Вампирша, почувствовав реальную возможность сохранить свою «жизнь», его не разочаровала.

– Я могу поклясться, что не трону тебя…

– Клятва вампира, – перебил ее Олег. – В мире ходит множество легенд о вашем коварстве. Неужели ты считаешь меня таким наивным?! Правда… Я слышал, что есть клятвы, которые ваш народ преступить не может. Если бы ты принесла мне присягу пылающей крови, я мог бы оставить тебя в живых.

– Так вот к чему эти маневры, – в голосе девушки слышались ненависть и презрение. – Ты считаешь, что я соглашусь купить себе жизнь ценой свободы, стать преданной рабыней какого-то светлого мага-недоучки?

– Нет. Поэтому и собирался убить тебя сразу же. Но ты попросила пощады, и я решил изложить варианты. Как я понимаю, это предложение тебя не устраивает. Жаль. Последний вопрос: с чего ты взяла, что я светлый? – Олег демонстративно взмахнул дархом, задержав кинжал рядом с лицом вампирши, позволяя ей хорошо рассмотреть магическое оружие некроманта.

– Мало ли кто может завладеть регалией Рыцаря Отчаяния. После падения Темной Цитадели говорят, они даже продавались на рынке. Приобрести кинжал может любой. А вот клинок, вроде твоего, светится только в руках Светлого. Те клинки Огня Духа, что принадлежали темным, были чернее ночи! А теперь бей, победитель. – Она сжала предательски задрожавшие губы.

– Как скажешь. – Странное, холодное равнодушие все больше овладевало Олегом во время этого разговора. Убить, так убить, – подумал он. – Надо было ударить сразу, а не затевать всяких душеспасительных разговоров. И ей было бы легче, не обольщалась бы ложной надеждой, и я не тратил бы времени понапрасну. И все же он не удержался и, активировав дарх, риторически спросил, имея в виду засветившееся магическим сиянием оружие: – А так тоже может любой? – и быстро ударил, целя под левую грудь.

Но как ни стремительно было его движение, вампирша успела крикнуть: «Стой!» С огромным трудом Олегу в последнее мгновение удалось затормозить движение клинка. Острие замерло буквально в миллиметре от тела девушки.

– Активировать дарх могут только темные маги. Не знаю, почему светится твой меч Духа, но это не важно. Я не смогла бы служить светлому, просто погибла бы в момент принесения клятвы, причем весьма мучительно, но темному я могу присягнуть. Я согласна на твое условие.

– Тогда клянись!

У Олега словно камень с души свалился. Тем не менее, проявляя разумную предосторожность, он телепатически связался с Форпостом, попросив его описать процедуру принесения клятвы. Она оказалась очень интересна и имела два варианта. Первый произносился только нежитью, после чего произнесший его вампир оказывался безвольным рабом в руках господина, вынужденным тупо исполнять его приказы. Но был и второй вариант, куда более редкий, когда после клятвы вампира свою клятву приносил и подчиняющий его темный маг.

В этом случае отношения между ними напоминали скорее отношения сеньора и вассала, хотя по названию и оставались магическим рабством. Магу это позволяло слышать на дальнем расстоянии, помогать попавшему под его власть вампиру, использовать его с максимальной эффективностью, точно оценивая все его возможности, а в случае нужды подпитывать своей магической силой, позволяя долго обходиться без крови. Вампиру это давало довольно большую, по сравнению с первым вариантом, свободу воли и некоторую безопасность, так как маг брал на себя обязательства по защите своего вассала. Кроме того, между ними устанавливалась настолько тесная связь, что гибель младшего партнера причиняла магам сильнейшую боль, как при отрубании руки. Неудивительно, что предпочитавшие свободу и независимость от кого бы то ни было темные маги крайне редко использовали этот вариант клятвы. Олега же заинтересовал именно он.

