Это видео.

Это, мать его, видео. То самое кино, сценарий к которому я написал самостоятельно.

Моя девочка сидит привязанная к стулу. Он забрал её в стрелковый клуб. Какого хрена он выжил??! Как он мог выжить??!!!! Но на видео точно он, подходит к моей потерявшей сознание малышке и… бьёт её по щеке.

Я до хруста сжимаю айфон. Я его прикончу, клянусь. Четвертую и выпотрошу как свинью. А после раздавлю подошвами все его кишки. Я, сука, сотру его тело в месиво. Самое, блять, кровавое… Я его уничтожу.

Джессика вздрагивает и приходит в себя. Позади неё связанные друзья. Они по-прежнему без сознания. И если… подонку удалось их всех достать, значит выжил не только он. Ему хватило людей, чтобы усыпить семерых. Сууука, где ты лоханулся, Майк??! И ответ уготовлен мне прямо на видео…

– «Доброе утро», солнышко, – эта тварь сжимает подбородок Джессики и тянет вверх. Она паникует и начинает дёргаться на стуле, но он удерживает её.

Размажу. Закатаю в бетон. Похороню заживо.

– Знаешь, если бы твой парень был умён, он бы не оставлял шанса на выход, – ухмыляется ублюдок. – В следующий раз посоветуй ему запирать двери, когда он устраивает поджог.

Блять.

Бляяяяяяять!

– А теперь, сладенькая Ди Белл, мы с тобой передадим пламенный привет вашим папочкам…

Он до боли сжимает её щеки, оставляя синяки. Девушка вскрикивает и на этом видео обрывается. Все вены на моём теле натянуты от увиденного. Я тяжело дышу, практически не ощущая кислород. Всё, что я ощущаю – это страх Джесс. И он оставит настолько глубокий след в её сердце, что она никогда не сможет этого забыть, я знаю…

Допустил.

Я. БЛЯТЬ. ЭТО. ДОПУСТИЛ.

В мозгу взрывается. Сотрясение и сожаление.

Подпись гласит, что Хоггарт ждёт меня, чтобы отснять вторую часть фильма. Я отбрасываю телефон на кресло. Завожу двигатель наплевав на то, что капот дымится. Перед глазами лицо Джесс. Грёбанная безысходность отступает, потому что всё пространство внутри меня заполняет гнев. Мне похуй, что будет дальше. Глотаю собственную кровь, которая течет беспрерывно со лба. Газую со всей дури, отъезжая назад, и дальше несусь в направлении стрелкового клуба. Я спасу её любой ценой. Я…

…прикончу Дориана Хоггарта во второй части этого ёбаного фильма. Таков мой финальный сценарий, ублюдок!

Джессика

Я очнулась от сильнейшего удара. И от единственного в своей жизни. Потому что никто никогда не поднимал на меня руку. Мне даже показалось, что это сотрясение мозга. Возможно, не показалось. Мои глаза расширились от шока, когда увидели перед собой озверелого незнакомца. С самыми неприятными чертами лица, покрытыми черной сажей. Я дергаюсь и осознаю, что мои руки и ноги связаны. Я ничего не понимаю… Это же сон?

– «Доброе утро», солнышко, – противный мужчина касается грубо моего подбородка и я пытаюсь отвернуться, но ничего не получается.

Открываю рот, чтобы попытаться выяснить где я… или, скорее, просто закричать от ужаса. И в конце концов уже очнуться от этого ночного кошмара. Но мой взгляд опережает мой крик, потому что ловит знакомые лампы на потолке. Сейчас они освещают пространство тускло, некоторые из них даже разбиты. Это что, стрелковый клуб?

Точно сон… После аварии, наверное, все воспоминания смешались. Скорее всего, я уже в больнице. Нужно просто прийти в себя…

– Знаешь, если бы твой парень был умён, он бы не оставлял шанса на выход, – язвительно подмечает незнакомец и отпускает небрежно мой подбородок. – В следующий раз посоветуй ему запирать дверь, когда он устраивает поджог.

Что? Поджог? Даже во сне эта мысль поражает меня… И только услышав эти слова, я начала улавливать характерный запах крови. Он слишком сильный. Смешивается с горьким ароматом дыма. В панике даже рецепторы меня подвели… Я на инстинктах оглядываюсь по сторонам и… от ужаса впиваюсь ногтями в свои ладони, запястья которых связаны сзади за стулом. Такие сны просто не должны сниться…

Вокруг меня с десяток обгорелых трупов.

Обгорелых. Трупов.

Мертвых людей, которые сгорели заживо.

Всё в крови и саже. Кое-где ещё углится огонь. А по периметру развешена желтая лента, утверждающая, что здесь была полиция. Я начинаю задыхаться… почти не ощущая свой сердечный ритм. Может я умираю?

Мой взгляд сталкивается с сидящими позади меня… друзьями. Всё внутри сжимается и выкручивается в самых дичайших спазмах. Они все без сознания и связанные. Я снова хватаю воздух ртом, чтобы позвать Рика, но…

…мои щеки сжимают так, что зубы хрустят. И я вскрикиваю. Всё так реалистично, что я больше не могу в этом сне находится. Боже, пожалуйста, пускай это всё закончится!

– А теперь, сладенькая Ди Белл, мы с тобой передадим пламенный привет вашим папочкам… – он говорит это, и я замечаю включенные камеры.

Мои глаза расширяются ещё больше, а сдавленный крик обрывается. Этот человек знает моих родителей? И родителей Майка?

Я моргаю. Я просто надеюсь, что проснусь. Я хочу проснуться. Пожалуйста…

– Но сначала дождёмся появления твоего жениха, – подмигивает мужчина. – Не хочу, чтобы он что-то пропустил. Всё же всё это он устроил для тебя.

– Нет… – хриплый протест вырывается из меня.

Этого не может быть. Даже в самом плохом сне. Я не понимаю, что происходит. Но Майк бы никогда не уготовил что-то настолько мерзкое для меня. Он обещал всегда защищать меня…

Мужчина отпускает моё лицо с такой силой, что голова откидывается назад. Он насмехается и это мерзко, моя голова начинает кружиться. Почему я не просыпаюсь? Мой взгляд скользит в ужасе по трупам. Этого не мог сделать мой парень. Не мог, боже… Молю, я больше не хочу этого видеть и слышать!

Но сколько бы я не просила и не уговаривала саму себя, я так и не смогла проснуться. Этот мерзкий тип развалился на обгоревшем диване у стены, а из тени вышло еще несколько мужчин. Они встали передо мной как коршуны. Вот теперь моё сердце забилось на пределе…

– Рано, – фыркнул мужчина на диване. – Трахнете её, когда привалит Кано. Хочу, чтобы он увидел это…

Ритм сорвался до нуля. Не может быть… Что они такое говорят?? Что… Боже! Я пытаюсь вырваться, снова трясу стул, но от этого лишь заваливаюсь на бок и очевидно рассекаю щеку. Вскрикиваю от боли и отчаяния. Плачу. Просто плачу…

– Господи, какая же дура, – сплёвывает ублюдок, который приказал изнасиловать меня позже. – Поднимите её.

Его люди повинуются ему. Двое поднимают меня на стуле, а третий бьёт