— Поговори со мной, — попросил он.

— Я… я не знаю… я могу… то есть… у меня было столько ощущений. — Микаэла вспыхнула, попыталась отвести взгляд.

— Не нужно меня стесняться, любимая. Никогда. Так чудесно видеть и чувствовать твою свободу. Ты необыкновенно страстная натура.

— Вероятно. Ты им нужен на палубе? — спросила она, услышав шаги.

— Вот оно что. — Рейн прищелкнул языком. — Получила удовольствие и теперь готова от меня избавиться?

— Нет. С тех пор, как нашла тебе применение. — Микаэла удивилась собственной дерзости. — Может, тебе нужно подняться наверх? Если ты останешься, они будут знать, чем мы тут занимались.

— Думаю, твои крики не оставили на этот счет никаких сомнений.

Микаэла уткнулась ему в шею, и грудь у него задрожала от смеха. «Ей понадобится время, чтобы привыкнуть к своей любви», — подумал Рейн, хотя желал немедленно все повторить. Он боготворил жену, чувствовал себя отмеченным ее любовью.

— Мне нравится прикасаться к тебе, — прошептала Микаэла. Ее рука двигалась по его груди, пальцы играли соском, и она вдруг почувствовала, как его плоть у нее внутри снова напряглась. — О Боже.

— Кажется, тебе понравилось.

Она слегка приподняла бедра ему навстречу.

— Хочу еще.

— С удовольствием.

— О, я надеюсь.

Его бедра ритмично задвигались, и она, застонав, обхватила его ногами. Он чувствовал нетерпение Микаэлы и поднял ее ноги выше, движения его стали замедленными и сильными. Уже в первые секунды он был готов разрядиться, но ему хотелось услышать ее тихие всхлипы, поэтому он стал нежно поглаживать ее. Она напряглась, бедра стали подниматься и опускаться еще неистовее.

Он усилил нажим, а она с силой прижимала к себе его ягодицы.

— Ну же, Рейн, давай, — задыхаясь, шептала она. Результат ошеломил его. Микаэла смеялась, вскрикивала, и они вместе плыли на обжигающих волнах экстаза.

— Женщина, ты ненасытна.

— В данный момент я полностью удовлетворена. Благодарю вас, сэр.

— Всегда к вашим услугам, — прорычал он, падая на спину.

За дверью кто-то громко кашлянул, потом раздался стук.

— Да?

— Бриг приближается, сэр.

— Орудийные порты?

— Закрыты, сэр, но он хорошо вооружен.

— Зарядите пушки и будьте готовы.

— Да, капитан.

Не переставая хмуриться, Рейн вымылся, обошел каюту, подбирая одежду и надевая то, что нашел.

Микаэла без всякого раскаяния пожала плечами, когда он показал ей рубашку с оторванными пуговицами. Он присел на край постели и стал натягивать сапоги.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я осталась здесь.

— Я не знаю, что это за корабль, друг он или враг. Болтается тут уже несколько часов, а теперь идет к нам, — озабоченно сказал Рейн. — У нас недостаточно вооружения, чтобы принять бой.

— Бой? А почему бы и нет?

— Следует принимать в расчет непредвиденные обстоятельства. Я планировал как можно быстрее доставить тебя в Убежище. — Микаэла нахмурилась. — Остров моего от… Рэнсома.

— Он владеет целым островом?

— Да.

— Один?

— Нет, любимая, остров густо населен. В прошлом году Рэнсом даже вымостил несколько дорог.

— Когда ты в последний раз видел семью?

С задумчивым видом он встал и принялся застегивать свежую рубашку.

— Наверное, года четыре назад. Нет, кажется, меньше. Рейн отпер шкаф и достал оттуда пистолеты и красивую шпагу с украшенной драгоценными камнями рукояткой.

— Какое чудо! — сказала Микаэла.

Она подошла к мужу, коснулась пальцем рубинов, сапфиров и золотистого топаза. Рейн вложил тяжелую рукоять в изящную ладонь жены.

— Хорошо уравновешена, — сказала она с видом знатока.

— У тебя странная тяга к оружию. Это должно вызывать у меня беспокойство?

Микаэла с улыбкой приставила острие к его горлу.

— Мой отец хотел, чтобы я научилась стрелять, но из холодного оружия позволял мне брать только рапиру. — Она вернула ему клинок.

