– Удар ниже пояса, – прошептала я. – Бедная, бедная Екатерина Федоровна…

Григорий перевел дух, а пожилая женщина судорожным движением схватила лежащую на столе бумагу, ручку и начала быстро писать.

– Неужели Гришка ее сломал? – заволновалась Тоня.

– Нет, – вздохнула я и указала на стекло, – вот ответ на твой вопрос.

Бабушка Пети уже сидела прямо, держа в руках лист с текстом, сделанным крупными печатными буквами: «Я убила всех. Не скажу больше ни слова. Требую адвоката».

Когда Пономарев вошел в комнату, где находились мы с Тоней, он не сдержался и закричал:

– Я точно знаю, что убил парень! Бабка его выгораживает!

– Мало знать, надо доказать, – справедливо заметила Тоня.

– Пошли, перекусим, – предложила я.

– Аппетита нет! – покачал головой Пономарев.

– У меня тоже, – призналась я, – просто хочу тебя отвлечь.

– Куда угодно, только не в кафе, – простонал Григорий, – меня стошнит от запаха еды. И желательно уйти подальше отсюда.

– А давайте отправимся на рынок? – слишком весело и бодро предложила я. – Хочу купить Гене, компьютерщику, который нам так здорово помогает, электронную сигарету в подарок на Новый год. Он давно собирался бросить курить, но не получается. А ты, Григорий, смотрю, уже не нюхаешь пачку.

– Ну, да, – неохотно согласился Пономарев. – Сначала меня от дыма новомодной штучки воротило, потом привык, аромат понравился, теперь даже к обычному табаку и не тянет. Только вот аппетит пропал, еле-еле утром кофе выпил.

– Супер! – обрадовалась Тонечка. – Заодно похудеешь. Если электроника еще и от жрачки отворачивает, я Куприну ее приобрету, а то у него живот растет не по дням, а по часам. Вперед!

– Рысью! – подхватила я.

Мы с подругой взяли Григория под руки и вывели в коридор. Не следует оставлять человека, который только что потерпел неудачу, одного, его надо отвлечь от мыслей о поражении, занять простыми бытовыми хлопотами. Пробежка по магазинам в таком случае лучшая терапия. Уж поверьте моему опыту, ничто так не поднимает настроение, как покупка губной помады или крема для тела. Правда, Грише косметика ни к чему.

На сей раз в китайской лавке не оказалось покупателей, и к нам сразу подошла продавщица, вполне владеющая русским языком. Услышав, что мы хотим приобрести электронные сигареты, она мгновенно выложила на прилавок коробочку и открыла ее со словами:

– Пожалуйста, лучший товара.

– Не такой, – остановила я китаянку.

– Другого у нас нет, – удивилась та.

Я заспорила:

– Недавно я приобрела другой вариант, там не пар, а дым.

– Может, брали не у нас? – предположила продавщица.

– Купила тут, – уперлась я. – Меня обслуживала девочка Оля, она плохо говорит по-русски, но в конце концов мы друг друга поняли.

Пономарев показал пальцем на полку и воскликнул:

– Да вот же, я узнал упаковку!

Торговка взяла картонный ящичек и откинула крышку.

– Нашли! – обрадовалась Тоня.

– Супервещь, – похвалил электронику Григорий. – Я враз охоту курить потерял. Да еще вместе с аппетитом.

– А сказали, у вас только один вариант электронной сигареты, – упрекнула я китаянку.

Глаза продавщицы забегали из стороны в сторону.

– Простите, случилась ошибка… Оля пока не освоила русский язык и… ну… э… да… э… э…

– Немедленно говорите толком! – потребовал Григорий.

Китаянка постучала пальчиком по мундштуку.

– Не сигарка. Дырочка сделана, чтобы окуриватель горел постоянно и ровно, не гас. Это не надо курить. Это не для человека. Средство от тараканов.

Мы замерли без движения. Первой опомнилась Тонечка.

– Вот почему прусаки стройными рядами ушли из Гришкиного дома и полицейского участка! Однако, мощная штука!

Я захлопнула раскрывшийся от изумления рот. Значит, мы с услужливой Олей все-таки не поняли друг друга. Она решила, что мне надо средство от насекомых, учитывая мои слова «Пых-пых. Все умрут. Курить. Смерть», это совсем не так уж и странно. Девочка-то едва лепечет на русском, а понимает чужой язык еще хуже.

Григорий закрыл рот рукой и выскочил на улицу.

– Оля не хотела, – испуганно зачастила китаянка, – девочка не виновата, сейчас вручу вам подарок. Выбирайте любой товар бесплатно.

– Дайте-ка мне этот замечательный окуриватель, – деловито велела Тоня. – В архиве такие тараканищи! Устала с ними бороться. Эй, Вилка, чего молчишь?

– Хорошо, что Гриша не отравился, – выдавила я из себя.

– Ну, он же не насекомое, – хихикнула Антонина. – Разве простого россиянина легко сшибить с ног? Мы невероятно живучи, нас ничто не берет, ни революции, ни дефолты, ни кризисы. Мы в любой голод выживем, изо всех передряг выберемся и заживем счастливо при любых обстоятельствах.

Я уехала из Ковалева, не дожидаясь тридцать первого декабря. Наврала Анатолю, что в моей квартире случился потоп, и спешно укатила в Москву, так и не получив диплома члена семьи Авдеева и не сыграв роль елки в новогоднем спектакле.

Спустя некоторое время Тонечка рассказала мне, что Екатерина Федоровна содержится в местном СИЗО. Даже увидев Феденьку по скайпу и убедившись, что тот вполне жив и учится на Мальте, она не изменила показаний. Сейчас ее ждет суд, где самоотверженно любящая внука бабушка намерена всенародно признаться в убийстве Севы и Вали. Поскольку заседание планируется открытым, местная пресса будет его активно освещать, и Анатоль узнает про «убийство» Феди и про то, как его сестра и сын хоронили «труп». Информация о наследстве Феденьки непременно выплывет наружу, но Офелии уже наплевать на сокрытие тайны, она, как и планировала, благополучно улетела на Мальту и возвращаться не собирается. Что будет с Пенелопой, которая останется один на один с разъяренным Анатолем, ее не волнует. Офи наконец-то обрела свободу.

Пока Григорий пытался сломить Екатерину Федоровну и добиться от нее правдивых показаний, ушлый Петр поменял билет и улетел в США раньше намеченной даты. Хотя молодой человек мог и не спешить, никаких доказательств того, что он убийца, не найдено, задержать парня нет оснований. Прокурор сказал Пономареву:

– Не занимайся ерундой, перестань повторять: «Я знаю, Екатерина Федоровна ни при чем, нутром чую, она покрывает Петра». Знайку и чуйку к делу не приложишь. Есть женщина, которая призналась в преступлении. Точка.

Остается лишь надеяться, что болезнь Петра не будет развиваться, он не станет серийным убийцей и никто от него не пострадает по ту сторону океана.

* * *

Поздней весной, лежа вечером на диване, я от скуки щелкала пультом, переключая бесконечные каналы, у меня их в телевизоре то ли триста, то ли четыреста. Вдруг на экране мелькнуло знакомое лицо. Я замерла, потом села и стала смотреть репортаж.