А ведь спуск флага военным кораблем одной страны перед таким же кораблем другой означал явное унижение, подчеркивал подвластность первого второму. Дело доходило то того, что британские капитаны требовали приспустить флаги даже тем иностранным кораблям, на стеньгах которых развевались штандарты иностранных монархов. В 1606 году, возвращаясь после визита к королю Якову I, на выходе из Темзы датский король был принужден капитаном небольшого английского корабля отдать салют британскому флагу. Правда, после Трафальгара Британия отказалась от принятого ею в 1651 году закона «о первом салюте», и признала равенство военных кораблей суверенных государств в открытом море.

– Британцы – нация торгашей и пиратов, – кивнул Бобров. – И поднялась она на грабежах и разбоях. Достаточно вспомнить бедную Индию, из которой уже больше сотни лет этот британский паук безжалостно высасывает жизненные соки.

– И при этом дрожит от страха, опасаясь, что кто-то отберет у него добычу, – кивнул Попов. – «Вы хотите отобрать у нас нашу Индию», – заявил мне как-то раз один негоциант из Ливерпуля. – Да какая она ваша-то? – не выдержал я. – Это вы, а не мы, подлостью и обманом захватили огромную страну, обобрали ее до нитки и уморили голодом миллионы индийцев. А стоило только нам попытаться приструнить степных разбойников, нападавших на наши города и казачьи станицы, как вы тут же подняли вой, обвиняя нас во всех смертных грехах. У Британии скоро будет несварение желудка от проглоченных ею государств и народов.

– Будет, обязательно будет, – кивнул Бобров. – К середине ХХ века вся Британская империя затрещит по швам и начнет расползаться на части, словно гнилой кафтан. И Индия от них уйдет, и прочие колонии, как когда-то ушли Североамериканские Соединенные Штаты. А сама Британия будет, словно послушная собачка, таскать в зубах тапки американских президентов. Но это все у них еще впереди. А пока, в вашей истории, надо сделать так, чтобы Англия перестала совать свой нос в российские дела. Ведь через тринадцать лет начнется…

Что начнется через тринадцать лет, Бобров так и не успел рассказать своему собеседнику. Подошедший к нему вахтенный матрос передал капитан-лейтенанту бланк радиограммы. Андрей прочитал ее, нахмурился и стал о чем-то думать.

– Значит так, Степан, – наконец произнес он, – нам приказано срочно возвращаться в Севастополь и через портал отправиться в XIX век. Похоже, что там произошло нечто из ряда вон выходящее…

* * *

На графа Бенкендорфа было страшно смотреть. Боевой генерал, отчаянный рубака, человек, повидавший за свою долгую жизнь тысячи смертей, не смог сдержать слез. Рядом с ним со скорбным выражением на лице стоял император со стаканом вина в руке.

– Успокойся, друг мой, я скорблю вместе с тобой. Ведь Долли была мне как родная сестра. Ты помнишь, как моя матушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, после смерти твоей матушки взяла вас всех на воспитание. И она не делала никаких различий между нами, царскими детьми, и тобой, твоим братом Константином, сестрами – Марией и Долли. Поверь мне, я так же, как и ты, оплакиваю покойную княгиню и готов отомстить за ее смерть всем виновным в совершении этого подлого преступления.

– Боже мой, боже мой, – с тоской в голосе произнес Бенкендорф. – Бедная Долли! Какая ужасная смерть! Неужели все это правда, и эти подлые британцы посмели поднять руку на женщину?! Если это так, то нет им прощения…

– Да, Александр Христофорович, это правда, – со вздохом ответил Олег Щукин, – британцы во все времена с легкостью необычайной совершали самые бесчестные поступки. Для них было все равно – кто перед ними: женщины, дети, духовные лица или царственные особы. Британцы ведь судили и казнили своего короля. Так кто для них княгиня, тем более чужестранка?

– Увы, это так, – согласился Николай. – Но не время осуждать их. Давайте все вместе подумаем – что нам делать дальше. Только я должен вас сразу предупредить, что нам вряд ли удастся доказать причастность кого-либо персонально к смерти княгини. Показания господина Уайта будут приняты во внимание английским правосудием. К тому же господина Уайта сейчас разыскивает лондонская полиция, и ему не стоит появляться в Британии, хотя он и мечтает лично отомстить тем, кто убил бедную Долли.

– Ваше величество, – сказал Щукин, – я уже говорил вам, что мы готовы помочь наказать тех мерзавцев, которые убили княгиню. Вы ведь не считаете, что их надо простить, а об этой женщине, которая столь много сделала для России полезного, забыть, словно ее и не было вообще?

– Ну уж нет! – возмущенно воскликнул граф Бенкендорф. – Я готов на все, чтобы отомстить за смерть сестры! Ваше величество, – обратился он к императору, – прошу вас, позвольте мне своими руками покарать убийц…

– Граф, вы уже немолоды и лично вряд ли сможете наказать этих подлых лордов. Но я согласен с вами, что смерть вашей сестры не должна остаться неотомщенной и сам буду просить Олега Михайловича, чтобы он с помощью своих людей совершил акт правосудия.

Александр Христофорович согласно кивнул. Он-то знал, что у людей из будущего слова редко расходятся с делом, и они хорошо умеют наказывать тех, кто рискнул покуситься на безопасность их державы.

– Ну, вот и славно, – кивнул Щукин. – Но, кроме мести, мы намерены предложить вам еще кое-что. А именно мы хотим создать в самое ближайшее время на Черном море небольшую флотилию, которая займется блокадой Кавказского побережья. Скоро в Петербург вернется из нашего времени лейтенант Попов, который уже побывал в Севастополе и обсудил там с одним из наших адмиралов план сотрудничества. Вполне вероятно, что в самое ближайшее время в будущее отправится командующий Черноморским флотом вице-адмирал Михаил Петрович Лазарев.

– Ну что ж, пусть будет так, – кивнул император. – Я уже приглашал адмирала Лазарева в Петербург, но он не приехал, сославшись на болезнь. Я знаю, что Михаил Петрович сторонится придворной суеты, и, как мне кажется, болезнь его в данном случае была не настолько серьезна, чтобы она могла помешать ему посетить столицу. На этот раз я пошлю ему не приглашение, а приказ. Адмирал Лазарев человек военный и к приказам начальства относится с должным уважением.

– Ваше величество, – продолжил Щукин, – хотелось бы попросить вас обратить должное внимание и на вашу безопасность. Мы полагаем, что британцы, начав играть в нечестную игру, могут повторить то, что произошло с княгиней Ливен и в отношении вас. Это характерно для убийцы – начав убивать, трудно остановиться. А потому мы прикомандируем к вам несколько человек из ФСО – Федеральной службы охраны. Люди из этой организации у нас занимаются охраной первых лиц государства и обеспечивают их надежной связью. Мое руководство просило вас, ваше величество, отнестись к их предложению с достаточной серьезностью.

– Гм, – император задумчиво погладил подбородок. – Мне совсем не хочется превращаться в этакого восточного владыку, который гуляет по улице своей столицы в сопровождении пышной свиты и янычаров с саблями в руках. Но если, Олег Михайлович, ваше руководство так считает… Что ж, стоит прислушаться к их советам, тем более что им из будущего виднее. Скажите, а каким образом вы собираетесь покарать британцев, виновных в смерти княгини Ливен? Вы их казните?