На холме и вокруг него теснились нечистые духи, ряженые и настоящие. Они образовали вокруг главного костра плотный круг. Юлька стояла впереди рядом с Финегасом.

Вот в крут въехала на белой лошадке красивая дама с жезлом в руке. С другой стороны к костру приблизился дракон. Финегас откинул полы зеленой мантии, выпрямился и стал как будто выше ростом.

— Отойди-ка в сторонку, мышка: теперь я приступаю к своим обязанностям. Сейчас ты увидишь друида Финегаса в деле! — сказал он Юльке и сделал шаг к костру.

Дама подняла жезл и что-то звонко прокричала на непонятном языке. Дракон, со спины которого уже сошли все всадницы, кроме страшной черной старухи, присел на задних и средних лапах и поднял голову на длинной шее. Он гордо оглядел зрителей огромными, как автомобильные фары, желтыми глазами, а потом — по команде дамы с жезлом — резко сунулся головой к черному костру: из его пасти вырвалась длинная струя огня — и костер запылал! Зрители приветствовали его аплодисментами и радостными криками.

Вперед вышли две келпинки в черных балахонах с нарисованными на них белыми скелетами. Они вдвоем торжественно несли небольшой медный сундучок.

Финегас-друид вышел вперед к пылающему костру и поднял свой посох. Вокруг костра все смолкло, слышалось только гудение пламени да треск хвороста. Друид высоким старческим голосом затянул песню, из которой Юлька, конечно, не поняла ни слова. Потом он обвел посохом стоящих вокруг костра преподавательниц и учениц-келпинок, и те начали подпевать ему громкими пронзительными голосами.

Юлька поглядела на лица женщин, девушек и девочек и поразилась происшедшей с ними перемене. То ли блики костра их исказили, то ли песня друида так на них подействовала, но на всех лицах сквозь красоту вдруг проступило жадное ожидание, злобное предвкушение чего-то мерзкого, и стало совершенно не отличить, где маски нечистой силы, а где не прикрытые масками лица и морды.

«Скелеты» поднесли Финегасу сундучок, друид откинул его крышку и вытащил за уши крупного упитанного кролика с желтенькой ленточкой на шее. Он поднял его над головой, продолжая петь свою дикую песню.

— Бильбо! — раздался в толпе отчаянный крик, и сквозь первый ряд ведьм к друиду стало прорываться маленькое привидение в развевающемся саване и мохнатых сапогах.

Друид еще выше поднял кролика.

— Господин Финегас, не смейте жертвоприносить моего кролика! Это мой кролик,мой Бильбо! — отчаянно кричало привидение. Его крепко схватили стоявшие рядом ведьмы и спеленали его же собственным саваном. Привидение пиналось мохнатыми ногами и вопило, не переставая.

Хор умолк, друид закончил песню.

— О великий Самхаин! — вскричал он. — Бог молчания и смерти! Мы приносим тебе в жертву любимое и любящее существо!

— Мы приносим жертву! Мы приносим жертву! Мы приносим жертву! — трижды прокричали ведьмы.

— Нет! Не-е-е-т! — кричало бедное маленькое привидение.

Друид поднял и с размаху швырнул кролика в бушующее пламя костра. Раздался истошный визг привидения и дружный радостный вопль ведьм.

Но кролик до костра не долетел. Юлька в своем лицее недаром занималась спортом: она прыжком взвилась в воздух, перехватила летящего кролика, словно это был баскетбольный мяч, и покатилась с ним по земле. Прежде чем она успела подняться, спасенный кролик вырвался у нее из рук, сиганул между ногами зрителей и умчался в темноту. За кроликом бросилась лошадка Келпи, скинув на затоптанную осеннюю траву королеву фей.

— Беги, кролик, беги! — крикнула Юлька вдогонку летящему стрелой зверьку. Шум и крик поднялся оглушительный, все бестолково махали руками и бегали вокруг костра. Юлька попыталась скрыться в толпе, но не тут-то было: ее перехватил сам друид, закутал в свой плащ и швырнул на спину Диамату. Там ее подхватила поперек живота черная ведьма, и Юлька забилась в жестких, похожих на птичьи лапы, руках.

— Отпустите меня сейчас же! — закричала она. — Вы не имеете права!

— А ну, тихо! — каркнула профессор Морриган, сжав когтистые руки, и Юлька обмякла в ее руках.

— В Келпи! — скомандовала профессорша дракону. Диамат круто развернулся и поковылял вниз с холма на толстых неуклюжих лапах, кивая огромной башкой. Разочарованный и рассерженный друид шагал за ним, свирепо вонзая в землю свой посох. Растрепанные ведьмы на ходу вскакивали на спину Диамата, а следом за драконом побежали все участники келпинской процессии.

Уже совсем стемнело, а вскоре и зарево костров за городом померкло. Праздник нечистой силы подходил к концу. Подул холодный ветер с реки, последние редкие зрители стали поднимать воротники плащей и курток и расходиться.

— Озябла, Аннушка? — спросила бабушка. — Потерпи еще немного: вот Юленьку дождемся, сядем в машину и сразу поедем к отцу Василию. А завтра, даст Бог, полетим домой.

— К папе, — вздохнула Аннушка.

— К папе, если он уже вернулся из Японии. А если нет, то я заберу вас с Юлей в Псков, и там вместе будем ждать его возвращения.

— Как хорошо! Я так соскучилась по Пскову, по тебе, по нормальной жизни, по церкви! Ой, бабушка, смотри, келпинки возвращаются! Бабушка, спрячь меня скорей, пожалуйста!

Бабушка распахнула свое пальто и укрыла им Аннушку: она чувствовала, как крепко внучка обняла ее, прижалась к ней, как она дрожит и все глубже забивается к ней под мышку — вот-вот голову в рукав изнутри засунет! Бабушка вздохнула и плотнее стянула на спине Аннушки полы своего пальто.

Хэллоуинское шествие давно рассыпалась, разбежалось по городу продолжать свои злые шуточки, и только сид Келпи возвращался от костров еще в каком-то подобии порядка. Профессор Морриган уже высвободила Юлькину голову из плаща Финегаса и сердито ей выговаривала.

— Ты понимаешь, Юлианна, что ты натворила? Ты сорвала жертвоприношение самому Самхаину! Даром это тебе не пройдет, не надейся. И с чего это ты вздумала дурить?

— Это ваш друид дурит — живых кроликов сжигать!

— Бильбо не твой кролик, а Дарин!

Так Юлька узнала, что хозяйку кролика Бильбо зовут Дарой. Она вертела головой и высматривала сверху сестру, готовясь в нужный момент соскочить с дракона, и не очень-то слушала, что там ворчит эта похожая на ворону старуха.

Аннушка пригрелась и успокоилась на груди у бабушки, осмелела и теперь принялась подглядывать одним глазом сквозь петлю бабушкиного пальто и комментировать шествие.

— Вот эта хорошенькая белая лошадка на самом деле ужасное чудовище, которое пожирает кроликов и людей. На ней едет наша директриса леди Бадб. А вот идет дракон, его зовут Диамат, сын Тиамат. Он живой и дышит огнем.

— Господи, страсть какая! — сказала бабушка и перекрестилась.

— А видите вон того высокого старика в зеленом? Это Финегас, старый друид, ему две тысячи лет.