Тем временем вампирша спросила его истинное имя. Зная о необходимости этого, Олег ответил, и она начала:

– Я, Вереена дель Нагаль, клянусь пылающей кровью Тьмы в преданности темному магу по имени Олег Влади-миро-вич – отчество она с явными затруднениями произнесла по слогам – Давыдов, исполнять все его приказания, и защищать от любых опасностей. Да сгорю я в огне собственной крови, если нарушу эту клятву. – По мере произнесения ее голос все понижался, так что заключительные слова она почти прошептала. Из глаз девушки капали слезы. Тем не менее, текст был верен, и Олег магическим зрением демона видел, как по мере произнесения клятвы пылающая нить опутала ауру стоящей перед ним высшей вампирши, а затем протянулась к нему. Стоило Олегу пожелать, и эта нить могла сократиться, причиняя его рабыне сильнейшие мучения, или вспыхнуть, испепеляя ее.

Едва она закончила, как Форпост, экономящий энергию, немедленно отключил ловушку. Продолжая плакать, Вереена упала на колени, словно ноги перестали ее держать, и закрыла лицо руками. Ее черный меч, которым она так лихо орудовала, исчез, будто втянувшись в ладонь хозяйки, длинные черные волосы скользили по грязному полу, а девушка продолжала оплакивать свою любовь и свободу, с которыми она так неожиданно рассталась.

Олег медлить не стал. Ему было очень стыдно и очень жалко девушку, поэтому он не стал затягивать, и начал:

– Я, Олег Давыдов, принимаю клятву Вереены дель Нагаль и в свою очередь клянусь не злоупотреблять полученной властью, не причинять вреда жизни и как физическому, так и психическому здоровью означенной Вереены без острой необходимости, помогать и защищать ее, если она будет в этом нуждаться. Да будет пылающая кровь Тьмы свидетелем и блюстителем моей клятвы!

Он нарочно несколько изменил стандартный текст клятвы, чтобы дать девушке понять, что не намерен злоупотреблять ее подчиненным положением. Тем не менее, все положенные слова находились на своих местах, в произносящем присутствовала темная сила, и клятва сработала, как и описывал Форпост. Нить, соединившая ауры Вереены и Олега, изменилась. Теперь она не очень годилась для управления и причинения боли, но зато обеспечивала куда более полное общение, позволяя ощущать эмоции, а при желании даже обмениваться мыслями. И первое, для чего использовал возникшую между ними связь Олег, – это показал девушке свои намерения в отношении ее будущего, чтобы успокоить ее.

Слезы действительно сразу же прекратились. Пока Олег произносил свою часть клятвы, Вереена изумленно смотрела на него, осознавая очередной резкий поворот своей судьбы. Когда же Олег произвел свою «декларацию намерений», она разразилась неудержимым, немного истерическим смехом.

– Вот повезло-то как! Прямо несказанное везение! Хуже хозяина-сволочи может быть только добренький придурок! Отпустит он меня на границе, только запрет на убийство оставит! А мне что, с голоду умирать?! Я вампиресса, а не корова! Травкой питаться не могу! Да и ты меня вряд ли согласишься подпитывать своей силушкой… В светлые маги он собрался. О людях заботится! Нехорошо, видите ли, бедных крестьян высасывать! Зачем тогда клятву потребовал? Добил бы уж сразу! Или помучить захотелось? – Последние слова она почти выкрикнула.

У девушки, похоже, началась истерика, чего Олег от нее никак не ожидал. Как-то не вязалось это с образом полуторастолетней Высшей вампирши, прошедшей ужасающую Магическую войну и загубившей бессчетное количество людей. Тем не менее, жизнь в очередной раз доказала Олегу, что диапазон ее возможностей куда шире любой фантазии. Истерика, которую закатила ему Вереена, была просто в лучших традициях итальянского кино. К тому же, сейчас, когда схлынуло напряжение боя, Олег почувствовал сильную боль в ранах и заметил, что продолжающая потихоньку сочиться кровь уже пропитала рубашку и капает на пол.