— Насколько ценные эти вещи? — спросила я, пытаясь хоть что-то вспомнить.

— Они бесценны, — признался гер Шантэ. — Гарнитур принадлежал еще супруге основателя династии герцогов Тримм и передавался из поколения в поколение. Считался семейной реликвией…

— Я его… украла? — прошептала я сквозь зубы, отказываясь в это верить.

— Нет-нет, что ты! Вовсе не так, — к моему немалому удивлению, покачал головой Аден. — Оресс подарил гарнитур Лиссандре как раз перед своей смертью, на ее десятилетие. При этом рассказал какую-то легенду, но ее никто не запомнил, сочтя глупым чудачеством старика-маразматика. Вспомнили об этом эпизоде только после исчезновения девушки и сокровищ… только уже никто не мог восстановить дословный текст легенды за давностью лет.

— Кто я? — потерялась я в обилии информации, уже не понимая, где заканчивается Лиссандра и начинается Александра. Или наоборот?

— Как мне ни прискорбно сие признавать, — поджав губы, но лукаво блестя серыми глазами, произнес Аден, — ты моя престарелая родственница. Правда, хорошо сохранившаяся, — весело хохотнул. — Хотя в вашем возрасте, мадемуазель, вам положены трость и маленькая собачка.

— Можешь выдать мне трость, — несмело улыбнулась я. — Зато на собачке сэкономишь — я кусаюсь гораздо лучше!

— Подожди, — Аден уставился на меня. — Ты моя родственница?

Та-ак. Съемки фильма «Тупой и еще тупее», пятая часть.

Я кивнула, подтверждая.

— Лиссандра гер Тримм? — уточнил канцлер.

Я пожала плечами в ответ, беспомощно глядя на телохранителя. У того вообще случился снос крыши, судя по всему. А как еще можно охарактеризовать бессмысленное, с моей точки зрения, бормотание и кручение фиг на пальцах?

Похоже, ответа Адену и не требовалось, потому что он начал рассуждать дальше:

— И ты же являешься Спящей?

— Типа того, — осторожно подтвердила я, не понимая, к чему он клонит.

— Таким образом, — завершил свою логическую цепочку маркиз, — Спящая принадлежит дому Тримм!

— И что? — уставилась я на него. — Итог всего этого?

— Лиссандра! — внезапно поднял меня за талию и закрутил маркиз. — Это же прекрасно! Через столько лет ты нашлась! Невероятно! Это чудесный сюрприз!

Можно подумать, любящий дядюшка! Тьфу, тьфу, сгинь, нечистая сила!

— Могу я узнать, по какому поводу веселье? — раздался сзади нас сердитый голос.

Аден замер со мной в руках и повернулся на звук голоса.

— Братец, ты, кажется, должен быть сегодня во дворце на приеме?

Я сползла по канцлеру, словно по стволу дерева, выкрутилась из захвата и тоже развернулась, чтобы посмотреть, кто там такой грозный выискался.

Передо мной стояла слегка устаревшая, до сих пор не подвергшаяся апгрейду версия канцлера, но гораздо более серьезная и жутко нахмуренная, в напудренном парике с буклями.

— Здрасте! — пискнула я, пряча руки за спину.

Герцог поправил на груди тяжелую цепь, не удостоив меня даже взглядом, и снова обратился к брату:

— Прием отменили. Там начался переполох с айрами. — Хмыкнул. Поднажал голосом: — Итак, я жду ответа!

— Ты не поверишь! — Аден схватил меня за руку и чуть ли не волоком потащил к портрету. — Смотри! Правда, одно лицо?

— Допустим, — меланхолично согласился герцог, внимательно поизучав портрет, а потом отсканировав меня. — Ну-у так… есть что-то общее…

— «Общее…» Общее?! — передразнил канцлер. — Это же Лиссандра гер Тримм! Наша родственница!

— Ты сделал этот поспешный вывод только на основании старинного портрета? — изумился глава семьи. Насмешливо уронил: — С ума сошел! Подумаешь, какое-то сходство! Эдак любая самозванка может прийти и потребовать быть включенной в семейное дерево Триммов на основании портретного сходства.

Я обиделась и разозлилась:

— Знаете что! Сами раскорячьтесь и сидите на своем родовом дереве — хоть плодоносьте, хоть гадьте сверху! А с меня хватит!

— Лиссандра! — ледяным тоном окоротил меня Аден. Обратился к брату: — У нее нашлись те самые фамильные драгоценности, пропавшие двести лет назад. — Притронулся к ожерелью на моей шее.

— Это вызывает только один вопрос: где вы их взяли, мадемуазель? — фыркнул герцог. — Украли? Скопировали?

Можно подумать, не они бросили несчастную женщину в качестве ледяной консервы на двести лет! Хороши р-родственнички! Врагам таких не пожелаю!

— Там их уже нет! — фыркнула я в ответ, поправляя шляпку. Добавила: — Если у кого-то шея длинная, как у жирафа, и до него долго доходит… То сообщаю прямо — вы мне не нравитесь тоже! И я к вам в семью не набиваюсь! — И, круто развернувшись, пошла к Альму.

— Лиссандра, стой! — попытался остановить меня канцлер.

— Я — Александра гер Мориз! — рявкнула я, оборачиваясь. — Попрошу не обзывать меня всякими другими именами и фамилиями!

— Вот как? — сощурился герцог. — Так это вас разыскивают слуги и стражники королевского дворца, включая личную охрану кронпринца?

— На здоровье! Это их проблемы! — отрезала я. — Пусть ищут!

— Мадемуазель! — набычился герцог. — Пока существует хотя бы призрачная возможность, что вы принадлежите к нашей фамилии, вы будете послушны королевской воле!

— А то что?! — удивилась я. — Лишите наследства? — Обвела руками галерею. — Так я на него еще и не претендовала!

— Нет, — усмехнулся господин и повелитель местных угодий. — Или я доставлю вас туда под стражей.

Я задумалась. С одной стороны — все складывается совсем не так, как мне хочется. С другой — возможно, следует взять тайм-аут и еще раз надавить на этого Фому неверующего с помощью канцлера. Главное, избавиться от опеки графини, плавно переходящей в насильственный брак. И от чрезмерно пристального внимания Грэга.

По глубоком размышлении, мне льстила заинтересованность кронпринца, и чувства к нему еще не совсем умерли. Вернее, совсем не умерли… Но и становиться его личной игрушкой-марионеткой я тоже не хочу. Будут травить — не будут, но гастрит и язву на нервной почве точно заработаешь…

— Я поеду сама, — снизошла я до согласия.

— Прекрасно, — кивнул герцог. — Тогда я прикажу запрягать!

— Я с вами, — быстро сориентировался Аден. Брат кинул на него недовольный взгляд. Маркиз улыбнулся: — У меня все равно несколько позднее по расписанию встреча с его величеством.

— Как хочешь, — без особого восторга, лишь повинуясь высшему порядку, отступил герцог.

Младший родственник распорядился насчет кареты и галантно подал мне руку.

— Я уж как-нибудь сама, — фыркнула я. — А то отравите по дороге своим недоверием, как оправдываться будете?