— Вот это мне нравится. Не «если», а «когда»! Вот это я понимаю, оптимистичный подход к магии!

— Нас так учили, — сказал Блейд. — Но мне не хочется сидеть в пузыре и смотреть, как наша Земля проносится мимо, как это было с Луной. Так что прежде, чем делать что-то еще, надо разобраться с нашими неудачниками.

— А воздух? — спросил Кит. — Я бы сперва с воздухом разобрался. Тут, вообще, воздух-то есть?

Ольга подалась вперед.

— Может, я попробую спросить?

Все с удивлением обернулись к ней. Она откинула волосы за спину и объяснила:

— Понимаете, из стенок этой ямы на нас смотрят очень странные стихии. Мы им ужасно интересны. Возможно, они сумеют нам помочь.

Естественно, все тут же повернулись и уставились на стенки ямы. Существ, о которых говорила Ольга, разглядели далеко не все. Легче всего это далось Рёскину и Лукину. Кит и Эльда долго вертели головами, потому что, когда они смотрели краешком глаза, им казалось, что они действительно различают какие-то лица, похожие на земляные комья с круглыми глазами из гальки, но когда они поворачивались, чтобы получше их разглядеть, перед ними оказывалась только кирпично-красная земля. Клавдии показалось, что она увидела какое-то одно лицо, и все. А Блейд с Фелимом вообще не видели ничего, кроме сухой, каменистой земли.

Ольга прикрыла глаза и попыталась вслушаться в сухие, каменистые голоса. Это было все равно, что слушать разговор на иностранном языке, который ты когда-то учил, но потом забыл. Постепенно Ольга начала разбирать отдельные слова этого, состоявшего в основном из щелчков и слабого постукивания языка.

— Они хотят знать, — сказала она через некоторое время, — правда ли, что мы прилетели с голубой планеты. Воздушные стихии из пузыря говорят, что это так и есть, но они им не верят. Я им сказала, что это правда. А они говорят, что это — красная планета.

Все заговорили разом.

— О боги! — воскликнул Блейд. — Так мы на Красной планете!

— Драконы называют ее Марс, — пояснил Кит.

— Будь проклято мое невезение! — простонала Клавдия.

— Ого! Значит, мы здорово отклонились от намеченного маршрута, — заметил Фелим.

— А как же нам теперь вернуться? — осведомилась Эльда.

— А наши стихии не говорят, сколько воздуха у нас осталось? — настойчиво поинтересовался Рёскин.

Лукин спросил:

— А наши стихии не могут переводить для тебя?

— Мне не хотелось бы их обидеть, — ответила Ольга Лукину. — Я теперь уже гораздо лучше их понимаю. Вот сейчас они говорят, что мы ужасно большие и мягкие. Они удивляются, что сквозь нас виден свет солнца.

Тут все одновременно заметили, что в пузыре сделалось очень жарко. Солнце поднималось все выше.

— Ах, чтоб тебе! — сказал Кит, и над пузырем развернулось нечто вроде большого зонтика.

Увы, на зонтик ушла немалая часть их драгоценного воздуха. Все услышали шипение и испуганно переглянулись, когда их внезапно накрыла огромная тень. В яме снова сделалось ужасно холодно. На внутренней стороне зонтика стали образовываться теплые капли воды, которые начали стекать по стенкам пузыря. Благодаря этому стенки пузыря сделались куда виднее. И обнаружилось, что они стали вдвое тоньше, чем были.

— Сбейтесь-ка в кучу, — распорядился Блейд. — Я, пожалуй, не решусь больше использовать согревающие заклятия. Сдается мне, что на магию уходит куда больше воздуха, чем на все остальное.

Все сгрудились в центре пузыря, кроме Ольги, которая по-прежнему стояла, прислонясь к влажной стенке пузыря. Она задумчиво сказала:

— Они говорят, что уже несколько тысяч лет не видели растаявшей воды. Они буквально зачарованы этим зрелищем. Я спросила насчет воздуха. Они говорят, воздушные стихии тоже все заморожены.

