26 октября 1918 г. проект слияния морской и сухопутной контрразведки был отослан на заключение члену РВСР комиссару Полевого штаба РВСР С.И. Аралову, однако вскоре выяснилось, что в тот же день наркомвоенмор Л. Д. Троцкий утвердил положение о Военном контроле, подготовленное в сухопутном ведомстве. Оно как раз и объединяло военную и морскую контрразведки[695]. Согласно новому положению, МРС сохранялась, но переходила в подчинение Отдела военного контроля (ОВК) Управления РВСР. МРС сохраняла право действовать в интересах флота и морского ведомства как в России, так и за границей. Заведующим ОВК Управления РВСР назначался М. Г. Тракман, а военным руководителем – бывший капитан Генерального штаба И. Д. Чинтулов. Вскоре М. Г. Тракмана сменил М.С. Кедров – начальник Особого отдела (ОО) ВЧК[696].

Особая военно-морская контрразведка была упразднена в феврале 1919 г., ее органы были переданы в состав ВЧК. 19 февраля 1919 г. МГШ разработал проект приказа об упразднении Военно-морского контроля Балтийского флота и о передаче его функций Особому отделу при Петроградской ЧК[697], а на другой день отдел Военного контроля был упразднен, его дела переданы ОО Петроградской ЧК[698].

* * *

Характеризуя развитие структуры морского ведомства после Октября, нельзя пройти мимо такого явления, как борьба с параллелизмом управленческих структур различных ведомств. Казалось, что в условиях государственного регулирования экономики удастся вывести строительные, судостроительные, телеграфные, медико-санитарные, авиационные и другие подразделения из состава «посторонних» ведомств и включить их в «профильные» ведомства. В мае 1918 г. было принято решение о передаче радиотелеграфного дела из морского и военного ведомств в Наркомат почт и телеграфов[699]. В качестве примера стремления к «разумной организации» и ликвидации параллелизма органов различных ведомств можно привести обсуждение вопроса о создании Авиационного министерства (наркомата), Комитета государственных сооружений, Медико-санитарного отдела водного транспорта Наркомздрава, Центрального статистического управления и др. С осени 1917 г. Носились слухи о слиянии всего военного и морского ведомства в единый орган. Другой причиной стремления к централизации «общеэкономической деятельности» было желание спасти военное и вообще государственное имущество от захвата немцами и их союзниками, представив его собственностью частных лиц или частных организаций[700]. Сказывалось общее представление о гипертрофированности военно-экономического сектора дореволюционной России и о том, что социал-демократы, придя к власти, все экономические силы на непосредственное увеличение народного благосостояния.

Процесс слияния параллельных структур затянулся. Обсуждение перспектив такого слияния продолжалось даже осенью 1918 – весной 1919 гг., когда самостоятельное существование мощного военного ведомства было уже прочно закреплено ходом событий. На рубеже 1918–1919 гг. разговор о передаче части функций военного и морского ведомств в гражданские стал практически бессмысленным и вопрос об объединении тех или иных структур продолжал быть актуальным только в части слияния военного и морского наркоматов между собой. Однако по инерции планы объединения продолжали составляться и в этот период.

24 января 1918 г. СНК направил наркому по морским делам П. Е. Дыбенко распоряжение о том, что все организации, имеющие отношение к хозяйственным вопросам, должны немедленно «войти в контакт с ВСНХ», а их преобразование без санкции ВСНХ не допускается. Вместе с тем отмечалось, что и ВСНХ не имеет права изменить организацию учреждений без согласования с наркоматом, в состав которого они входят[701].

6 апреля 1918 г. в СНК были затребованы сведения о структуре каждого наркомата в 50 экземплярах. Сведения эти были необходимы для выявления параллельных структур[702]. В апреле 1918 г. в рамках борьбы с параллелизмом обсуждался вопрос о создании Комитета государственных сооружений (Комгосор, КГС) в составе ВСНХ, причем в состав нового органа управления должны были войти строительные подразделения наркоматов. В составе КГС предусматривались главное управление государственных сооружений в качестве исполнительного органа, технический и финансово-экономический советы, временный совет общественных работ и центральное управление по снабжению и оборудованию. Была задумана передача из Морского комиссариата в новый орган УМСЧ (кроме подразделений, отвечающих за строительство крепостей) и ГУК («в части, касающейся государственных сооружений»). Из других комиссариатов предполагалось передать в состав Комгосора все строительные подразделения, особенно значительные в составе Наркомата путей сообщения[703]. В декрете о создании Комгосора говорилось и о передаче ему (п. 7, подп. 11 декрета) Морской строительной части за исключением крепостных сооружений[704]. Весной 1918 г. была упразднена Морская строительная часть, но в составе морского ведомства остались инженеры-строители и строительные техники, поэтому Строительно-крепостной отдел ГУК 1 марта 1919 г. ходатайствовал перед МО РВСР об образовании «корпуса инженеров-строителей и строительных техников морского ведомства»[705]. Специалистов этой категории в морском ведомстве было не так много: 27 генералов и офицеров, 16 инженеров и 29 техников, имевших ранг гражданских чиновников, всего 72 человека (на 10 апреля 1916 г.)[706].