- Ты находишь это забавным, девочка? - с непонятной обидой произнес Гримм.

Сострадание мгновенно преобразило черты Джиллиан, и она нежно положила руку ему на плечо.

- О, нет, Гримм. Не подумай, что я смеюсь над тобой. Я смеюсь над тем, как мы оба ошеломлены, и отчасти я смеюсь от облегчения. Я ожидала увидеть страшную картину. Такого мы точно не ожидали! Я знаю, что для тебя это двойное потрясение, но я подумала, что это смешно, потому что, судя по всему, ты чувствуешь примерно то же, что чувствовала я, когда ты вернулся в Кейтнесс.

- Как это, девочка?

- Ну, когда я была маленькой, ты казался мне таким большим! Я имею в виду чудовищно огромным, самым большим человеком в мире. И, когда ты вернулся, поскольку я сама стала больше, то ожидала, что ты наконец покажешься мне меньше. Не меньше меня, но, по крайней мере, меньше, чем в последний раз, когда я видела тебя вблизи.

- И? - заинтересовался он.

Джиллиан смущенно покачала головой.

- Ничего подобного. Ты выглядел еще больше.

- И к чему ты это говоришь?

Гримм оторвал взгляд от долины и повернулся к Джиллиан.

- Ну, ты ожидал увидеть что-то маленькое, не так ли? Подозреваю, то, что ты увидел, оказалось намного больше. И это тебя потрясло, верно?

- Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, - сухо заметил он.

- Тебе следовало бы слушать в детстве больше сказок, - поддразнивая его, сказала Джиллиан. - Я это к тому, что память может быть обманчивой, - пояснила она. - Возможно, деревню так и не разрушили полностью. Возможно, тебе так лишь показалось, когда ты уезжал. Ты уезжал ночью? Может, было слишком темно, чтобы разглядеть все как следует?

Гримм взял ее за руку, и они вместе встали на колени на краю обрыва. Когда он покидал Тулут, действительно была ночь, и все вокруг застилал густой дым. Для четырнадцатилетнего парня это было ужасающей сценой, и он уходил в полной уверенности, что его деревня и дом разрушены, а сам он превратился в опасного зверя. Уходил с ненавистью и отчаянием, не ожидая ничего хорошего от жизни. Сейчас, пятнадцать лет спустя, он стоял на коленях на том самом гребне, держась за руки с женщиной, которую любил больше жизни, и смотрел на невероятную картину, разворачивающуюся внизу. Если бы с ним не было Джиллиан, он, возможно, поджал бы хвост и убежал, так и не позволив задуматься над тем, какое странное волшебство властвовало в этой долине. Он поднес руку Джиллиан к губам и поцеловал.

- Мои воспоминания о тебе никогда не были обманчивыми. Я всегда думал о тебе, как о лучшем, что дала мне жизнь.

Глаза Джиллиан расширились. Она попыталась заговорить, но вместо слов у нее вышел лишь какой-то булькающий звук. Гримм оцепенел, истолковав этот звук как вскрик боли.

- Как же это я держу тебя на холоде, когда ты больна?

- Это не то... нет, - запинаясь, возразила она. - Правда, сейчас я чувствую себя намного лучше. - Встретив его подозрительный взгляд, Джиллиан добавила: - Мне действительно поскорее надо попасть в более теплое место. А этот замок определенно выглядит теплым.

Она с надеждой посмотрела в сторону замка.

Взгляд Гримма снова метнулся в долину. Замок действительно казался теплым и хорошо укрепленным. И, черт возьми, он казался самым безопасным местом, куда бы он мог ее отвезти, так почему бы и нет? Везде были развернуты знамена с призывом «Добро пожаловать!». Если их преследовали Маккейны, где было бы лучше принять бой? Как странно было возвращаться в Тулут после всех этих лет, и теперь по пятам за ним снова шли Маккейны. Замкнется ли, наконец, это круг, может быть, тогда все закончится? Возможно, им вовсе не придется ехать в Далкейт, чтобы собирать армию и воевать с Маккейнами.

Но сначала ему придется встретиться с отцом. Шумно вздохнув от досады, Гримм стал взвешивать все возможные варианты развития событий. Как мог он спуститься в долину, где обитали все его глубочайшие страхи? Но как он объяснил бы это Джиллиан, если бы развернулся и уехал? Что, если вернется ее болезнь? Что, если они попадутся в лапы Маккейнам? Наплыв вопросов, на которые не было видно ясных ответов, поставил его в тупик. Обнаружить, что Тулут стал таким... таким прекрасным местом... этого его потрясенный ум постичь не мог.

Джиллиан поморщилась и потерла живот. Руки Гримма сжали ее запястья, и он призвал на помощь свою легендарную силу воли, осознавая, что до окончания этого дня ему понадобится она вся, до последней капли.

Выбора не было. Они сели на коня и начали спуск в долину.

* * *

- Едут!

Казалось, Ронин не находит себе места.

- Да расслабься ты, - пожурил его Бальдур. - Все будет хорошо, вот увидишь.

Макиллих скорчил гримасу.

- Легко тебе говорить. Это же не твой сын! Говорю тебе, он плюнет мне в лицо.

Бальдур покачал головой, стараясь не рассмеяться.

- Если ты боишься только этого, старик, тогда тебе не о чем волноваться.

* * *

Гримм и Джиллиан спустились по гребню Вотанова провала, объехали вокруг его основания и выехали на дорогу в долину. Пять огромных гор образовывали природную крепость, возвышающуюся над долиной, они поднимались, как пальцы разжатой руки. Защищенную «ладонь» занимал поселок - зеленый, бурлящий жизнью. Джиллиан быстро заключила, что когда много лет назад на Тулут напали Маккейны, они, должно быть, были либо слишком самонадеянны, либо обладали огромным численным перевесом.

Словно прочтя ее мысли, Гримм пояснил:

- Нас не всегда было так много, Джиллиан. За последние пятнадцать лет Тулут, похоже, не только восполнил потери в битве с Маккейнами, но и увеличил население... - он обвел ошеломленным взглядом долину, - почти в пять раз.

Он присвистнул и покачал головой.

- Здорово кто-то отстроился.

- Ты уверен, что твой отец безумен?

Гримм поморщился.

- Да.

«Так же уверен, как и во всем остальном, что казалось мне незыблемым еще несколько минут назад», - добавил он про себя.

- Ну, в качестве безумного он определенно сотворил здесь чудеса.

- Я не верю, что это он. Должно быть, здесь происходит что-то другое.

- А знамя со словами «Добро пожаловать, сын»? Мне казалось, ты говорил, что у тебя нет братьев.

- Нет, - натянуто бросил Гримм.

Он понял, что скоро они ясно увидят первое из этих знамен, и пожалел, что не сказал Джиллиан правду: не было абсолютно никаких сомнений относительно того, кого ожидали в Тулуте. Он сказал ей не всю правду - на десятках знамен, развешенных по всему городу, на самом деле было вышито: «Добро пожаловать домой, Гаврэл».