Во влажной тени становилось довольно душно.

— Попроси их прислать нам воздуха, — сказал Рёскин, — а то мы все задохнемся. У нас в шахтах воздуху и то больше!

Ольга снова прислушалась.

— Они поссорились из-за этого, — сказала она, ко всеобщему ужасу. — Воздушные хотят лететь с нами. Они хотят повидать наш мир. А земляные говорят, что это нечестно. Они тоже хотят повидать голубую планету.

— Ну, так скажи, пусть один из них тоже полетит с нами, — нервно предложил Блейд. — А я могу создать связь между ним и остальными, чтобы они тоже могли видеть все, что увидит он.

Последовала мучительно долгая пауза. Наконец Ольга откинула волосы за спину и протянула руки. От стенки ямы отделилось нечто, похожее на обыкновенный ком красноватой земли, и, точно жаба, прыгнуло прямо сквозь стенку пузыря в руки Ольге. Она, улыбаясь, поднесла его к лицу, словно держала котенка.

— Связь создать я и сама могу, не беспокойся, — сказала она Блейду. — Сейчас соберутся воздушные стихии.

По стенкам пузыря что-то застучало, зашелестело, и снизу, из-под ног, словно бы потянуло сквознячком. Под зонтиком закружились мелкие светлые хлопья, похожие на снежинки, и со дна и со стен ямы взвились такие же хлопья, которые прилипали к стенкам пузыря, точно железные опилки к магниту. Не прошло и нескольких секунд, как стенки пузыря оказались облеплены толстым слоем белых, сверкающих хлопьев. Всем казалось, будто они попали в снежный заряд. Все внутри пузыря погрузилось в голубовато-розовый сумрак. Однако дышать стало значительно легче.

— Спасибо! — с энтузиазмом сказал Рёскин. — Ольга, скажи им спасибо!

На его лице внезапно выступил пот, и даже с косичек в бороде начали падать капельки пота. Все взглянули на него и тут же отвернулись. Они поняли, что для гнома нет ничего страшнее, чем остаться без воздуха. И до сих пор Рёскину, видимо, казалось, что его худшие кошмары осуществляются.

Снаружи на стенки пузыря налипали все новые замороженные воздушные стихии. Земляной ком сидел на руках Ольги, источая сдержанное возбуждение. А Блейд обернулся к Клавдии.

— В чем именно выражается твое невезение?

Клавдия развела зеленоватыми ладонями.

— Да во всем! Все выходит наперекосяк. Особенно магия. Хуже всего бывает, когда я отправляюсь в путешествие. Причем каждый раз случается что-то новое, так что я даже не знаю, чего ожидать. Мне случалось попадать в снежную бурю в разгар лета, и под оползни, и в наводнения, и в грозу... То меня ждут не в том месте, то мы потеряем тележку с припасами, то дорога рушится, и приходится делать огромный крюк. То лошади охромеют, то дерево рухнет поперек дороги. То... то... Вот, например, когда я ехала в университет, то начала с того, что потеряла карту — по-моему, ее съели муравьи! — и мы заблудились и взяли слишком далеко к востоку, дорога вывела нас к пропасти и там оборвалась. Пришлось поворачивать назад. Легионеры говорили, что попытаются хотя бы доставить меня обратно в Кондиту. Они сердились и смеялись надо мной — так всегда бывает, когда люди сталкиваются с моим невезением. Но вместо того чтобы вернуться в Империю, мы забрели в джунгли, полные аллигаторов, и пришлось поехать на север, чтобы их обойти. А потом начались дожди. Они все никак не прекращались, и наконец небо очистилось, мы увидели на горизонте город, где находится университет. И отправились туда. По счастью, Тит распорядился, чтобы мы выехали с большим запасом времени. Он теперь всегда так делает. И все-таки я в конце концов туда добралась. Потому что мое невезение действует именно так.