Борис Николаевич ЕЛЬЦИН в 1991 году:

Борис Николаевич ЕЛЬЦИН в 1995 году:

Новое лицо Президента Российской Федерации. 1996 год.

«Голосуй сердцем!», или Операция «Президент». Редкие «живые» снимки весны — осени 1996 года…

«Ряд волшебных изменений милого липа…» Ельцин и Клинтон в 1995 и 1997 годах.

Для того чтобы понять происшедшее, можно обратиться к воспоминаниям личного телохранителя Ельцина и руководителя его службы охраны генерал-майора Александра Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката». Страницы этой книги содержат множество упоминаний о неважном состоянии здоровья охраняемого объекта.

«У Ельцина всегда были проблемы со здоровьем. До операции на сердце его история болезни хранилась у меня: четыре увесистых толстых тома, сантиметров по пятнадцать (толщиной. — Авт.) каждый. Перед шунтированием врачи попросили это „собрание болячек“…»

«Накануне Нового, 1996 года у Бориса Николаевича случился очередной инфаркт, и мы спрятали его в санатории в Барвихе. Всех одолевали сомнения: что делать с выборами, можно ли в таком состоянии выдвигать Ельцина?..»

«Первый серьезный звонок, связанный со здоровьем Президента, прозвучал в Китае… Программу визита, конечно, свернули, сославшись на обострившуюся ситуацию в Москве и коварные замыслы Хасбулатова… В душе я благодарил Бога, что не пришлось Президента затаскивать в самолет на носилках— они понадобились во Внукове…»

«Незадолго до первого тура выборов здоровье Президента резко ухудшилось… В Калининградской области Президент осилил лишь один пункт программы. В Уфе сокращение мероприятий едва не обернулось скандалом. Поездка в Волгоград была, наверно, единственной, когда мы полностью выполнили программу».

По рекомендации своих американских советников Ельцин выступил в Ростове. «Мы молились, чтобы кандидат в Президенты не упал замертво на этой сцене на глазах у пораженной российской публики», где, как вспоминает Коржаков, Ельцин со своей супругой Наиной «дергались, пытаясь изобразить что-то вроде шейка».

Коржаков не посчитал излишним для себя привести «Заключение консилиума», подписанное десятью врачами 20 мая 1996 года: «За последние две недели в состоянии здоровья Президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина произошли изменения отрицательного характера. Все эти изменения напрямую связаны с резко возросшим уровнем нагрузок как в физическом, так и в эмоциональном плане… Подобный режим работы представляет реальную угрозу здоровью и жизни Президента». Таким образом, было ясно сказано, что по состоянию здоровья Ельцин уже не был способен исполнять обязанности Президента. Но это заключение, адресованное Коржакову, было почему-то скрыто им — видимо, по соображениям личного характера, хотя, согласно утверждению главного охранника страны, он сообщил о выводах специалистов Черномырдину.

Наконец (26.05.1996), «у Президента случился очередной инфаркт… Я посчитал по месяцам — пятый. Поразило ту часть сердца, которая чудом сохранилась здоровой. До второго тура выборов осталось семь дней». Если верить Коржакову (что, впрочем, необязательно), то итог болезням Бориса Николаевича Ельцина к июлю 1996 года выглядит так: как минимум пять инфарктов, два инсульта, алкоголизм и, вероятно, цирроз печени.

Даже если Коржаков преувеличил количество и качество президентских недугов, то в подобном состоянии реально осуществлять президентские полномочия невозможно, что, впрочем, и было продемонстрировано Борисом Николаевичем и в Берлине, и в Шенноне, и во время некоторых других публичных своих появлений. О том же косвенно свидетельствует и «блистательное отсутствие» новоизбранного Президента России сразу же после победы на выборах 3 июля 1996 года.

А как расценить факт, что никто из лидеров ведущих держав мира не поздравил Ельцина со вторичным избранием на пост Президента России? Что это — неуважение к другу Борису? Или боязнь оказаться в одной компании с российскими «демократами», которых могли схватить за руку при подлоге?

1 июля «Российские вести» опубликовали информацию о встрече Клинтона с Черномырдиным, где американский президент заявил, что его оповестили о «маленьких проблемах со здоровьем Президента Ельцина». То, что отходные пути прорабатывались, подтверждает и фотография очередного «молодого Ельцина» в номере «Московских новостей» за 21–28 июля 1996 года (копия фото в «Российских вестях» от 14 июня 1996 года) с красноречивой подписью: «Начавшаяся кадровая перестановка в Кремле и Белом доме позволила назвать не только реальных победителей президентских выборов, но и с большой долей верности определить круг потенциальных преемников нынешнего Президента». Почему через две недели после выборов речь зашла о преемниках?

Впрочем, между первым и вторым турами выборов случилось немало интересного. Например, отставка Коржакова в связи с делом Лисовского и Евстафьева, выносивших в коробке из-под ксерокса 530 тыс. неоприходованных долларов для оплаты артистических услуг в предвыборной кампании.

Коржакова отстранили, напомним, 20 июня, а «пятый инфаркт» случился 26 июня. Отставного охранника в Кремль приказано не впускать, но, тем не менее, как он заявляет, «по-прежнему я был осведомлен обо всем, что происходило в Кремле; мне докладывали о тающем день ото дня здоровье Ельцина». Сколько же дней после пятого обширного инфаркта, поразившего «чудом остававшуюся здоровой часть сердца», могло оно биться у 66-летнего человека? Официальная версия такова, что оно билось и далее, мало того — выдержало семичасовую сложнейшую операцию. Будем следовать этой версии.

5 сентября Борис Николаевич Ельцин по телевидению заявил, что ему «предстоит операция на сердце». Это сообщение вызвало ряд депутатских запросов о действительном состоянии здоровья новоизбранного Президента. На эти запросы, само собой, никто не отреагировал ни в правительстве, ни в Кремле. Ни лечащие врачи Президента, ни — тем более — сам он предпочли в Думе не показываться.