Варэн резко приподнялся на локтях.

— Во Францию? — изумленно повторил он.

— А-а, тебя же не было в зале, и ты ничего не слышал! Прибыл гонец от моего тестя. Шарль Фландрский убит — небеса услышали мою молитву! — Улыбка исказила его округлую физиономию. — Мне предложили освободившуюся вакансию — Уильям, милостью своевременно ударившего ножа, граф Фландрии! Как ты смотришь на то, чтобы поселиться во фламандском поместье и обзавестись улыбчивой женой с золотистыми косами?

— Тебе предложили Фландрию? — Изумление де Мортимера еще больше усилилось, он буквально остолбенел.

— Да, это сделал Людовик Французский как верховный повелитель этого герцогства. Однако есть и другие, также заявившие о своих претензиях. Именно поэтому мы должны без промедления отправляться в обратную дорогу. Предстоит тяжелейшая борьба, и когда я пройду через это испытание, то уже буду не просто шипом в теле моего дядюшки Генриха. Я стану огромным зазубренным копьем! — Глаза Ле Клито сверкнули, последние слова он выпалил, брызгая слюной.

Варэн закрыл глаза и снова откинулся на спину. Поместье во Фландрии. Фламандская жена. Зарабатывать на жизнь своим мечом. Он крепко, до боли, зажмурил глаза, вспомнив о действительно зазубренном копье, который судьба воткнула в бок ему самому.

— Замечательная новость, милорд, — искренне заметил он, хотя энтузиазм, выраженный этими словами, был без малейших признаков эмоциональной окраски.

Ле Клито глянул на него задумчиво и пробурчал, подражая интонации Варэна:

— Да уж, замечательная, не так ли? — Он взял апельсин с блюда, стоящего на низеньком столе, и вонзил ногти в кожуру. Пахучие капли брызнули в воздух, свежий ветерок от окна донес их аромат до лежащего на кровати мужчины. — Но вот что мне непонятно: чего хочет мой дядя Генрих от графа Фульке? Явно чего-то такого, о чем никто не должен узнать, уж в этом-то можно не сомневаться.

— Значит, граф тебе даже не намекнул?

Ле Клито выплюнул кусочек мякоти.

— Нет, — чавкая сочным фруктом, подтвердил он. — Ни слова не сказал, даже после моего деликатного вопроса. Просто переменил тему, и все. Очевидно, какое-то дело, обещающее для них выгоду. Но не для нас, разумеется. — Он продолжал уплетать апельсин, но внезапно замер и с хитрым видом заулыбался, повернувшись к лежащему на кровати рыцарю, который молчал, горестно сжав губы. — А ты мог бы искупить свою вину за сегодняшнее поведение, в то же время оказав самому себе существенную услугу.

Варэн настороженно вскинул на своего покровителя глаза. Тот, оживившись, подошел ближе и даже уселся на край постели. Руки и подбородок ле Клито были перепачканы апельсиновым соком, множество капелек попали и на рубашку.

— Каким образом, милорд?

— Хочу, чтобы ты разузнал, с чего это моему дядюшке вздумалось отправлять гонца в Анжу. Причем я хочу, чтобы ты это выяснил до того, как де Лейси с женой уедут в Англию. Они должны, несомненно, иметь еще одну встречу с Фульке, возможно, только разговор. Мне важно знать, о чем они будут говорить. Но ни в коем случае я не должен участвовать в этом расследовании. В остальном ты волен делать все, что сочтешь нужным.

Взгляд Варэна оставался горестно-обиженным, но в нем колыхнулось и засверкало какое-то возбужденное и жестокое выражение.

— Деньги, милорд, — заговорил он, — мне понадобится…

— Ты получишь столько, сколько потребуется, я даже выдам тебе кругленькую сумму, как только ты представишь доказательства своего успеха. — Ле Клито грациозно встал во весь рост и пошел мыть руки и лицо к специальному сосуду для омовений. — Детали плана действий будешь разрабатывать сам. Надеюсь, ты не оплошаешь — хотя бы на этот раз. — Он потянулся за полотенцем и стал тщательно вытирать руки. В его движениях почудилось нечто символическое.

