Но Аурелия и в этот раз развенчивает миф, шутя и посмеиваясь, и ее верхняя губа при этом приподнимается, демонстрируя пирсинг над резцами. «Я никогда не предоставляла медицинских сертификатов о состоянии здоровья, никогда не платила взносов ни в соцстрах, ни в налоговую. Для меня это все равно что выбросить деньги на ветер». Ощутимый удар по самолюбию немецким феминисткам, с точки зрения которых легализация труда проституток должна непременно сопровождаться повышением их статуса.

Короче говоря, легализация деятельности внесла изменение только в одну составляющую жизни «жриц любви»: теперь они могут на законных основаниях заниматься своим ремеслом, а что касается всего остального, то это всего лишь «ветер»! На самом деле лишь немногим девушкам удается встать на ноги в материальном смысле. Властителями тротуаров продолжают оставаться сводничество, сутенерство и нищета. В ходе реализации закона профсоюз по оказанию интимных услуг (Ver.di) создал бюро по защите прав девушек, работающих в секс-индустрии. Звонок по телефону одной из руководительниц бюро: она даже не могла сказать, сколько активных проституток трудится в стране. Четыреста тысяч? Восемьсот тысяч? Но дело сделано. Законом предусматривалось выведение проституции из мрака нелегальщины, но ему не удалось обелить этот труд. Добро пожаловать в серую зону в ореоле проституции…

Кроме того, проституцию не обошел стороной и кризис 2008 года. Даже «аристократкам в профессии», то есть девушкам, работающим в публичных домах, пришлось снизить цены. Любой секс по желанию, оговорки «все включено» – бордели вступили в эпоху дисконта под лозунги широкоформатных рекламных кампаний (всегда приятно чувствовать себя нормальной женщиной, когда заходишь в автобус, обклеенный постерами, на черном фоне которых выделяются розово-флюоресцирующие силуэты в чувственных позах).

Торговля телом идет и на улицах. На углу Кюрфюрстен и Потсдамерштрассе девушки из восточной части Берлина грустно меряют шагами тротуар, останавливаясь перед витриной гигантского секс-шопа LSD (Love Sex Dream – «Любовь, секс, мечта»). У них нет средств оплачивать комнатушку в борделе, а главное, нет никакой возможности устроиться туда, ведь сутенеры всегда начеку. По своей воле или их к этому принудили, но уличным проституткам тоже пришлось сбить цены. Пять евро за один поход с клиентом, иногда на глазах у всех, в кусты ближайшего сквера. Штефи – ветеран сектора. «Ситуация коренным образом изменилась за последние годы, – говорит она. – Румынки и болгарки готовы на что угодно и даже соглашаются на незащищенный секс по ценам гораздо ниже наших. Мы не в силах им противостоять. И если мы еще как-то держимся, то исключительно благодаря постоянным клиентам».

И только проститутки, оккупировавшие самый центр столицы, могут себе позволить жить «на широкую ногу» и посещать бары на Ораниенбургерштрассе, где, сидя на террасах среди туристов и студентов, они потягивают кайпиринхас

Большего потрясения я не испытывала никогда в жизни! Из простого любопытства или, может быть, влекомая профессиональным интересом, в один прекрасный день я вошла в магазин Tonsberg в округе Митте. На протяжении нескольких недель репортажи о нем не сходили с полос берлинских газет: каждую ночь его заливали краской и даже забрасывали камнями. В «Тонсберге» торгуют неофашистской одеждой: черными толстовками с капюшонами; толстовки украшены немецкими орлами с хищно расставленными когтистыми лапами и недвусмысленными надписями: «Патриот», «Гордость нации», «Кровь и честь»… Здесь продают такие популярные у молодых неофашистов марки, как Lonsdale, Consdaple, Thor Steinar… Не в силах противостоять еженощным атакам антифашистов («Антифа», как их здесь называют), магазины подобного типа вскоре закрываются… чтобы вновь открыться в другом месте, подальше, в периферийных кварталах на востоке столицы, где крайне правые силы собирают на выборах в местные органы власти семь-восемь процентов голосов.

Я медленно шла вдоль стеллажей, одновременно потрясенная и очарованная. В глазах рябило от ярлыков с древними нордическими символами и наклеек с готическим шрифтом. Вдруг, как черт из табакерки, передо мной появился продавец: «Хочешь купить что-нибудь для себя, что-то оригинальное?» Неужели я похожа на потенциальную покупательницу? Я-то думала, что одеваюсь в прогрессивном французском духе, если принять во внимание, что на мне хлопчатобумажная куртка с короткими рукавами и кеды фирмы Converse.

Едва пережив шок, я отправилась к Эстер Ленерт. Начиная с 2001 года ее ассоциация знакомит берлинцев с кодексами и стилем неонацистов. Она часто выступает в школах, где учит преподавателей, как наставлять на путь истинный учеников, допускающих оплошности в одежде и ускользающих из-под их контроля. Но меня она успокоила: сам по себе мой внешний вид не имеет ничего экстремистского. «Женщины-неофашистки очень следят за собой, хорошо одеваются и выглядят буржуазно». Грубая обувь, куртки, черные футболки – все это хорошо для мужчин. Крайне правой идеологией предусматривается, что немецкая женщина должна достойно выглядеть, отдавая предпочтение сдержанному стилю в одежде, и уважать социальные условности.

Вот, например, одна из них, которая в тот момент была одета, не считая непременных очков авиатора, в пиджак от Burberry (британская фирма по производству одежды и аксессуаров класса люкс), обтягивающие джинсы, до блеска начищенные сапоги до колен, а ее светлые прямые волосы были зачесаны назад и спускались на спину. Слегка высокомерная, она прогуливалась небрежной походкой по паркингу, который охраняли, окружив его двойным кордоном, полицейские из Bereitschaftpolizisten (или BePo, это аналог французского Республиканского агентства безопасности, осуществляющего охрану порядка во время проведения шествий, митингов и т. д.). При входе – рамки металлоискателей, обыск и строгий контроль. Все это происходит 1 мая. Немецкие неонацисты намереваются пройти маршем по городу, и в паркинге назначен общий сбор. В настоящий момент их около трех тысяч, а эта женщина, спокойная и элегантная, входит в организационный комитет. Она занимается логистикой и раздает демонстрантам бутылки с водой. «Здравствуйте», «Спасибо большое». Дружеские шлепки при встрече по бритым головам. Они пришли сюда, чтобы выразить свою ненависть, дошедшую до точки кипения, «против полицейских, прессы, проклятых коммунистов», которые чуть поодаль заблокировали проезд. На фоне общей беспардонности блондинка кажется существом из другого мира. Она мне так и не назвала своего имени и не сказала, чем точно занимается в берлинском отделении Национал-демократической партии Германии. «Видите, я работаю, оставьте меня в покое. Я не даю интервью». Судя по всему, именно женщины являются незаметным авангардом немецких правых сил.

По последним данным, около половины новых членов неофашистских партий – женщины. Они создают свои организации, например «Ассоциацию немецких женщин» или «Национальный женский комитет», количество членов в котором увеличилось в пять раз по сравнению с 2006 годом.