— Что же с вами так сложно-то?

— Разве? — задал встречный вопрос старший Самойлов и задумчиво покивал. — Охо-хо, я так давно живу на этом свете, что думал, что уже ничто и никто меня не сможет удивить. Но вы удивили. Лиза, скажите, где вы взяли эти деньги?

— Почему вы об этом спрашиваете? — удивилась Лиза. — Вот и Рома без конца задавал этот вопрос.

— Потому что сначала у вас не было денег, а теперь вдруг вы нашли всю сумму.

— Я не сделала ничего противозаконного, если вас это беспокоит, — поспешно ответила Лиза. — Я взяла их у бабушки.

— Знаете, как мы с вами поступим? — Сергей Петрович улыбнулся. — Вы вернёте эти деньги своей бабушке и скажете, что один вредный старик наотрез отказался взять их.

— Но…

— Никаких “но”, Лиза, — категорически заявил старший Самойлов, взял свёрток со стола и протянул своей гостье. — Это моё право распорядиться ими так, как я хочу! — настаивал он.

Они долго смотрели друг на друга, и каждый решал для себя трудную задачу.

“Может, и правда так будет лучше для всех?” — Лиза кивнула и взяла деньги.

Именно в этот момент входная дверь открылась и на пороге появился Рома. Он ошеломлённо уставился на гостью, стоящую посреди гостиной, перевёл взгляд на деда и негромко спросил:

— Что происходит?

— Странный вопрос. — Сергей Петрович хитро прищурился. — Меня что, уже не может навестить прекрасная девушка?

— Конечно, может, — издевательски протянул Рома, окидывая рыжую цепким взглядом. — Наябедничала уже?

Лиза выпрямилась и гордо вскинула голову. Странно, но у Ромы почему-то была разбита нижняя губа и расцарапан лоб, так обычно случается, когда с высоты человеческого роста рухнешь лицом об пол и забудешь подставить руки.

— Роман! — повысил голос старший Самойлов. — Где твои манеры?

— Надеюсь, ты не стал ничего брать у неё? — поинтересовался Рома.

— Мы только поговорили по душам. — Сергей Петрович знал, что беспокоит внука.

— Я пойду, — коротко бросила Лиза и шагнула к двери.

Рома, не оборачиваясь к двери, повернул ключ в замке у себя за спиной. Гостья смущённо посмотрела на хозяина квартиры, весь её вид говорил: ну вот видите, как можно спокойно разговаривать с этим человеком?

— Младший, а ну, немедленно открой дверь! — потребовал дед. — И выпусти девушку.

— Открою, — не стал препираться Рома. — Мы сейчас вместе пойдём. Ты просил зайти рассказать, как всё прошло. У отца получилось уладить это дело. Так что всё хорошо. Не волнуйся!

— Это точно? — Сергей Петрович выглядел обеспокоенным. — А то я тоже могу сделать пару звонков, куда следует.

— Нет, не надо. Давай с тобой потом поговорим, — предложил Рома и многозначительно покосился на гостью. — Я только провожу её домой и сразу вернусь.

— Не надо меня провожать, — возразила Лиза. — Внизу ждёт мой отец.

— Даже так. — Рома явно был удивлён этим фактом. — Что, Лиза, пришло время говорить?

— Да, самое время и говорить, и действовать, и раздать все долги.

Рома открыл дверь, подхватил Лизу под локоть и потащил из квартиры деда.

— Тогда начни с меня!

— Рома! — возмутился Сергей Петрович, но внук бесцеремонно захлопнул дверь перед его носом. — Ну вот что делать с этим мальчишкой? — спросил он, обращаясь к коту, который недовольно подёргал хвостом и отправился в свою комнату. — Вот-вот, никто меня не хочет слушать.

Лиза едва поспевала за Ромой. Они остановились возле лифта.

— Нам нужно поговорить, — недовольно буркнул Рома.

— Мы с тобой обо всём уже поговорили.

Створки лифта открылись.

— Я ведь извинился, — ровным тоном проговорил Рома и зашёл первым в кабину. — Я не думал, что ты туда полезешь.

— Почему не думал? — Лиза зашла следом. — Потому что для тебя это сущие копейки?

— Я их выкинул не потому, что это сущие копейки, а потому, что они мне не нужны, а ты заупрямилась и не захотела их забрать. — Рома отчего-то медлил и не запускал лифт. — Ты ведь не умеешь уступать, правда же?!

— Умею, — тихо произнесла Лиза. — Я ведь приходила не только долг отдать, а поговорить с тобой, но ты зациклился на этих деньгах.

— Это ты зациклилась на деньгах, — с нажимом в голосе проговорил Рома. — Вон даже до деда добралась, а он, между прочим, только после серьёзного лечения вернулся из-за границы.

— Я… — начала Лиза и смущённо замолчала, чувствуя, что как бы долго они ни спорили, что бы ни говорили друг другу, всегда будет две правды — его и её.

— Как можно быть настолько упёртой… — то ли спросил, то ли утвердил Рома, и тут до него наконец дошло, что она сказала. — Постой, а о чём ты со мной хотела поговорить?

— О твоём обещании, — негромко произнесла Лиза, думая о том, что зря она подняла снова этот вопрос.

— Послушай, я сказал это сгоряча. Понятно?! Мы ведь поссорились в тот день. Вспомни!

— Но зачем?

— Да не знаю я — зачем! — повысил голос Рома и подошёл к девушке. — Ничего ведь страшного не случилось! Я не старался выполнить своё обещание, да и ты вроде, — понизил голос, — особо не пылаешь ко мне чувствами, кроме ненависти, конечно, но это я, видно, заслужил.

— Я... — Лиза тоже хотела покаяться, сказать, что те страшные слова тоже были сказаны сгоряча, но Рома остановил её.

— Дай я договорю! Ты сказала, что тебе всё во мне ненавистно, но я другим не умею быть. И если честно, я никогда не думал, что тебе настолько трудно со мной, — удручённо проговорил он. — Знал бы раньше об этом, постарался бы не мучить тебя своим присутствием.

— Ром…

— Подожди! Возможно, мы с тобой говорим в последний раз, поэтому я хочу, чтобы ты знала. Я бы хотел никогда не говорить тех слов! Но слова сказаны, и их обратно не вернуть. — Завороженный взгляд Самойлова блуждал по лицу рыжей, словно он хотел изучить, запомнить каждую чёрточку. — И да, я сожалею об этом.

— Спасибо, — поблагодарила Лиза; ей очень хотелось ещё спросить о том, а правда ли ему было так невыносимо её присутствие, но сказать о таком, значит, окончательно расписаться в своей уязвимости. — Пожалуйста, давай уже поедем, — взволнованно предложила она и попыталась отойти в сторону. — Мой отец наверняка волнуется, что я так долго не возвращаюсь.

Рома опёрся о стену рукой, преграждая девушке путь к отступлению, но выполнил её просьбу — нажал на кнопку, и лифт быстро поехал вниз. Слишком быстро!

— Я бы очень хотел, чтобы наше знакомство началось иначе, — продолжал он. — Но нам не дано изменить прошлое.

— Ясно. — Лиза изучала подбородок Самойлова, боясь поднять голову и встретиться с ним взглядом. Странное ощущение от такой близости заставляло её сильно нервничать, а ещё почему-то хотелось плакать. — Я рада, что мы с тобой всё же поговорили, — совсем упавшим голосом сказала она.