— Не оплошаю, — промолвил Варэн и добавил еле слышно: — Клянусь Христовым телом, на этот раз все получится.

— Горячие пироги, горячие пироги, — выкрикивала торговка совсем близко от Хельвен, так что у нее закладывало уши.

— Свежие мидии, белые, как лилии! — зазывала напротив другая, с полной корзиной, водруженной на голову. Широкополая шляпа защищала платок от влаги, капающей из ракушек. Продаваемые женщиной продукты судя по запаху не показались Хельвен особенно свежими. Или, быть может, впечатление портил тот факт, что здесь, внизу, возле пристани, даже воздух был пропитан резкими необычными ароматами, насыщен до густоты сырым запахом берега реки и множества торговых кораблей.

Хельвен стояла рядом с Адамом, разглядывая матросов, кативших на одну из галер бочки с вином. Речная волна мерно хлопала по камням пристани. Год выдался засушливым, и зеленая илистая полоса показывала, насколько понизился уровень воды в реке. Впрочем, низко нависшее небо и теплый сырой ветер обещали скорое исправление забывшей о дождях погоды. Хельвен глянула на воду, подумала о предстоящем плавании через пролив и поморщилась от воспоминания о холодном море и морской качке. Во время первого плавания волны оказались сравнительно спокойными, и ей не было плохо. Помогла и железная решимость не быть обузой для мужа и не давать повод будущим отказам брать ее в путешествия. У самого Адама организм был закален многочисленными походами. К людям, страдающим от отсутствия привычного комфорта, он относился с удивлением и плохо скрываемым раздражением.

Адам положил здоровую руку на плечи жене. Раненая рука распухла, он временно носил ее в повязке.

— Уже недолго, любимая, — он словно уловил мысли Хельвен. — Как только получу ответ Фульке, мы сразу отправимся домой.

— Значит, завтра на рассвете. — Хельвен сморщила нос, но не только донесшийся запах горячего дегтя был тому причиной — они как раз проходили мимо людей, конопативших швы перевернутой кверху дном галеры.

— Слишком поздно трогаться в дорогу сегодня, с сожалением подтвердил свое решение Адам. — Я не попаду к Фульке до вечерней службы, и только по окончании вечерней молитвы, не раньше, смогу уйти. Скорее, это даже произойдет с началом ночной службы, то есть в полной темноте… Ты не голодна?

Рука об руку они ушли от густого аромата причалов и складов, выбрали удобное местечко и уселись подкрепиться. Острые и удивительно вкусные горячие пироги с бараниной были куплены у одного из вездесущих уличных торговцев, а запивали еду местным вином из бурдюка. Адам купил несколько бочонков этого вина, чтобы отвезти домой. Покупать вино в месте его изготовления крайне выгодно, а качество напитка оказалось выше всяких похвал.

Солнце за облаками казалось теплым белым обручем. Теплый ветерок доносил запахи рынка. Весна в Анжу пришла раньше, чем в Англию. Деревья здесь вот-вот покроются листвой, а в родном приграничье ветер все еще вздымал в воздух снежную поземку. Хельвен даже представила, как она высунет язык и ощутит холодные снежные капельки, влекомые ветром.

Покончив с трапезой, супруги продолжили путь среди толпы. Какая-то женщина с гнилыми пеньками вместо зубов пыталась продать Хельвен клетку с птицей. Хельвен решительно отказалась от такого предложения, содрогнувшись от отвращения. Ей всегда было невыносимо видеть живое существо, посаженное в клетку. Однако она не устояла против настойчивости Адама, и они купили у лотка галантерейщика несколько новых заколок для волос и пару прекрасно изготовленных серебряных ленточек для кос. Потом у арабского купца к покупкам добавили флакон с редкостным цветочным маслом.