не могу понять той строгости к нему, которую проявил суд. Даже наличие судимости не оправдывает излишней суровости приговора.

При этом я хочу остановиться на решении суда как на психологическом, а не только правовом моменте. Из протокола судебного заседания видно, что прокурор считал достаточным наказанием для Делоне два года лишения свободы, но при этом допустил ошибку и просил присоединить еще один год лишения свободы по предыдущему условному приговору. Здесь была очевидная ошибка, так как до первого суда Делоне около 8 месяцев находился под стражей.

В отношении всех подсудимых суд согласился с требованием прокурора о мере наказания. В отношении же Делоне, «исправляя» ошибку прокурора, присоединил 4 месяца еще неотбытого срока, но наказание назначил 2 года 6 месяцев вместо предложенных двух лет. Я понимаю, что правового значения это не имеет, но с точки зрения психологической эти полгода говорят о том, что мера наказания излишне сурова, неоправданно сурова в отношении такого человека, как Вадим Делоне.

В своей кассационной жалобе я ссылаюсь на нарушение ст. 254 и 301 УПК РСФСР.

В обвинительном заключении и приговоре совершенно различно сформулированы и оценены мотивы действий Делоне. А мотив является существенной частью приговора, это видно из ст. 314 УПК. Поскольку это существенная часть приговора – в приговоре обязательно должна быть дана оценка мотивов совершенных действий, – суд не мог выйти ни за пределы предъявленного обвинения, ни за пределы материалов судебного разбирательства.

Но если в постановлении о предъявлении обвинения и в обвинительном заключении в качестве мотива было указано несогласие с политикой партии и правительства по совершенно конкретному вопросу, то в приговоре – несогласие с политикой партии и правительства в общей форме. Это совершенно разные вещи. Вы не можете отрицать, что критика, правильная или даже неправильная, отдельных действий, не равнозначна общему несогласию с советским правительством в целом.

Нарушена и ст. 301 УПК. В судебном заседании вопрос об отношении Делоне к политике советского правительства вообще не рассматривался, и не рассматривался совершенно законно, так как такое обвинение не было предъявлено, и когда Делоне пытался говорить о мотивах своих действий, то председательствующий его останавливал, предлагая не выходить за пределы предъявленного обвинения и не говорить о своих убеждениях.

Поэтому, я считаю, в этой части приговора, касающейся оценки мотивов, я имею право говорить о нарушении статей 254 и 301 УПК.

Выступавшие до меня адвокаты уже подробно анализировали ст. 190-1 УК и говорили о ее применении. Я позволю себе очень кратко сформулировать позицию защиты. Во всяком споре – а рассмотрение дела в судебной инстанции всегда есть спор, – во всяком споре должен быть определен какой-то общий уровень понятий, на котором сходятся обе спорящие стороны. Таким уровнем в суде должен быть закон. Что происходит? Если признать, что сам факт развертывания лозунгов на Красной площади с неофициальными текстами есть преступление по закону, то тогда защите нечего делать, остается признать вину и просить о смягчении наказания. Но в нашем законе этого нет. Чтобы это признать, нужно изменить закон, и не в деталях, а Основной закон.

Пока закон не предусматривает уголовной ответственности за взгляды, убеждения, идеи, независимо от того, каковы они, до тех пор сам факт развертывания плакатов не может считаться преступлением. Ведь это будет расширительным толкованием закона.

Я не могу не отметить, что некоторые из текстов плакатов попали в обвинительное заключение и в приговор вообще по недоразумению. Делоне сказал, что он не изготовлял, не приносил и не выбирал себе плакат. Делоне не снимает с себя ответственности за все плакаты, он развернул тот лозунг, который ему дали. В качестве примера я и остановлюсь на этом лозунге: «За вашу и нашу свободу».

11 октября был вынесен приговор, по которому лозунг «За вашу и нашу свободу» был признан криминальным и Делоне, державший этот лозунг, получил 2 года 6 месяцев лишения свободы. А 12 октября в газете «Комсомольская правда» на всю страницу был напечатан заголовок статьи: «За вашу и нашу свободу». Конечно, нужно иметь в виду смысл, в котором употреблен этот текст. Но кто дал право решать это в суде? В идеологической дискуссии можно и нужно говорить о смысле, который вкладывает человек в тот или иной лозунг; но с точки зрения правовой, с точки зрения судебного приговора – как можно такой лозунг назвать криминальным?

Адвокат Каминская высказала точку зрения, общую для всей защиты по этому делу. Поэтому я не стану повторять то, что уже сказано о субъективном отношении, об информации, которую несут лозунги, и о заведомой ложности. Субъективные убеждения человека могут быть правильными и неправильными, полезными или вредными, субъективное выражение их может быть правомерным и неправомерным, но не может быть заведомо ложным. И опять, если стать на точку зрения, что развертывание лозунгов неправомерно, вредно, то нужно менять закон, исключив из него слова «заведомо ложные». А до тех пор, пока в законе есть признак «заведомой ложности», до тех пор защита имеет право утверждать, что в действиях Делоне нет состава преступления.

Мне еще остается сказать об обвинении Делоне по ст. 190-3 УК. Совершенно очевидно, и вы сами, товарищи судьи, должны быть в этом убеждены в силу вашего опыта и образования, что принцип солидарной ответственности в нашем УК неприменим. Одним из основных принципов нашего уголовного права является индивидуальная ответственность за индивидуальную вину. А в приговоре сказано: «Все они…», включая в это «они» всех без разграничения конкретных действий каждого.

Ведь для того, чтобы сказать, что Делоне осуждается за «активное участие», нужно доказать, что именно сделал Делоне. Но когда вы читаете приговор, вы убеждаетесь, что суд и не пытался подвергнуть детальному разбору действия каждого, в том числе Делоне. Я считаю, что никто из обвиняемых не нарушил общественного порядка, но моя роль – защита Делоне. Все мы – и мать Делоне, присутствующая здесь, – ждем справедливого разрешения дела: вся жизнь юноши может сложиться так или иначе в зависимости от приговора. Но будем говорить о правовой стороне вопроса.

Суд ссылается на показания 15 свидетелей, которые якобы уличают подсудимых в грубом нарушении общественного порядка. Вы читали дело, и вы можете убедиться, что из 15 только 2 человека – Ястреба и Давидович – дают показания в отношении Делоне. В чем они его уличают? Они, безусловно, не уличают его в выкрикивании лозунгов. Ястреба единственная опознала его как участника. Она показала: «Один мужчина подбежал к Делоне и ударил два раза портфелем по голове. Делоне никак не реагировал… Делоне шел к машине спокойно… Они сидели у Лобного