– Именно так.

Кендрик улыбнулся, но мысли в голове бешено крутились.

– И где должен осуществиться обмен?

– Здесь. В Париже. Обмен будет тщательно спланирован, и все указания должны строго выполняться. Не вызывает сомнения, мистер Кендрик, что мы имеем дело с преступником, который обладает бесценными активами и не хочет попасться. Он очень умен и расчетлив, и при малейшей ошибке, оплошности или намеке на неприятности рукописи исчезнут навсегда. У Принстона есть только один-единственный шанс вернуть рукописи. Уведомление полиции стало бы серьезной ошибкой.

– Я не уверен, что Принстон будет действовать без ФБР. Знать этого я, конечно, не могу.

– Тогда не будет никакой сделки. Точка! Принстон больше не увидит их никогда.

Кендрик поднялся и заправил рубашку из тонкой ткани поглубже в сшитые на заказ брюки. Затем подошел к окну и спросил:

– И какова цена?

– Очень высокая.

– Это понятно. Но мне нужно их как-то сориентировать.

– Четыре миллиона долларов за рукопись. И эта цифра не подлежит обсуждению.

Для профессионала, имевшего дело с судебными исками на миллиарды, сумма выкупа не поразила Кендрика. И Принстон она тоже не испугает. Он сомневался, что университет располагал такими средствами на непредвиденные расходы, однако в его активе имелись двадцать пять миллиардов долларов целевого фонда для некоммерческого использования и тысячи богатых выпускников.

Кендрик отошел от окна и произнес:

– Понятно, что мне нужно сделать несколько звонков. Когда мы снова встретимся?

Шапель поднялся и ответил:

– Завтра. И хочу еще раз напомнить, мистер Кендрик, что любое участие полиции здесь или в США будет иметь самые пагубные последствия.

– Я вас понял. Спасибо, что обратились ко мне, мистер Шапель.

Они пожали друг другу руки и попрощались.

В десять утра перед Люксембургским дворцом на улице Вожирар остановился черный «Мерседес». Из него вылез Томас Кендрик и направился по тротуару к знаменитому парку. Он вошел в него через кованые железные ворота и, смешавшись с толпой посетителей, добрался до озера, вокруг которого сидели, читали и просто загорали на утреннем солнце сотни парижан и туристов. Дети гоняли по водной глади игрушечные катера. На низком каменном барьерчике вокруг озера сидели влюбленные парочки. Кругом сновали бегуны, которым совершение пробежки ничуть не мешало смеяться и разговаривать. У памятника Делакруа к Кендрику подошел, не здороваясь, Гастон Шапель с портфелем в руке. Они направились по широкой дорожке в сторону от озера.

– За мной следят? – спросил Кендрик.

– Да, здесь есть люди. У человека с рукописями имеются сообщники. А за мной следят?

– Нет. Уверяю вас.

– Отлично. Полагаю, ваши переговоры прошли успешно.

– Я вылетаю в США через два часа. Завтра я встречусь с людьми в Принстоне. Они понимают правила. Вас не должно удивлять, мистер Шапель, что им хотелось бы удостовериться в серьезности предложения и получить некое подтверждение.

Продолжая шагать, Шапель вытащил из портфеля папку.

– Этого должно быть достаточно, – сказал он.

Кендрик взял папку.

– А могу я узнать, что в ней?

Шапель, улыбнувшись, ответил:

– Там первая страница третьей главы «Великого Гэтсби». Насколько я могу судить, это подлинник.

– Боже мой! – пробормотал пораженный Кендрик.

9

Д-р Джеффри Браун практически бегом промчался по кампусу Принстона и торопливо поднялся по ступенькам Нассау-Холла, в котором располагалась администрация. Занимая должность директора Отдела рукописей Библиотеки Файрстоуна, он даже не помнил, когда в последний раз был в кабинете президента. Но еще ни разу его не вызывали на встречу, названную «срочной». Его работа никогда не была связана со «срочностью».

Его встретила секретарша, которая тут же проводила в кабинет президента Карлайла, который тоже ждал, нервно расхаживая. Д-р Браун быстро познакомился с юристом университета Ричардом Фарли и Томасом Кендриком. Атмосфера в кабинете была пронизана напряжением.

Карлайл предложил всем занять места за небольшим столом для переговоров и обратился к Брауну:

– Извините за срочность, но у нас есть нечто, требующее проверки. Вчера в Париже мистеру Кендрику передали один лист бумаги, который якобы является первой страницей третьей главы оригинальной рукописи Ф. Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби». Взгляните.

Он открыл папку. Браун, задыхаясь, посмотрел на страницу, осторожно коснулся верхнего правого угла и закрыл лицо руками.

10

Два часа спустя президент Карлайл созвал второе совещание за тем же столом. Д-ра Брауна отпустили, и в его кресле сидела Элейн Шелби. Рядом с ней – Джек Лэнс, ее клиент и генеральный директор страховой компании, которой грозила выплата двадцати пяти миллионов. Она еще не оправилась от провала своей блестящей операции по выведению Брюса Кэйбла на чистую воду, но быстро оживилась, узнав, что рукописи снова всплыли. Элейн знала, что Кэйбла не было на острове Камино, но не знала, что он во Франции. ФБР было в курсе, что он прилетел в Ниццу, однако слежку с него сняли. Информацией с Элейн фэбээровцы не делились.

Томас Кендрик и Ричард Фарли заняли места напротив Элейн и Лэнса. Президент Карлайл протянул папку и сказал:

– Это передали нам вчера в Париже. Этот лист – из рукописи «Гэтсби», и мы удостоверились в его подлинности.

Элейн открыла папку и посмотрела. Лэнс последовал ее примеру, и оба промолчали. Кендрик рассказал о встрече с Гастоном Шапелем и изложил условия сделки.

Когда он закончил, снова взял слово Карлайл:

– Понятно, что нашим приоритетом является получение рукописей. Конечно, поймать жулика было бы неплохо, но сейчас это не имеет большого значения.

– Значит, ФБР мы не подключаем? – уточнила Элейн.

– Юридически мы не обязаны, – ответил Фарли. – Частные сделки не возбраняются, но нам бы хотелось узнать ваше мнение. Вы в курсе всего гораздо больше нас.

Чуть отодвинув папку, Элейн задумалась над ответом. Потом медленно заговорила, тщательно подбирая каждое слово:

– Я разговаривала с Ламаром Брэдшоу два дня назад. Три человека, похитившие рукописи, находятся под стражей, и один из них заключил сделку. Два других сообщника так и не были найдены, но у ФБР есть их имена, и поиск продолжается. Что касается ФБР, то преступление было раскрыто. От «частной сделки» они не придут в восторг, но поймут. Если честно, им станет легче, если рукописи вернутся в Принстон.

– Вам приходилось делать подобное раньше? – спросил Карлайл.

– О да, и не раз. Выкуп платится тайно. Товар возвращается владельцу. Все счастливы, особенно владелец. Да и злоумышленник, полагаю, тоже.