я говорил Потапову, снова стало меньше. Но еще оставалось.

Совсем чуть-чуть…

– Сделать тебе чай? – спросила Сашка.

– Нет, я в душ и спать.

– Хорошо.

И мне очень понравилось, что Сашка не стала ничего предлагать, кроме чая, ни в шутку, ни всерьез.

Время собирать камни

Несмотря на все события дня предыдущего, утром я поднялся в обычное время и был изрядно удивлен тем, что Сашка вылезла из своей комнаты одновременно со мной… Нет, пожалуй, я не удивился. Я понимал, что так будет. Удивился я тому, что Баффи провела ночь в кабинете, а не на своем коврике в холле… Стоп! Баффи не просто вышла из кабинета, она появилась, таща в зубах коврик и виновато глядя на меня. Что вызвало у меня… не злость, конечно, как можно злиться на девочку? – но понятное удивление.

– Я ни при чем, – заявила Сашка, когда я перевел взгляд на нее. – Перед тем как я собралась спать, Баффи сбегала в коридор и принесла коврик.

– Ей нельзя спать в комнатах.

– Я об этом не знала.

А хитрая собачка знала, но ничего не сказала. Я строго погрозил ей пальцем и пошел чистить зубы. Туалетных комнат у меня две, так что Сашке ждать не пришлось, и уже через пятнадцать минут мы бежали по тропинкам «полосы любви». Бежали молча, не обсуждая и не вспоминая вчерашний разговор, просто бежали, сопровождаемые радостной Баффи.

После завтрака я отправился работать, а в половине двенадцатого, когда мы пили второй кофе, вернулась Катерина. Она остановилась в дверях кухни, прищурилась – Сашка была одета по-домашнему, но не вызывающе: спортивные брюки, футболка и лифчик, – после чего поинтересовалась:

– Вас можно поздравить?

Улыбнулась, давая понять, что фраза вроде шутливая, однако произнесла ее отнюдь не веселым тоном. Сашка отвела взгляд, а я спокойно спросил:

– Будешь кофе?

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– Я могу много чего сказать и скажу, – пообещал я. – Но то, на что ты намекаешь, – нет. Вчера я помог Саше. Снова.

– Снова, – эхом повторила жена.

– Снова, – подтвердил я.

– Я хочу кофе, – ответила Катерина, продолжая стоять в дверях.

Я поднялся, взял с сушки чашку, подошел к кофемашине, но прежде посмотрел на Сашку и произнес:

– Извини, что я об этом прошу, но ты не могла бы погулять с Баффи?

– Конечно.

Я ждал, когда нальется кофе, и смотрел в окно, Катерина продолжала стоять в дверях и присела за столик лишь после того, как Сашка закрыла за собой дверь. Я поставил перед женой чашку, расположился напротив и сказал:

– Мы не спали.

– А лучше бы переспали, – ровным голосом ответила Катерина.

– Почему?

– Тогда у нас был бы шанс.

– Почему ты ставишь на нас крест?

– А есть «мы»?

– Не уходи от ответа. –