Его всегда забавляло, что заголовки сваленных поверх кучи мусора газет так привлекают внимание. Обычно, когда сидишь и эту газету читаешь, на них и не смотришь, даже в голову не приходит прочесть хотя бы отрывок о водостойкой туши, бирманских кошках или, наконец, о восходящей пятнадцатилетней поп-звезде, а тут, вынося мусор, просто не можешь удержаться. Его внимание привлекла статья из кулинарного раздела. Газета была раскрыта именно на этой страничке и лежала сверху, хотя, судя по дате, была недельной давности. Цветные иллюстрации, на них закуска из авокадо, грейпфрут в соусе из лайма, морской ангел, сладости и пирожные с фруктами и кремом…

Стоп, а не из этих ли блюд, по словам Софи, состоял ужин, который готовила Джоанна в тот роковой воскресный вечер три месяца назад? Он взглянул на рецепты снова, стоя на дороге, под уличным фонарем. Совпадение? Исключено. Скорее всего, это просто говорило о том, как далеко девочка зашла в своей лжи. Она прочла эту страничку, пока была у бабушки, и припомнила все детали, когда они ей понадобились…

После того как под Рождество их с Шэронн задержали в Пэссингэм-Холле, Питер Бакстон туда не возвращался. Из-за случившегося накануне это место стало ему неприятно. Он даже подумывал о том, чтобы продать поместье. Но купят ли его, пока люди помнят о найденной здесь машине с трупом? Он попробовал намекнуть Шэронн на возможную продажу Холла, но та была неумолима. Сначала она была ошеломлена, а потом пришла в ярость.

— Но должен же у нас быть загородный дом, Питер.

— Почему это должен? Мы можем продать его и купить здесь дом побольше. Подумай об этом. Мы не появлялись там уже месяца два. И если уж на то пошло, не думаю, что появимся раньше Пасхи. А муниципальный налог приходится платить, и еще Полин, не забывай. И на отопление сколько уходит…

— Что я скажу людям? Что у нас нет загородного дома? Нет, только не это. Я что, ненормальная? — Следующие ее слова никак не вязались со столь очевидным желанием удержать Пэссингэм-Холл: — Кроме того, его никто не купит. После того, как ты оповестил всех на свете о найденном там трупе.

Уоррены пригласили их на вечер в честь серебряной свадьбы. Сама дата, совпадавшая с днем Святого Валентина, в этом году пришлась на среду, поэтому празднование перенесли на воскресенье семнадцатого. Вечеринка обещала быть грандиозной, на нее пригласили полграфства. Шэронн настроилась пойти.

— Конечно, мы идем, Пит. А почему нет?

— Ты и иди, — отрезал Питер.

— Что, оставить тебя здесь одного? — Будто он ребенок или дряхлый старик, будто он собирается погреть косточки у камина или пригласить другую женщину. — Да ни за что! Кто знает, что ты можешь натворить.

Что это значит? Что он может натворить! Можно подумать, она чиста как нетронутый снег! Неизвестный телефонный номер не шел у него из головы, он уже давно выучил его наизусть. Каждый раз, приходя домой и оказываясь рядом с телефоном, он тут же набирал 1471, но загадочный номер больше в записи не появлялся.

Он должен ненадолго съездить в Пэссингэм. Это понятно: либо он туда едет — либо он его продает, хотя Шэронн ни за что не позволит. Наконец мысли дали неожиданный крен: он спросил себя, что дал ему этот брак. Он знал, что вложил в него сам — деньги, время, потраченное на общение с женой, снова деньги, полное послушание, еще раз деньги и постоянные уступки, на которые он шел под ее давлением, — но что принесла ему Шэронн? Только себя, видимо, только себя. Это открытие смутило его и даже напугало, когда он задал себе вопрос — а что она собой представляет? Заботливую — но искреннюю ли? — вешалку для нарядов с командными ухватками… А как она ответила, когда на прошлой неделе он заговорил, что им пора завести детей? Ее реакция была такой, словно он предложил отправиться в кругосветное путешествие на лодке с одним веслом, или самой шить себе одежду, или еще что-то не менее фантастическое. Они никогда раньше не обсуждали это. Он наивно полагал, что все женщины мечтают о детях, так же как когда-то думал, что все они любят готовить.

Конечно, они поехали в Пэссингэм. Когда они выходили из дома в пятницу вечером, зазвонил телефон. Три звонка — потом включился автоответчик. Питеру и в голову не могло прийти, что звонят из Кингсмаркэмской полиции, чтобы договориться о времени еще одной встречи. Как бы там ни было, прослушать запись можно и в воскресенье вечером.

Когда они свернули на подъездную дорогу, Шэронн завела разговор о трупе, обнаруженном в машине.

— Они бы никогда его не нашли, если бы ты не позвонил и не сообщил им об этом.

— А я позвонил. И сейчас об этом говорить поздно.

— После всего, что было сказано и сделано, я думаю, нам здорово повезло, что Уоррены нас пригласили. Они, должно быть, очень независимые люди, раз закрыли глаза на такое. Многие просто окатили бы нас холодным душем.

— Не болтай глупостей, — грубо ответил Питер. — Это не мы привезли туда машину. И не мы положили в нее ту женщину. Просто нам не повезло.

— Хорошо, я это понимаю, но другие — нет. Другие сказали бы, что нет дыма без огня и что мы наверняка к этому причастны.

— Ты хочешь сказать, что ты сказала бы именно так.

Они вошли в дом, уже порядком обозлившись друг на друга. Питер тащил все три чемодана своей жены — один под мышкой, а два других толкал перед собой. Это, по словам Шэронн, было его прямой обязанностью. Он потянулся к выключателю — оказалось, что лампочка перегорела, и несколько минут им пришлось двигаться на ощупь в кромешной темноте. Шэронн нашла панель переключателей в гостиной, но прежде чем загорелся свет, зазвонил телефон. В темноте Питер смахнул трубку. Он еще ползал по полу, пытаясь найти ее, когда свет из полуприкрытой двери гостиной проник в комнату. В спешке он сбил самый большой чемодан Шэронн и выдохнул в трубку:

— Алло?

— Кажется, я не вовремя. — Он узнал голос старшего инспектора Вексфорда. — Кингсмаркэмский отдел по расследованию уголовных преступлений.

— Да, не вовремя, очень даже не вовремя. Что вы хотите?

На пороге стояла Шэронн и пристально смотрела на мужа.

— Мне очень жаль. Не в моей власти выбирать подходящие моменты. Вы проведете выходные в Пэссингэме?

— А зачем вам это знать?

— Мне хотелось бы поговорить с вами завтра утром, это очень срочно, мистер Бакстон.

Питер взглянул на каменное лицо Шэронн и сам удивился своему предательству: ведь сейчас он подумал, что злость уродует ее. Он не знал, как скрыть причину звонка этого полицейского, какой бы эта причина ни была. Он осторожно ответил:

— Хорошо.

— Вы на машине? Мне хотелось бы, чтобы вы приехали сюда. Завтра утром.

Встреча у Уорренов…

— А в какое время? Мне бы лучше пораньше.

— Думаю, в одиннадцать.

— А в десять нельзя? — Шэронн внимательно вслушивалась. — Мне бы подошло в десять.