— Это шпага Рэнсома. Она принадлежала его деду, а до него всем мужчинам из рода Монтгомери, — пояснил Рейн, сжимая украшенную драгоценными камнями рукоятку, и Микаэла, увидев его печаль, почувствовала, как у нее защемило сердце.

— Поговори со мной, — попросила Микаэла.

— Аврора и Рэн не знают, что я разыскиваю своего настоящего отца. Последний раз мы… наговорили друг другу много резкостей.

— Ты должен им сказать. Просто обязан.

— Знаю. Но ты не могла бы… я хочу сказать… Ты будешь рядом со мной во время этого разговора?

Микаэла никогда бы не подумала, что Рейн может чего-то бояться, и она вдруг ощутила боль за него, за ранимость, неожиданно открывшуюся под его обычно неразрушимой уверенностью.

— Да. Конечно. Судя по тому, что ты мне рассказывал об Авроре, она поймет.

— Я волнуюсь не за нее.

— Думаешь, Рэнсом рассердится?

— У Рэна собственное мнение о тех, кто плодит незаконнорожденных детей, ведь он сам внебрачный ребенок.

Хотя подвиги Грэнвила Монтгомери и его отпрысков были ей хорошо известны, Микаэла сказала:

— Ребенок не может отвечать за действия отца. Рэнсом должен это понимать.

— Это его пунктик, но я расскажу тебе обо всем позже. — Рейн вдруг притянул жену к себе, впился ей в губы страстным поцелуем, затем так же внезапно отступил. В его взгляде мелькнула тревога. — Если случится худшее… Покорись.

— Нет! Даже не проси меня об этом!

— Да! — Он встряхнул ее. — Покорись и живи. У тебя нет шансов в борьбе против этих людей, ты сама знаешь. Если останусь жив, я найду тебя. Поклянись, Микаэла, или я собственноручно убью тебя, прежде чем ты окажешься в их руках. Поклянись.

— Клянусь!

Он снова поцеловал ее, беря все, что можно, от этой минуты.

— Теперь запри дверь. Твои пистолеты там.

«Этого никогда не случится», — подумала Микаэла. Никто не посмеет притронуться к нему или к его кораблю.

— Рейн? — Он застыл, держась за ручку двери. — Ты имеешь право знать, кто твой родной отец! Рэнсом поймет.

Рейн криво усмехнулся. А поймет ли она, если узнает, что он ищет отца только для того, чтобы его убить?

Николас прижался к стене пристройки. Ливень и темнота делали его почти невидимым. Вода капала сквозь дыру в навесе, стекала по спине плаща. Он уже стар для таких дел. Ему надоело прятаться в вонючих трущобах Лондона, чтобы вычислить предателя. Может, ложные сведения, утечку которых он намеренно организовал, дадут наконец результат. Несколько его агентов уже выведены из игры, пока не разрешится эта проблема. Микаэле повезло, что Рейн позаботился о ней и пресек действия «Сынов свободы», иначе сидеть бы ей теперь в каком-нибудь заброшенном подвале. Долгие часы уговоров и просьб не убедили его руководителей. Даже выдающиеся успехи Микаэлы за три последних года никак не повлияли на них, и они дали ему неделю, чтобы найти предателя. Николас распространил слух, что сегодня ночью в порту будут грузить партию амуниции и оружия для американских колонистов. Для большей убедительности он даже организовал погрузку пустых ящиков. Капитан судна прятался на другой стороне улицы. Рейн оказал ему огромную услугу, предоставив корабль, хотя мотивы этого поступка были Нику совершенно непонятны. Разумеется, он не выпускал из виду крадущуюся в темноте высокую фигуру. Николас оторвался от стены и посмотрел на Темпла Мэтьюза, который прятался у сарая с инструментами возле мастерской краснодеревщика. Тот кивнул и последовал за незнакомцем. Да, Рейн выполнял свои обещания, но его равнодушие к их делу вызывало у Ника тревогу, хотя он не мог не согласиться с доводами капитана. Вывести Микаэлу из опасной игры — единственная возможность сохранить ей жизнь. Пока. Как Опекун девушка известна очень немногим людям, и все они горячие приверженцы «Сынов свободы», за исключением одного, который проглотил наживку и теперь крадется по улицам, готовый, не задумываясь, продать и англичан, и американцев.