отправился на встречу с кем-то. — Озвучивает мои мысли Илай, а затем усмехается. — Хочешь угадать, с кем?

Конечно, охранник доходит до уединенного места на пляже. Мы прячемся за углом здания, пока он полностью осматривает территорию, прежде чем открыть дверь дорогой и очень знакомой черной Tesla.

Мы ожидали увидеть громкий McLaren, к которому Лэндон относится не как к машине, а как к любовнице. Он совершенно не любит электромобили, поэтому никогда не пересядет на Tesla.

— Брэндон...? — произношу я, когда охранник исчезает внутри.

— Машина Брэндона. — Говорит мне Илай, приподняв бровь. — На ней Лэндон мог бы легко прокатиться. Само собой разумеется, что он не стал бы использовать свою собственную для этой миссии. Он, вероятно, уже пользовался машинами Реми и твоей.

Теперь, когда я думаю об этом, Лэндон действительно брал мою машину, чтобы покататься. Он мог легко забрать любой из наших ключей, чтобы провести эту операцию.

Мы ждем несколько минут, наблюдая за черной машиной с тонированными стеклами. Затем, наконец, охранник выходит и начинает уходить от нас.

Tesla набирает обороты, чего Брэн никогда бы не сделал, а затем набирает скорость по улице.

— Мы поймаем этого охранника. — Говорю я.

— Именно так я и думал, братишка.

Мы не спеша следуем за мужчиной по всем поворотам, которые он делает.

Когда он доходит до уединенного переулка, мы с Илаем переглядываемся, а потом расходимся в разные стороны.

Я стою перед охранником, руки в карманах, с намерением преградить ему путь.

Он останавливается, сужает свои злобные глаза, а затем лезет в куртку.

Прежде чем он успевает вытащить спрятанное оружие, Илай ударяет его сзади камнем.

Охранник падает на колени на грязную землю, открывая маниакальную улыбку на лице моего брата.

— Импровизация. — Мой брат подбрасывает камень в воздух и ловит его. — Не могу сказать, что мне это не нравится.

Мужчине на вид около тридцати лет, у него маленькие глаза, тонкие губы и белокурые волосы, подстриженные по-военному. Он шлепает рукой по затылку, где из небольшой раны хлещет кровь. Я бы не назвал ее смертельной, но на нее определенно нужно наложить швы.

— Какого хрена...? — он смотрит между нами двумя. — Кто вы, блядь, такие?

— Судя по русскому акценту, ты часть мафии. Есть. — Размышляет Илай, похоже, получая от этого слишком большое удовольствие. — Я также могу предположить, что ты на стороне Джереми, а не Николая. Или, точнее, ты двойной агент, который перешел на сторону Джереми?

Глаза охранника наливаются кровью, сужаются, что означает, что мы уже близко. Он начинает вставать, но я отталкиваю его ногой и держу ногу на его груди.

Он отпускает затылок и извивается, совсем как те червяки, когда мы были детьми. Но на этот раз ему удается достать пистолет, и он вскакивает. Я бью его по руке, и он падает на землю.

Илай отбивает пистолет, хватает мужчину за руки и заводит их ему за спину, а затем снова ставит его на колени.

— Так, так, давай не будем использовать оружие. Оно все равно запрещено на территории Великобритании.

— Мы собираемся задать тебе несколько вопросов. — Я подтягиваю рукава своей толстовки. — Ты либо ответишь на них вежливо, либо мы сначала превратим твое лицо в карту разрушений.

Он плюет на меня, и я улыбаюсь.

— Карта разрушения, хорошо.

Я использую его как грушу для битья, раз за разом ударяя кулаком в его лицо, грудь и живот, пока Илай сдерживает его.

Моему брату становится скучно на полпути, он подавляет зевок и предпочитает листать свой телефон. Но при этом он все еще держит его в смертельной хватке.

Я врезаю кулаком под челюсть мужчины, отправляя его в полет в сторону, и в десятый раз спрашиваю.

— Что ты рассказал Лэндону?

Я ожидаю, что охранник будет молчать, как и раньше, но он тяжело дышит, и кровь льется у него изо рта.

— Ты собираешься занять его место в расплате с моими долгами?

— Возможно. — Маниакальное внимание Илая переключается на охранника, и он убирает телефон в карман. — Но если ты не скажешь нам то, что мы хотим знать, ты не только потеряешь нас как спонсоров, но и мы позаботимся о том, чтобы ты потерял Лэндона. Деньги Кингов могут быть бесконечными, но они труднодоступны для таких крестьян, как ты.

— Вы даже не заботитесь о том, чтобы скрыть свои личности. — Прохрипел охранник, с трудом сохраняя связную речь из-за крови, хлынувшей из его губ и носа.

— Разве это имеет значение? — Илай отпускает запястья мужчины, прохаживается перед ним и качает головой по сторонам. — Кто поверит таракану-предателю вроде тебя? Определенно не Джереми. И если ты думаешь, что Лэн прикроет тебя, то ты получишь жизненный урок. Моему кузену абсолютно наплевать на всех, кто не является им самим и его членом. Как только он поймет, что ты больше не полезная пешка в его предполагаемых грандиозных планах, он отбросит тебя.

— Ты оплатишь долги? — он обращается ко мне, вероятно, решив, что я наименее невменяем, несмотря на целую плеяду синяков, которые я оставил на его лице.

Бедный пиздюк.

Вменяемых Кингов не бывает.

Тем не менее, я киваю и отступаю назад.

Охранник несколько секунд поднимается на ноги, затем опускает свой вес к грязной каменной стене и шарит по карманам, прежде чем достать сигарету.

Проходит еще несколько мгновений, прежде чем он зажигает ее. Мы не прерываемся, терпеливо ожидая, пока он расскажет, что знает. Как сказал Илай, лучше позволить добыче выйти наружу самой, поскольку любое принуждение может иметь прямо противоположный эффект.

И насколько я понял, этот человек никому не верен. Кроме своих долгов. Возможно, из-за азартных игр.

— Лэндон хотел узнать о семейных тайнах Волковых, но его особенно интересовала одна, которая попала в СМИ, но так и осталась «холодным делом». — Он выпускает облако дыма. — Это случилось очень давно, когда мне было двадцать лет и я только недавно покинул Россию, чтобы присоединиться к Нью-Йоркской Братве. Я спас одного из лидеров, подвергнув свою жизнь опасности, и вскоре после этого меня завербовали люди Адриана Волкова. Тогда у него была одна досадная проблема, которая рассеивала его внимание от обязанностей стратега Нью-Йоркского филиала.

— О? — Илай прислонился к стене, повторяя его позу, и даже достал сигарету, затем засунул ее в угол губ, но