– Что там? – проведя по моей обнаженной пояснице ладонью, Гордон остановил свой большой палец на одной из моих ямочек Венеры.

– Информация по Максвеллу Оуэн-Грину, – не оборачиваясь, отозвалась я, сосредоточенно смотря в экран телефона. – Если честно, я не надеялась на то, что этот набитый кошелек мог засветиться где-то настолько, что о нем может быть информация в полицейских базах или в базе ФБР, но он есть… В основном информация по его бурной молодости: он был связан с наркотиками, как потребитель, а не как распространитель, есть пара мелких краж и дебоширств, но они не серьезны… Из последнего: какой-то подозрительный финансовый перевод на Филиппины три года назад и судебное разбирательство, закончившееся в его пользу. Подожди. Тут написано, что в браке с Сабриной Шервуд у него только двое детей.

– Всё верно. Старший сын у него недавно появился… Видимо, тоже результат бурной молодости.

– Да, я вижу, – сдвинула брови я, мысленно радуясь тому, что мой запрос на Оуэн-Грина провёл мне мой старый-добрый подстраховщик Макадам, последние два года из кожи вон лезший, чтобы отплатить мне за помощь в его деле с подпольной продажей оружия. – А знаешь, как звали мать Джастина Оуэн-Грина? – еще сильнее нахмурилась я, на сей раз обернувшись. – Урсула Фарлоу.

– Старший сын Максвелла может носить материнскую фамилию, – сдвинул брови Гордон.

– Мы искали Фаулера или Флауэра, и здесь перед нами всплывает Джастин по фамилии Фарлоу, – я вновь уткнулась взглядом в экран мобильного, в котором белым цветом светилось дополнительное, незапрашиваемое мной досье – на Джастина Фарлоу. Нужно будет отблагодарить Макадама за лишние хлопоты, похоже обещающими обернуться для меня выгодным боком. Такая информация, полученная в обход Ирвинга Банкрофта, будет стоить целой бутылки Jim Beam Honey. – Парню двадцать один год, – воодушевленно добавила я, – как тебе такое?

– Белый парень, старше двадцати лет, фамилия созвучная с Фаулер-Флауэр, на самом деле звучит как Фарлоу… Не удивительно, что мы не смогли найти его по базе данных среди местного населения. Похоже, парень не зарегистрирован по месту жительства своего отца, – Гордон положил ладонь на глаза и сдвинул брови, явно пытаясь сосредоточиться. – Парень в городе совсем недавно застрял, вроде как с середины весны… Раньше появлялся здесь только на каникулах… Где он успел засветиться настолько, что получил досье?

– В шестнадцать лет ограбил автовокзальный киоск, но это не самое интересное. Послушай, – я вновь обратила свой взор к мобильному. – Парень был отчислен из университета Дэф Плэйс в конце апреля этого года из-за серьезного скандала.

– Насколько серьезного?

– Был суд, – красноречиво повела бровью я. – Парня обвиняли в умышленном столкновении студентки из окна туалета женского кампуса, находящегося на третьем этаже. Но доказать его вину так и не смогли. Оставшаяся в живых девушка, сначала давшая против него показания, отозвала свои обвинения, и в итоге дело свелось к несчастному случаю.

– Почему она отменила свои показания?

– Мы можем попытаться узнать это у нее лично. У меня есть её адрес.

Гордон заглянул в мой телефон.

– Это в Дэф Плэйс, – гулко выдохнул он. – Час туда, около часа там, час назад.

– Думаю, мы можем выделить три часа перед тем, как явимся к Оуэн-Гринам с требованием оставить их автографы в подписках о невыезде и сдать сперму для анализа ДНК, результаты которого мы сможем получить ближайшее – завтра днём.

– Сегодня вечером, – красноречиво повел бровью мой собеседник. – Ты агент ФБР, у тебя срочный запрос, а я шериф со связями в Дэф Плэйс, так что, думаю, результаты анализа мы сможем получить уже сегодня.

– Но даже если плод Зери Гвалы и вправду является результатом её связи с Джастином Оуэн-Грином, это еще не доказывает причастности этого парня к случившемуся…

– Думаю, с этого можно начать. Дёрнем одну веревочку – весь клубок распутается. Только этот снегопад всё не прекращается, – Гордон посмотрел в окно за моей спиной. – Тебя нужно потеплее одеть. Кто знает, что может произойти в дороге.

Снега нападало выше щиколоток, но снегопад не прекращал своего падения. Я надела на себя все теплые вещи, которые этим утром купила в магазине улыбчивой индинки, включая термобелье, но этого Гордону показалось мало, поэтому он вручил мне в руки теплую термокружку с чаем и “на всякий случай” прикрепил к отвороту моей куртки портативную грелку. На вопрос о том, зачем мне всё это сдалось в условиях автомобиля с подогревом сидений и функционирующей печкой, он привел мне с десяток примеров того, что именно с нами может произойти на отрезке пути между Маунтин Сайлэнс и Дэф Плэйс – заносы на гололеде, проколотое колесо, выбежавший на дорогу олень и далее по списку – так что мне оставалось только согласиться на дополнительные примочки и постараться не испугаться лежащей перед нами полосы препятствий. Впрочем, я эту полосу так и не заметила. Меня разморило уже на выезде из Маунтин Сайлэнс и, в баюкающей тишине продираясь сквозь снежный занавес с термокружкой в руке и подогретым сиденьем, я не заметила, как начала клевать носом.

В какой-то момент я начала видеть сон: кто-то бежит ко мне по бескрайнему заснеженному полю, между нами висит плотный занавес из пляшущих снежинок, я переживаю за того, кто бежит ко мне, растрёпанный, распахнутый, выдыхающий через рот клубы пара, оставляющий на снегу позади себя кровавые пятна… Он подбегает ко мне совсем впритык, и я вдруг понимаю, что он – это я.

Я очнулась от легкого толчка, сквозь сон услышав свой испуганный вздох.

– Мы приехали, – встретившись со мной обеспокоенным взглядом, произнес Гордон, вытащив ключ из зажигания. – Всё в порядке?

– Да… – я поняла, что мой взгляд не менее обеспокоенный, чем его, и отвела глаза в сторону. – Просто сон…

Я посмотрела за окно. Мы были в черте неизвестного мне города, очевидно бывшего Дэф Плэйс, и стояли на тротуаре у небольшого домика, крыша которого была едва запорошена снегом, которого вокруг почти не было. Видимо снегопад до сюда еще не дошёл.

– Если полученный тобой адрес верен, значит Беатрис Санчес живет в этом доме, – произнес Гордон.

– Ладно, давай проверим… – я посмотрела на время на мобильном. Четыре часа дня, а в округе уже глубокий вечер. – Всё равно её номера телефона у нас нет.

Во входную дверь позвонил Гордон. И хотя шагов по ту сторону двери совсем не было слышно, свет в прихожей включился почти сразу. Мы подождали с полминуты, и Гордон хотел уже повторно нажать на звонок, когда дверь, изнутри придерживаемая цепочкой, вдруг открылась. В щели появилось смуглое лицо молодой девушки.

– Беатрис Санчес? – поинтересовалась я, машинально потянувшись к карману за своим удостоверением и уже спустя пару секунд продемонстрировав его девушке. – Агент ФБР Дэшиэл Нэш. Мне необходимо поговорить с Вами.

Девушка сняла цепочку с двери и распахнула её чуть шире. Мой взгляд сразу же выхватил в вечернем полумраке белоснежный гипс, покрывающий её правую ногу от ступни до середины бедра. Почти в этот же момент я заметила костыли, на которые девушка упиралась обеими руками.