– Вы отвлеклись, миссис Тиокол, – оборвал ее самый грубый из агентов. – У нас очень мало времени. Давайте вернемся к нашему разговору. Вы рассказали о том, как вас завербовали, рассказали о своем душевном состоянии, пояснили характер переданной информации, описали Ари Готтлейба и загадочного офицера разведки из израильского консульства.

– Это все, что я знаю. Я рассказала вам все. Пожалуйста, спрашивайте, но я все рассказала.

На улице уже было темно, Меган видела сквозь окна огни в соседних домах.

– Кто-нибудь хочет кофе? – предложила она. Ответа не последовало.

– Ну а для себя я могу сварить кофе?

– Разумеется.

Она подошла к шкафчику, где хранилась кофеварка, вытащила ее, вставила фильтры, насыпала кофе, налила воды и включила. Когда готовый напиток начал капать в чашку, загорелась лампочка.

Один из агентов вышел поговорить по телефону, затем вернулся.

– Миссис Тиокол, я дал указание отделу контрразведки доставить сюда фотографии. Есть у нас и несколько фотографий из Пентагона, на которые вам надо будет посмотреть. Мы хотим, чтобы вы попытались опознать завербовавшего вас человека и того, с кем разговаривали в консульстве. Хорошо?

– У меня ужасно плохая память на лица.

– Желательно, чтобы вы очень постарались. Как я уже говорил, у нас очень мало времени.

– А что происходит?

– Сейчас мне трудно вам это объяснить, миссис Тиокол.

– Но что-то случилось, да? И это случилось из-за того, что я сообщила этим людям, верно? Наверняка это связано с Саут Маунтин, не так ли?

Наступила пауза. Трое Тупиц смотрели друг на друга, потом, наконец, старший произнес:

– Да, это так.

– Кого-нибудь убили?

– Боюсь, что так.

Меган уставилась на кофеварку. Ты должна испытывать какие-то чувства, сказала она себе. На твоих руках кровь, значит, ты должна чувствовать это, ведь так? Но она чувствовала только усталость. Только усталость.

– А Питер, он ведь там, да? Он ведь нужен вам там, правда?

– Гм, да, я думаю, доктор Тиокол находится там, на позициях.

– На позициях? Вы сказали, на позициях? То есть он там, где стреляют? Знаете, он ведь ужасный трус. От него не будет никакой пользы в такой обстановке. Лучше всего Питер может проявить себя в кабинете, заставленном книгами. Вот это он любит, читать и размышлять в одиночестве. Он такой нервный. Но ведь его не пустят туда, где стреляют, да?

– Послушайте, миссис Тиокол, мы не знаем, как на самом деле обстоят дела. Операцией руководят другие люди. Не знаем, где он, там, где стреляют, или в безопасном месте. Но если понадобится, ему придется находиться там, где идет бой. Уверен, что, понимая всю важность происходящего, он не струсит.

– Наверное, этого я и хотела. Может быть, я на самом деле хотела, чтобы его убили.

– Об этом вы поговорите со своим психиатром, миссис Тиокол. Фред, позвони еще раз контрразведчикам, эти чертовы альбомы должны быть здесь немедленно.

– Да я только что звонил им, Лео.

– Еще раз позвони, делай что-нибудь, не сиди здесь.

– Хорошо.

– Кофе готов, – объявила Меган. – Может быть, кто-нибудь все-таки хочет кофе?

– Я бы выпил, если можно, – попросил один из Тупиц.

Она налила ему кофе.

– Миссис Тиокол, давайте поговорим вот о чем. Как вы связывались с вашими друзьями и как передавали им документы? Через Ари?

– Через него только один раз, несколько недель назад. А так главным образом в Нью-Йорке… вам действительно надо это знать? Я имею в виду всякие детали, понимаете, мне это казалось таким странным и глупым.

– Расскажите, пожалуйста.

Меган отхлебнула кофе.

– Ну, все было глупо и сложно. Мне все тщательно объяснили. Я просматривала «Санди Пост», находила рекламное объявление универмага, где имелся бы книжный отдел. Потом помещала в «Пост» объявление, платя при этом наличными. Они велели мне всегда платить наличными. В объявлении я кодом сообщала название универмага. Потом брала напрокат машину, ох, вспомнила, всегда надо было иметь при себе что-то клетчатое. Потом в назначенный день шла в универмаг – обычно где-нибудь в районе Белтвей, – писала на листочке бумаги цифры и клала его на страницу 300 «Унесенных ветром». Я очень любила эту книгу в юности, а в продаже она всегда имеется. А потом…

– А кто забирал ваше сообщение? Вы знаете?

– Ну-у, однажды я решила проверить, из любопытства. Толстый нервный мужчина средних лет. На вид довольно недалекий. Он…

Открылась дверь и в комнату вошли несколько агентов, нагруженные папками.

Это прибыли фотоальбомы.

Арбатов без всякой цели ехал по шоссе №1 к Белтвей и уже почти доехал, но в последний момент развернулся и очень обрадовался, что поступил именно так, потому что заметил впереди громадную дорожную пробку; все машины стояли на месте, освещая фарами шоссе.

Ох уж эти американцы, пьяно хихикнул Григорий. Они наделали больше всех в мире машин, а теперь загоняют их в жуткие дорожные пробки. Но еще более чокнутые, чем американцы, русские, у них нет дорожных пробок, потому что нет машин.

Он подумал, что надо бы еще раз позвонить Молли. Проехав вперед, он остановился в небольшом местечке в Колледж Парк. Там Григорий зашел в точно такой же бар, из которого недавно ушел. Да, здесь было ничуть не лучше, такой же забитый людьми убогий бар, полно дыма и одиноких пьяниц. Но, правда, в этом баре Григорий увидел танцовщицу, толстую женщину вроде тех, по которым он и специализировался. Она была похожа на женщину-водителя грузовика. Стоя на маленькой сцене, танцовщица трясла телесами под жуткую рок-музыку с тупым выражением на бычьем лице. Но самое ужасное заключалось в том, что она была немного похожа на Молли Шройер.

Григорий разыскал телефон-автомат и набрал номер. Послышался гудок, второй, третий, четвертый… проклятье! Да где же она? Ведь не может же она до сих пор торчать на работе! Что происходит?

Он почувствовал, что удача ускользает от него. А если Молли вообще не смогла ничего выяснить? Эта мысль ввергла Григория в панику, рушились все его радужные планы.

И все же он надеялся, что Молли отыщет для него отличную секретную информацию, и завтра он пойдет к этой маленькой обезьяне Климову, швырнет ему на стол документы и скажет: «Вот тебе, поросенок, посмотри, что откопал Григорий Арбатов. Великий Григорий Арбатов проник в самое сердце военной машины капитализма, он добыл очень важные документы о происшествии в Мэриленде. А ты думаешь, что он просто плаксивый болван. Что ж, щенок, это тебе скоро придется плакать, тебе и твоему всесильному дядюшке Аркадию Пашину, который ничем не сможет помочь тебе. И именно тебя отправят на Родину, а не великого Григория Арбатова».