Женщина явилась к ней полчаса назад, умоляя сделать новую рамку.

– Я не могу. Специальные ингредиенты закончились, – объясняла Чарити. В последние недели, когда весь город оплакивал иву, она отказывалась брать особые заказы. Однако миссис Уильямсон была просто убита горем, и когда Чарити увидела, как потерянно, словно в прострации, несчастная плетется по дорожке, то бросилась в мастерскую и полезла за саквояжем. Он стоял на самой верхней полке, куда Чарити едва могла достать. Она изо всех сил тянулась вверх. Может, удастся наскрести хоть немного, чтобы хватило на последний заказ, рамка для зеркала ведь совсем маленькая. Брать записку на дне саквояжа Чарити по-прежнему боялась.

Но полка накренилась, и саквояж упал, а Чарити потеряла равновесие и упала рядом. Остатки специальных ингредиентов развеяло по ветру. Вылетевшая из саквояжа записка легла на пол текстом вверх.

И Чарити увидела простые, понятные слова. Обращенные к ней.

– Начало рукописного увеличенного шрифта–

– Конец рукописного увеличенного шрифта–

Чарити так долго избегала подходить к дереву! Не позволяла ему взять ту душевную боль, что была запрятана глубже всего, и обратить ее во что-то другое. Потому что та боль не могла… нет, это сама Чарити не позволяла освободить себя от тяжелого груза! Всю жизнь она старалась прощать тех, кто заставлял ее страдать. Кто использовал ее. Но осталась одна живая душа, которую она простить не могла.

Чарити вытерла глаза и уселась рядом с остовом ивы. Может быть, она сохранит свою тайну? Но воспоминания уже хлынули потоком. Нет, от дерева ничего не утаить.

Она долго смотрела на ствол, и наконец слезы полились рекой. Чарити стиснула зубы.

– Я не могу…

Она воткнула мерную ложку в разрыхленную землю, зачерпнула и высыпала в мешок первую порцию.

Дерево молчало.

Она черпала снова и снова. Солнце обжигало ей спину, соленый воздух разъедал открытые участки кожи, каждый нерв словно оголился.

– Я не хочу…

Чарити отбросила мерную ложку в сторону и погрузила руки в мягкую субстанцию. Не пыль, не песок и не земля. Прохладная и мягкая на ощупь.

– Я не хочу прощать… – Она сделала вдох, и внутри словно тиски разжались. – Я не хочу прощать… себя.

Всю жизнь прощая тех, кто этого не заслуживал, она не могла простить себя саму.

Вся в слезах, Чарити откинула назад голову, и из самой глубины души вырвался наружу вой, а вместе с ним ушли гнев и стыд.

Выдох обратился в стон, отчаянный и безнадежный, который вытащил на свет все тайны, которые она загнала внутрь и закрыла на замок. Она не сумела угодить матери. Не сумела уберечь бабушку. Не нашла в себе сил быть рядом с дедушкой, когда он в ней нуждался. Всю жизнь только и делала, что подбирала осколки, неспособная предугадывать события и вовремя спасать положение. И в результате скопила в душе столько злости и ненависти к себе!.. Вот почему у нее было мало друзей. Вот почему ее бизнес пошел ко дну. Она только и умела, что склеивать разбитое.

Остров дал Чарити надежду. Но разве она ее достойна? Кто она такая? Чарити Монро Бакстер, нежеланный ребенок, нелюбимое дитя матери. Хорошая девочка, которая старается всем угодить.

Чарити вытерла с лица слезы и грязь. Руки были испачканы жизненными соками плакучей ивы. Вот она какая, почва под деревом. У ног лежал мешок, до краев заполненный специальным ингредиентом. В центре было темное пятнышко – крошечная ямка, куда скатились ее слезы.

В голове само собой зазвучало стихотворение:

Это был не дождь; Чарити ощущала только влагу от своих слез и скопившегося пота. Хотя она выбилась из сил, а голова кружилась, ей в каком-то смысле стало легче. И пусть горло пересохло, шея и плечи затекли, пусть кончики пальцев горели, а некоторые даже кровоточили от усердия, зато, как в далеком детстве, эльфы снова танцевали на волнах. Будто с души сняли камень, который она так долго носила в себе, что он стал ее частью.

Прямо за спиной раздался голос. Ее окликнули по имени, тихо и ласково. Чарити обернулась и увидела Далтона, державшего в руках горшок с каким-то растением. Он хмурил лоб и посматривал на нее с опаской. Прикидывает, в своем ли она уме?.. Теперь точно в своем! Новая, ранее неведомая радость ключом бурлила у нее внутри.

Очевидно, растение предназначалось Чарити. Она взялась за горшок, однако Далтон его не отпускал. Их пальцы соприкоснулись. Чарити выдохнула, посмотрела в лицо Далтону и прошептала:

– Я простила. Простила себя.

В его глазах зажегся рассвет.

И тогда начался дождь. Дождь увлажнял землю, мешок со специальным ингредиентом и маленький росток в горшке. Он стекал по их телам и согревал, несмотря на свою прохладу.

Они стояли втроем – Чарити, Далтон и растение между ними, и все горести исчезли, будто их смыло водой. А когда дождь наконец стих, Чарити закрыла глаза и глубоко вдохнула. Вот они – свобода, воскрешение, счастье. Непостижимые и такие же обыденные, как дыхание.

Далтон обернулся к мертвому стволу дерева:

– Ты наконец пообщалась с ивой.

Она не смогла удержаться от улыбки:

– Представь себе!

И в этот миг одна из крошечных веточек деревца обломилась и упала на землю.

Год спустя

Далтон объяснил Чарити, как он обнаружил росток ивы. Это случилось в тот день, когда Дэйзи звонила матери. Непонятно только, почему забыл про него. А росток прижился в горшке у стены дома, где его согревало солнце и питала дождевая вода. Далтон десятки раз проходил мимо и совершенно не замечал – ни в предшествующие балу недели, ни потом, когда плакучая ива погибла. Росток так и рос себе спокойно, в горшке, наполненном землей от материнского дерева. Далтон о нем не вспоминал до того дня, когда собрался возвращаться в Джексонвилл. Деревце буквально окликнуло его из-за угла коттеджа. Далтон вернулся в коттедж и обнаружил на столе забытую чашку. Подошел с ней к раковине, взглянул в окно и рядом с ивой увидел Чарити.

В тот день жизнь для всех началась заново. Весной поженились Луиза и Гарольд. Прежде Луиза боялась, что однажды ее вновь оставят. Теперь она решила: ждать того, кто может не прийти, все же лучше, чем не ждать никого.

Несколько раз в неделю они ужинали вместе. Эллен устроилась на работу в кейтеринговую компанию, и теперь Франсуа мог больше времени проводить с вновь обретенной и нуждающейся в его заботе невестой. Дэйзи поступила в колледж и приезжала на выходные. Порой она привозила с собой друзей, и они проводили время в «Ледяном доме», «Дайвере» или где-нибудь на вечеринке. Чарити знала, что у девушки есть голова на плечах и теперь она не сделает неправильный выбор. Все у нее будет хорошо.