Здесь действительно стоял трон, но им пользовались исключительно редко – ибо для особо торжественных случаев существовала Ротонда. Но именно в Тронном зале плелись ежедневные интриги, – сам император обязательно посещал его в течение дня. Здесь монаршего благоволения ожидали всякие важные персоны с петициями; здесь назначались и здесь происходили аудиенции – здесь, а не в какой-нибудь грязной прихожей, где ждал остальной сброд. Аристократы, прибывающие в столицу или покидающие ее, непременно появлялись тут, дабы отдать дань уважения правителю, или просто увидеть его, или попасться на глаза. Всякий, не имеющий доступа в Тронный зал, был попросту никто.

Промаршировав внутрь, все еще вздымая над головою штандарт, Ило неожиданно растерялся. Далеко впереди него, под красным балдахином, стоял сам трон – пустой. С другой стороны, дамы и господа оказались сбиты в небольшие кучки, словно бы застигнутые во время беседы. Они склонялись в поклонах и реверансах, когда Ило проходил мимо. Императора нигде не было видно. Сзади чеканил шаг Шанди, а Ило не знал, куда ему деваться. Бог мореплавателей! Куда теперь держать курс?

Если принц направится в одну, а он сам – в другую сторону, тогда карьера Ило закончится, не успев толком и начаться…

Впрочем, кто это там? Сбоку от трона навытяжку стояли преторианские гвардейцы, охранявшие едва заметную дверцу. Спасен! Не сбавляя шага, Ило маршировал дальше, через весь зал, мимо трона, – и застыл наконец.

Так кончилось злосчастное путешествие из Квобля – долгое, долгое путешествие.

Он все-таки увидел эту комнату еще раз!

Дверь распахнулась, и наследник императора шагнул в проем. Дверь закрылась.

Преторианский трибун смерил центуриона Хардграа и двоих легионеров по сторонам от него испытующим взглядом, давая понять, что если эти трое пришельцев попытаются занять место у двери, что они и должны были бы сделать, пока принц внутри, то Тронный зал обагрится кровью. Дворцовые помещения были пастбищем Гвардии.

– Что будем делать? – уголком рта шепнул Ило.

– Ждать, – пришел ответ, тихий, как шелестящий в дубовых листьях ветерок. – И строить глазки девицам.

– Покажи мне, как это делается, – пробормотал Ило, но тут же заметил рядом с одним из насупленных часовых гнездо для штандарта. Подмаршировав к нему, он вставил в гнездо штандарт, отступил на шаг и салютовал. А затем настало время отдохнуть. Очевидно, он действовал верно, ибо Хардграа тут же отпустил обоих легионеров, поблагодарив их за отличную службу и стойкость, проявленные в дальней дороге.

Девиц, которым можно было бы строить глазки, явно не хватало, – вокруг толпились все больше дородные матроны. Разговоры мало-помалу возобновились, но Ило по-прежнему ощущал на себе десятки пристальных взглядов. Отойдя немного от заветной двери, он остановился неподалеку, и Хардграа с ним. Гости Тронного зала попятились.

Понимание пришло словно кинжальный удар. Он же был Иллипо, последний Иллипо. А две сотни присутствовавших были политиками до кончиков своих крашеных ногтей – все до единого! И каждый отлично знал и историю его семьи, и его самого… Они не станут говорить с Ило, пока не узнают точно, что думает о нем император; у Шанди пока еще не самые острые шпоры в этом курятнике…

Медленно тянулись напряженные минуты. Придворные в первую очередь ценят терпение – они могут не сходить с места до полуночи.

Ило заметил, как в главную дверь зала вошли двое – странный дуэт: толстяк и коротышка, Ампили и Акопуло.

Они следовали за процессией военных в своих носилках. Сейчас вельможи разделились, радостно приветствуя старых друзей.

И тогда через толпу, направляясь прямо к Ило, размашистым шагом прошел гвардеец. Нагрудник кирасы бывшего его центуриона сверкал не хуже всех драгоценных камней и шелков в зале, а плюмаж его шлема реял выше, чем даже у большинства гусаров.

Ну-ка, ну-ка! Все слаще и слаще…

Преторианец вытянулся перед сигнифером и отсалютовал. Ило ответил тем же, – с точки зрения субординации их взаимный ранг был загадкой даже для опытных вояк, но в том, кто из них герой дня, сомневаться не приходилось.

Лицо центуриона хранило непроницаемость камня. Он брал на себя риск и знал об этом, но в то же время прикрывал фланги, – а это понимали оба.

– Я пришел, чтобы принести тебе свои поздравления, сигнифер. – Центурион всегда оставался благородным человеком.

– Благодарю тебя, центурион. – Хоть убейте, Ило не помнил его имени. Кто-то из Хафинов… Ничего, он вспомнит, когда понадобится.

– Я просто хочу, чтобы ты знал… гм… сигнифер. Я выполнил тогда самую неприятную работу, которую мне только приходилось делать в жизни.

– Мне также было очень неприятно.

– Да. Но все мы должны подчиняться приказам… Никаких обид?

– Никаких обид, – согласился Ило и заметил тень облегчения, которую не смогла скрыть тщательно удерживаемая маска.

С удовлетворением наблюдая, как его бывший начальник марширует прочь, Ило услыхал, как по залу пробежал еле слышный шелест. Никаких обид – да, но однажды он еще заставит этого человека лизать ему сандалию, просто из принципа. Хайфи, вот как его звать! Запомним.

– Что, старый друг? – сухо осведомился Хардграа.

– Не совсем. Он улыбался, бросая меня акулам.

– Тогда постарайся не убивать его при свидетелях, – осклабился Хардграа. Затем он добавил абсолютно расслабленным, ничего не выражающим тоном:

– Слышь, сигнифер!

– Да, центурион?

– Ты сейчас не смотри, но только одна из картин на восточной стене представляет некоторый интерес для настоящего ценителя.

С каких это пор стенобитные орудия в человеческом облике начали интересоваться живописью? Ило поднял брови, выражая искреннее удивление, после чего обвел зал неспешным взглядом.

– О, прекрасно! – сказал он, закончив осмотр. – Отличная работа!

Произведений искусства, собранных в Тронном зале, хватило бы на средних размеров городишко: скульптуры, картины, гобелены… Подмеченный Хардграа холст сам по себе не казался особо выдающимся шедевром, – по крайней мере с такого расстояния, – но то, что было на нем изображено… Залитые солнцем зеленые волны на переднем плане азартно разбрасывали пену, из коей вырастал величественный галеон, занимавший почти все полотно. В отдалении же, уравновешивая композицию, виднелась крутая скала с небольшим городом на склоне, увенчанная замком с острыми башнями. Именно этот замок Шанди описал, рассказывая о своем видении у бассейна-прорицателя.

Последние полтора года Ило изо всех сил старался удовлетворять все приказы, просьбы и пожелания принца. Теперь он предвидел их еще до того, как Шанди сам успевал сообразить. Хардграа был отлично натасканным телохранителем, но ему явно не хватило придворных манер, чтобы провести расследование самому. Промаршировать к самой картине и прочесть надпись – если таковая имеется – означало бы обратить к себе внимание всего двора. Следующий ход был за Ило.