Поэк не смог сдержать улыбки. Похоже, что ему представится еще возможность зашибить сто штук. На сей раз на своей территории, где успех практически гарантирован.

Офис окружного шерифа скрывался в недрах здания суда в самом центре города. Утро было ясным, и город кипел жизнью под неусыпным взором окружающих его гор. Горнолыжники и сноубордисты тащили свое громоздкое снаряжение к автобусным остановкам. Туристы фотографировали друг друга у входа в «Ковбойский бар на миллион долларов» или под арками из лосиных рогов, украшающими все четыре угла городской площади. Аборигены встречали знакомых вопросом «Ты как?» и дружелюбным взмахом руки.

Когда он ожидал в коридоре, то обратил внимание на объявление о записи на курсы владения огнестрельным оружием и защиты жилища. Чуть выше объявления на общее обозрение были выставлены фото шерифа и его доблестных помощников. Большинство мужчин города были усаты, но их поросль не шла ни в какое сравнение с усищами шерифа. Его огромные белые моржовые усы, видимо, являлись здесь своего рода символом власти. В офисе царила спокойная, дружелюбная атмосфера, и помещение ничем не напоминало место, где можно встретить настоящего преступника.

Кальдера принял не шериф и даже не его заместитель, а сержант, одновременно выступавший в роли местного детектива. На сержанте Дейве Туайлере была рубашка с галстуком, аккуратные джинсы и ковбойские сапоги. Ему, видимо, только-только перевалило за пятьдесят, он носил среднего размера усы, а его седеющие волосы были подстрижены под ежик. Морщинки вокруг глаз сержанта говорили о том, что ему всю жизнь приходилось щуриться, спасаясь от яркого солнца. Сержант держался так, словно Джексон все еще оставался сонным западным городком, которым он бесспорно и был в недавнем прошлом.

Туайлер провел Кальдера в крошечный кабинет и жестом пригласил присесть на стоящий рядом с письменным столом стул.

– Вам, наверное, надо отдохнуть, – растягивая слова, произнес сержант.

Все коренные обитатели Джексона говорили в замедленном темпе.

– Спасибо, что согласились меня принять, – начал Кальдер.

– Вы проделали длинный путь. Итак, вы хотите спросить о Перумале… – Сержант склонился над столом, чтобы прочитать имя на лежащей перед ним папке. – …Перумале Тиагажаране?

– Верно. Я его коллега, мы вместе работали в Лондоне. Вдова попросила меня прояснить обстоятельства исчезновения Перумаля.

– О да. Я говорил с миссис… э… с его вдовой по телефону. Боюсь, что я не смогу сказать вам чего-то нового – того, что не сказал ей. Произошла трагедия. К счастью… – Он умолк и постучал пальцами по столу. – …Это пока первая зимняя смерть в округе Тетон. Но учитывая огромный наплыв в наши края лыжников, сноубордистов и прочих любителей снегоходов, можно не сомневаться, что будут еще трупы. Только на прошлой неделе извлекли из-под снега одного парня. Мы подоспели вовремя, и он лишь чудом остался жив.

– Что случилось с Перумалем?

– Он катался на снегоходе в районе перевала Тогуоти. Там проложено множество маршрутов общей протяженностью несколько сотен километров, но он решил покататься по целине. При этом в одиночестве. Для парня, который до этого садился в седло только раз, это была вопиющая глупость. Да и вообще всегда лучше кататься в паре. У нас здесь много снега, и риск схода лавин очень высок. Ваш приятель попал в одну из них. Скорее всего он сам спровоцировал ее сход. В девяноста процентах случаев виновником схода является жертва.

– Кто поднял тревогу?

– Ребята из конторы проката снегоходов. Положение усугублялось тем, что к этому времени стемнело, поэтому множеству людей пришлось затратить уйму времени, чтобы напасть на след. И только наутро, когда можно было использовать вертолет, мы заметили его машину. Туда срочно направилась команда спасателей с собакой, но тела они не нашли. Поиски продолжались четыре дня.

– Значит, он до сих пор под снегом?

– Скорее всего. Как правило, мы находим тела, но на сей раз лавина сошла в узкую долину и завал очень глубокий. Случается так, что снегоходы оказываются на поверхности, а тела затягивает вниз. Для поиска мы пользуемся двадцатиметровыми щупами, но глубина снега в том месте значительно превышала двадцать метров. Мы обязательно найдем его весной, как только сойдет снег.

– Надеюсь, что после этого его жене станет легче.

– Да. Всем очень тяжело, когда мы не находим тело. – Выражение лица сержанта Туайлера говорило о его искреннем сочувствии.

– И никто не заметил этой лавины?

– Никто. Мы нашли пару людей, которые катались на двух снегоходах тем же утром, но они ничего не видели.

– Может быть, они заметили кого-то еще?

– Да, было дело. Они видели двух человек на снегоходе примерно в километре от места схода лавины. Мы пытались найти этих людей, но из этого ничего не получилось.

– Двое? Мужчина и женщина?

– Похоже на то. Но снегоход находился далеко от свидетелей, и идентификацию провести было невозможно.

– Не думали ли вы, что это мог быть вовсе не несчастный случай?

Туайлер ответил не сразу, но все же ответил:

– Когда мы не можем обнаружить тело, то на всякий случай посылаем детектива, чтобы тот немного поспрашивал. На этот раз таким детективом оказался я. Мы старались не поднимать шума – ситуация и без того была достаточно напряженной. Об этом, кстати, говорит и ваше появление. Осложнялась она тем, что жертвой стал иностранец. Кроме того, пару недель назад нам из Англии звонила детектив-констебль. Как мне кажется, вы с ней встречались.

– Да, – ответил Кальдер.

– Я сказал ей то же, что сейчас вам. Это выглядит классическим несчастным случаем. К горам следует относиться с почтением. И к снегу. Особенно к снегу. Этот парень общался с ними пренебрежительно. Он совершил глупость и за это поплатился. Нам постоянно приходится с этим сталкиваться. – Туайлер слабо улыбнулся – скорее глазами, а не губами – и продолжил: – Я не хочу, чтобы вы считали меня бесчувственным бревном. Мне искренне жаль этого парня. У себя дома он, возможно, был разумным и осторожным. Но случается, что, оказавшись в горах, человек начинает чувствовать себя непобедимым. – Сержант печально вздохнул. – И нам приходится собирать его по кускам. У этих бедолаг всегда остаются жены, подруги, родители или дети. Нам постоянно приходится напоминать людям об осторожности.

– Никаких подозрительных следов? Никаких признаков борьбы?

– Конечно, я не могу дать гарантий, что он не был убит, – покачал головой Туайлер. – Особенно в свете того, что тело не обнаружено. Но в то же время нет никаких свидетельств убийства. Когда я перезвонил той женщине, полицейской, в Лондон, она сказала, что связывалась с его работодателями и те сообщили, что у мистера… э… у Перумаля на службе не было никаких проблем.

– А как насчет тех пар любителей снегоходов? Вы говорите, что не смогли с ними связаться?