— Список тоже немалый, — ответил Корф. — А что можешь сказать ты? Кто знал о том, что вы с Ириной дружите очень близко?

Хороший вопрос. Сперанские, все наши одногруппники, Ядвига. Орден Надежды точно был в курсе. Возможно, и Темная Аспида. Словом, список был не менее обширным, и многих я мог попросту не знать.

Я поделился этими соображениями с Корфом, и тот нервно потушил окурок.

— Значит, будем копать по порядку. Но прежде… Есть еще один момент. Маловероятно, что по этой причине, поскольку это настоящая тайна, но чем черт не шутит…

— Не понимаю, о чем вы, — я подался вперед, тоже нервно ерзая по скрипучей коже кресла.

Корф скорчил кислую мину и тяжело вздохнул, словно собирался с мыслями.

— Есть в истории рода Штоффов одна черная страница, которую намеренно сделали тайной. И я принимал в этом самое непосредственное участие — помогал Матильде заметать следы. Так что, можно сказать, случись что, вина лежит и на мне.

— О чем вы, Вальтер Макарович?

— Ладно, нет смысла ходить вокруг да около. Раз ты так близок к Ирине, то должен знать. Хотя бы из соображений безопасности, — Корф поднял на меня усталые печальные глаза. — Ты знаешь, как Ирина осиротела?

— Вроде бы родители погибли в аварии…

— Да. Но только Ирина в тот момент была с ними. У нее случился мощнейший всплеск ментальной силы — замеры артефактами потом показывали предел второго ранга.

— И? — спросил я, уже понимая, что услышу.

— Именно ее сила стала причиной аварии. Потом она рассказывала, что родители в тот вечер крупно поссорились на приеме у Шуваловых. По дороге конфликт начал снова разгораться. Ирина, будучи еще совсем юной, перенервничала. Видимо, на почве нестабильной пробуждающейся Благодати и случился столь мощный всплеск. Она убила родителей на месте. Обоих. За одну секунду. Когда автомобиль упал с моста, жива была только Ирина, — Корф снова потянулся за сигаретой. — Только всего этого она не помнит, потому что мы с Матильдой так решили.

Я изумленно застыл в кресле, не в силах что-нибудь сказать. Горло словно перехватило, и я хватал ртом воздух, но не мог издать ни звука.

Корф, бросив на меня быстрый взгляд, налил в чистую чашку немного воды и протянул мне.

— Понимаю, такие подробности о девушке, на которой ты был готов жениться, могут шокировать.

Я выпил всю воду медленными глотками и неожиданно для себя потянулся к лежавшей на столе пачке сигарет. Пистолетыч удивленно моргнул, но ни слова не сказал — лишь пододвинул ближе зажигалку. Курить я не стал — просто глубоко вдохнул запах крепкого табака. Почему-то сейчас это помогло собрать мозги в кучу.

— Значит, Ирэн ничего не помнит о том, что сделала? — хрипло спросил я, вернув сигарету в пачку.

— Это была рискованная операция. Матильда опасалась, что ей не дадут опеку над Ириной, когда наверху выяснится, насколько мощным потенциалом обладает девочка.

— Если я ничего не путаю, Штоффы всегда обладали весьма посредственным рангом Благодати, — перебил я Корфа. — Откуда же у Иры взялись такие силы?

— Хороший вопрос. Мы с Матильдой сошлись на том, что Ирина выиграла в лотерею при распределении силы Осколка. Даже в Аудиториуме до сих пор не изучили все особенности Благодати и не могут объяснить, почему так случается. Но Ирина не первая, кто получил ранг выше, чем был у ее родственников.

Интересное явление. С моей мощной родовой силой было все понятно — Род выбрал мой дух, поскольку я был способен управляться с мощными потоками источника и подходил под решение родовых задач. Но Род представлял собой разумную энергоинформационную систему и принимал взвешенные решения, исходя из потребностей семьи.

Выходит, у Ирки произошло что-то подобное, но только Осколок каким-то образом решил передать ей больше силы? Но ведь Осколок — это просто каменюка, которая содержит в себе определенный уровень силы и поддерживает ее в тех, кто связан с артефактом кровью. Неужели у Осколка тоже было некое подобие разума?

Впрочем, было и более простое, но скандальное объяснение — если отцом Ирины был не среднеранговый Алексей Карлович Штофф, а кто-то посильнее…

Но оба родителя Ирины были мертвы, и эту тайну мы теперь, боюсь, не раскроем.

— Хорошо, — кивнул я. — Допустим, Ирине просто повезло получить высокий ранговый потенциал. Но почему вы согласились на просьбу Матильды? Ведь вам как никому известно, что способны натворить сильные, но неконтролируемые одаренные?

Корф устало потер глаза и вздохнул.

— За мной был должок. Матильда спасла мне жизнь. И пожелала, чтобы я помог ей в уплату этого долга. Ты ведь сам знаешь, Михаил. Долги священны. Поэтому я сам сделал то, о чем она просила.

Я кивнул. Вот оно как, оказывается. А у Корфа и Матильды и правда длинная история…

— Что вы сделали? Рассказывайте, раз уж поставили меня в известность, — потребовал я. — Мало ли что мне однажды придется делать с Ириной. Так хотя бы буду знать, куда не лезть, чтобы не испортить вашу работу.

Корф печально улыбнулся.

— Вряд ли тебе под силу ее испортить. Даже с твоей силой еще много лет придется учиться… Матильда поставила передо мной сложную задачу, настоящее испытание на профессиональную пригодность. Нужно было аккуратно удалить воспоминания об инциденте из памяти Ирины, тонко интегрировать другую версию. Но самая сложность заключалась не в этом. Матильда требовала, чтобы я внушил девочке уверенность в том, что она обладает гораздо меньшим потенциалом. А вот это уже — работа с глубочайшими слоями подсознания. И это по-настоящему сложно.

— Но у вас получилось, судя по тому, что я знаю об Ирине.

— Да, — кивнул Корф. — Фактически она сама себя ограничивает, будучи на сто процентов уверенной, что высшие ранги для нее недостижимы.

— Снимаю шляпу перед вашими умениями, — отозвался я. — Только одного не могу понять. Почему Матильда не хотела, чтобы Ира и дальше развивала способности? Да, ее бы наверняка забрали в пансионат для одаренных, но там бы проследили за тем, чтобы Ира научилась брать силу под контроль. А высокий потенциал мог открыть для нее двери не только в Аудиториум…

— Странно, что именно ты задаешь мне этот вопрос, Михаил. Ты ведь сам уже на своей шкуре понял, чем приходится расплачиваться за обладание могуществом, — он криво усмехнулся. — Что, думал, я не узнаю, что тебя посадили на крючок Аудиториума?

Я дернулся как ошпаренный.

— Откуда?!

Недобрая ухмылка Корфа стала еще неприятнее.

— Когда я говорил, что не могу добраться до Тайного отделения, я не имел в виду, что у нас вообще нет агентов а Аудиториуме. Сперва дошли слухи о некоем загадочном инциденте, повлекшем за собой гибель нескольких знатных первокурсников. Затем кое-кто побегал, порасспрашивал, посплетничал в административном корпусе… И как тебе живется под крылом у Долгорукова?