переносице. Его лицо мне кажется смутно знакомым. Но где я его могла видеть?! Может у меня потеря памяти? Нееет, я точно помню, кто я такая, где работаю, кто мои родители. Помню все. Кроме этого кадра в моей постели.

— Ты шутишь? — уточняет он, что ещё больше выводит меня из себя.

— Кто. Вы. Такой?

— То есть, теперь мы вновь на вы?

— Мы знакомы? И сколько Вы будите отвечать мне вопросами на мои вопросы?

— Только не говори мне, что у тебя опять амнезия.

— Что значит опять?

— Марина, ты меня пугаешь!

Он встаёт с кровати, чтобы подойти ко мне, с расставленными для объятий руками, но я отскакиваю от него назад.

Мужчина, не стесняясь гарцует передо мной в одних борцовках. Хотя и я не лучше. Только сейчас до моего сознания доходит, что стою перед ним в одной тонкой шелковой комбинации. И теперь до меня доходит, что несколько минут назад мы лежали с ним были в одной постели. В таком виде. Да и говорит он со мной так, будто хорошо меня знает. Так, спокойствие. Только спокойствие.

Видя мою шоковую реакцию на него и обстоятельства, смутно знакомый незнакомец замирает, боясь приближаться. Он медленно поднимает руки вверх, чтобы показать, что он безоружен и спокойно, как с умалишенной говорит.

— Тише. Успокойся, тебе нельзя нервничать. Нам нужно показать тебя к врачу. Не думал, что с тобой это вновь повторится и мне это не нравится…

Я что попала в какой-то кошмар? Или того хуже — сошла с ума и пока жила в мире иллюзий, параллельно проживала ещё одну жизнь?! На глазах выступили слёзы.

— Не переживай, все будет хорошо… Ты меня совсем не помнишь? — заботливо и участливо интересуется мужчина.

— Отдалённо твое лицо мне знакомо, — не уверено произношу я, и на его лице появляется улыбка.

— Ну вот, видишь. Уже хорошо. Скажи мне, что ты помнишь?

Вот что ему сказать?

— Почти все. Кроме того, кто ты и что ты делаешь в моей квартире…. Так. Стоп. Какое сегодня число?

— Семнадцатое августа….

Сердце делает кульбит. Крайнее, что я помню, это двадцать восьмое июня. Главное, чтобы мы с ним еще об одном годе говорили, а не о разных.

Судорожно провожу рукой по волосам. Они непривычно короткие. Но от сердца отлегло. Это длина мои прежних земных волос. И замираю, не успев убрать руку до конца. На моей кисти брачная татуировка в виде браслета. Но как такое может быть?! Во все глаза ошарашенно смотрю на это и слышу его удивлённое:

— Татуировка? Откуда это у тебя? Вчера ведь не было. Когда ты успела?

Одергиваю руку, но на душе становится легче. Значит, мне все это не приснилось… Но почему татуировка оказалась на моем земном теле, а не осталось там, на теле Марлионы?

В том, что сейчас я в своём настоящем теле, я уже не сомневалась. Даже остатки моего уже чрезмерно переросшего гель лака на ногтях остались….

— Я помню многое, до двадцатых чисел июня где-то. Скажи, ты знаешь, что со мной случилось потом? И вообще, кто ты такой?

Надеюсь, он не примет меня за умалишённую и правильно интерпретирует мои вопросы.

— Если ты не помнишь, я тебе напомню. Вообще-то я твой сосед из квартиры напротив. Еще в апреле её купил и до лета делал в ней ремонт. Мы с тобой пару за это время пересекались в подъезде, но всегда у тебя был такой неприступный и серьезный вид…

Я киваю, подтверждая, что смутно что-то подобное припоминаю. Теперь понятно, от чего его лицо казалось мне знакомым. Это что, выходит, что скромница Марлиона здесь времени зря не теряла, раз спокойно легла с соседом в постель. Ну и дела. Даже бойкая я, на такое бы вряд ли решилась…

— Что было потом?

— Как — то поздно вечером я возвращался с работы. Вышел из лифта на нашу с тобой общую лестничную клетку, а там ты. Лицо у тебя было в тот момент такое потерянное и такое беззащитное. Ты и сказала, что не знаешь кто ты, и где находишься. Сама ты и предположила, что ударилась головой и потеряла память…

Он пронзительно посмотрел на меня, как бы проверяя, помню ли я это.

— Что было дальше?

— Ты этого не помнишь? — мужчина выглядел растерянным и сбитым с толку, но всё же продолжил свой рассказ: — Одну в таком потерянном состоянии я тебя оставить не мог. Мы зашли к тебе, и я начал расспрашивать у тебя, что да как. Но у тебя была полная амнезия. Пришлось везти тебя в больницу. Там сделали мрт, но оно ничего не показало. Отклонений и патологий не нашли. Видимых травм головы тоже. Твой врач предположил, что потеря памяти может быть связана с большими психоэмоциональными нагрузками или стрессом. Может оно и так, но ты ведь ничего не помнила и рассказать не могла.

— А дальше что?

— Ты была, как потерянный котенок. Не умела пользоваться электроприборами и даже элементарно чай заварить, боялась каждого шороха…

— И ты решил воспользоваться моим таким состоянием?

После моего вопроса лицо мужчины посерело, он сжал от злости свои зубы так, что они даже заскрипели.

— За кого ты меня принимаешь?! Всё это время я с тобой налакался, как с ребенком, решал ТВОИ проблемы. Ведь ты от чего-то наотрез отказывалась видеться со своими родными и клятвенно просила меня что-то придумать. Вот мне и пришлось каждый раз твою маму кормить отговорками и сказками, пока она к нам не явилась.

— Мама приходила сюда? Что ты ей сказал?

— Не я, а ты. Поговорила с ней, и рассказала, что у тебя амнезия из-за перегрузок и стресса. Своим родным меня, между прочим, ты сама представила женихом, и сама попросила при них этого не отрицать.

— А ты что?

— А что я? Я и правду был не против быть твоим женихом… И сейчас не против, только меня волнуют твои провалы в памяти. Нам нужно обязательно поехать к врачу.

Я практически застонала в голос, и он тут же подлетел ко мне.

— Что? Голова болит? Давай, присядь на кровать. Аккуратно, вот так, я тебе помогу.

Я взяла его за руку, убирая её с моих плеч и попросила:

— Рассказывай дальше, пожалуйста. Мне важно все знать.

— Да, собственно, вроде бы я тебе всё и рассказал уже… Ах, да, я отнёс на твою работу твой больничный. Но твой начальник все равно недоволен твоим долгим отсутствием. Но вроде как мы с тобой решили, что