Н. Г. Порфиридов, указывая, что основной круг литературы жидовствующих устанавливается если не с полнотой, то с определенностью в известной его части, характеризовал его следующим образом: «В нем мало собственно богословской литературы, если не принимать за последнюю книги Священного Писания. Много книг научных: астрономических (астрологических), естественно-научных, философско-метафизических и пр., — “научных”, конечно, в средневековом смысле слова». По замечанию Н. М. Гальковского, отреченные книги астрологического содержания «представляются в сущности довольно невинными, при ближайшем с ними знакомстве»: «По большей части это собрание примет, из которых многие и теперь еще живут в народе».

Можно с уверенностью заключить, что жидовствующие не пользовались сочинениями, подрывающими основы христианской догматики, а что касается вышеуказанных псевдонаучных книг и связанных с ними заблуждений, то православные иерархи относились к ним достаточно благодушно. Об этом можно судить по вердикту Стоглавого собора 1551 года. Тогда разбирался вопрос: что положено делать с теми «злыя ереси кто знаетъ, и держится рафли шестокрылъ, воронограй астрономи, заднии аллимахъ звездочетии, аристотелевы врата; и иныя составы и мудрости Эллинския бесовския, который прелести отъ Бога отлучаютъ, и въ прелести веруючи многихъ людей отъ Бога отлучаютъ, и погибаютъ».

На это последовал следующий ответ: «По всемъ градомъ запретити и заповедати съ великимъ духовнымъ запреще ниемъ, чтобъ православныя Християне таковыхъ Богоотреченныхъ Святыми Отцы и седмию Соборы, и отверженныхъ всехъ еретическихъ книгъ, у себе не держали и не чли. A которые будуть люди по ся места, те еретическая отреченный книги держали и чли, или учили иныхъ прельщати, и те отъ бесовъ прельщалися, и они бы о томъ каялись отцемъ своимъ духовнымъ, и впредь бы у себе таковых еретическихъ книгъ не держали и не чли. A которые люди, отныне и впредь учнутъ таковыя еретическия книги у себе держати и чести, или учнутъ иныхъ прельщати и учити, и потомъ обличены будутъ, и темъ бытии отъ благочестиваго Царя въ великой опале, отъ Святителей по священнымъ правиломъ въ конецъ въ отлучении».

Из этого приговора следует, что популярность «Шестокрыла» и прочих произведений, позволявших любознательному читателю предсказывать будущее, благополучно пережила еретическое движение. Иосифлянское большинство собора не связывало увлечение «Шестокрылом», «Аристотелевыми вратами» и тому подобной литературой с жидовствующими или с иудаизмом, более того — относило к «мудрости Эллинския бесовския», то бишь античному язычеству. Пропагандистов отреченных книг ожидало наказание — великая опала — только в случае, если они упорствовали в своем заблуждении и продолжали «прельщать» окружающих даже после предупреждения о недопустимости своего поведения.

Артамон Матвеев. Гравюра XVIII в.

После смерти царя Алексея Михайловича в 1676 году враги могущественного вельможи Артамона Матвеева приписали ему увлечение колдовством: якобы с неким доктором Стефаном боярин читал «черную книгу», рисовал каббалистические знаки и призывал нечистых духов. Несмотря на серьезность обвинения и решительный настрой обвинителей, Матвеев отделался ссылкой в Пустозерск, откуда вернулся в столицу спустя несколько лет. Очевидно, что интерес к магическим упражнениям при московском дворе существовал всегда, но статус преступления подобные суеверия приобретали лишь при условии появления соответствующего политического заказа.

Главный источник сведений о ереси, и он же главный свидетель обвинения — так называемый «Просветитель». Объемистый труд Иосифа Волоцкого состоит из 15 глав — «слов», которые по содержанию своему можно условно подразделить на четыре группы. Первые четыре Слова посвящены разбору критики еретиками православия и христианства как такового и отповедям преподобного Иосифа на означенные нападки. Их анализ порождает серьезные сомнения в том, что автор спорит именно с современными ему раскольниками. Пятое, шестое, седьмое Слова посвящены защите догмата иконопочитания.

В восьмой — десятой главах «Просветителя» рассматриваются эсхатологические воззрения еретиков и официальной церкви в свете несостоявшегося в 1492 году Апокалипсиса. Слова с двенадцатого по пятнадцатое так или иначе затрагивают проблему осуждения и наказания еретиков. Несколько особняком стоит Слово одиннадцатое, направленное против «ереси новгородских еретиков, хулящих иноческое житие».

Итак, вначале было Слово первое. Здесь прп. Иосиф ведет речь о «новой ереси новгородских еретиков, говорящих, будто у Бога Отца Вседержителя нет ни Сына, ни Святого Духа, Единосущных и Сопрестольных, и что нет Святой Троицы». Новгородские кривоверы якобы полагали Иисуса Сыном Божим не по существу, но по благодати, так же как и ветхозаветных пророков, а Духа называли дыханием, исходящим из Божиих уст и растворяющимся в воздухе. В опровержение этих измышлений Иосиф приводит только пророческие свидетельства, поскольку жидовствующие отвергали написанное святыми апостолами и святыми отцами о Святой и Животворящей Троице.

Экклезиологические соблазны жестоко терзали церковь с тех пор, как начала складываться христианская догматика. В ранневизантийскую эпоху полемика об Ипостасях Святой Троицы сопровождалась подлинными трагедиями: кровавыми столкновениями, государственными переворотами и даже войнами, не говоря уже о жестоком преследовании инакомыслящих партией, которая в данный момент занимала доминирующее положение.

Православие выстрадало и отстояло Троичный догмат в упорной борьбе с ересями, низводившими Сына Божия или Святого Духа в разряд тварных существ или же лишавшими Их достоинства самостоятельных Ипостасей. Противники антитринитариев тем самым сохраняли для верующих свободным путь ко спасению. Действительно, в «очеловеченном» Христе невозможно подлинное соединение Божества и человечества. Только Сын, единосущный Богу-Отцу, мог Своим Воплощением, смертью и воскресением оживотворить и спасти человека, и только Дух, единосущный Отцу и Сыну, может освящать и соединять нас с Богом, — учил святитель Афанасий Великий.

Наиболее серьезную опасность для православного христианства представляло арианство, учение, получившее поддержку как басилевсов, иерархов церкви, высших сановников империи, так и широких народных масс. (Вспомним приведенное свидетельство Св. Григория Нисского.) В начале IV века александрийский пресвитер Арий весьма успешно проповедовал свои взгляды, согласно которым второе лицо Троицы Христос — хотя и совершеннейшее творение Божье, но все-таки тварь, то есть существо не вечное, не существовавшее до рождения и не безначальное, и как таковой он Сын Божий не по существу, а по благодати.

Иосиф в Слове первом воспроизвел не иудейскую, а арианскую точку зрения. Из арианского репертуара почерпнул автор «Просветителя» и следующий довод: Христос не изначален, а сотворен, Он не существовал при Творении, поскольку слова: «Сотворим человека по образу и по подобию Нашему» — Бог сказал ангелам либо Сам Себе. «Так еретики безумнее иудействуют, так иудеи противятся истине и переворачивают», — резюмирует прп. Иосиф».