– Ты оказался прав, – пробормотал Кочис. – Солдаты уходят. Ты выполнил свое обещание, и мы выполним свое.

Девлин благодарно кивнул:

– Конечно, моя месть уже не вернет жизни убитых апачей, но больше он не прольет ни капли чужой крови.

– Мы оставляем Беркхарта тебе, – торжественно произнес Чанос, кладя руку на плечо Девлина. – Ты всегда будешь желанным гостем в стране апачей. Даже если другие белые начнут с нами войну, с тобой апачи будут жить в мире.

Подхватив оружие, Девлин направился к долине Орла. С лица его не сходила довольная улыбка – хотя и через год, но кровавого палача все же настигнет возмездие. Совсем скоро он встретится с Беркхартом – один на один.

Заметив на земле следы, Макадо наклонился над ними. Это действительно были следы Мориа. Чтобы не отстать от нее, апачам пришлось целый день перебираться через ущелья и подниматься на гребни гор.

Индейские воины уже давно отправились на охоту, но Макадо все продолжал поиски. Он забыл даже свое намерение следить за Белым Призраком. Соблазнительный облик Мориа продолжал стоять перед его глазами. К тому же она уязвила его гордость. Дважды эта дикая кошка оставила его в дураках, и сейчас Макадо хотел отомстить ей даже больше, чем Белому Призраку.

Макадо не переставал удивляться тому, что слепая девушка сумела пройти такой путь по горам и при этом не сорваться со скалы и не разбиться насмерть. Если бы он знал, что и здесь Мориа его тоже провела, его ярости не было бы предела.

Судя по тому, что трава еще не успела распрямиться, Мориа проходила по этой тропинке совсем недавно. Поднявшись на ноги, Макадо направился туда, куда вели следы.

Споткнувшись в очередной раз, Мориа упала на землю. Она была совершенно не в состоянии двигаться дальше, так как потеряла слишком много сил, пытаясь уйти от Макадо.

В своем путешествии к долине Орла Мориа ориентировалась на запахи и звуки, которые старалась припомнить, останавливаясь и закрывая глаза.

Натолкнувшись на брошенный поселок, она с радостью поняла, что видит Жила-Клифф-Двеллингз, который ей описывал Девлин, как сейчас ей казалось, целую жизнь тому назад. В ее памяти сразу всплыли согревающие лицо солнечные лучи и страх упасть с крутого склона – все это было, когда они шли здесь с Девлином. Но теперь в лицо ей дул идущий по ущелью холодный ветер.

Уже трижды на пути Мориа встречались долины, и каждую из них она принимала за ту, в которой когда-то побывала; однажды Мориа даже показалось, что она узнала свою пещеру. Но снова и снова ей приходилось разочаровываться. Поднимая глаза к небу, Мориа пыталась разыскать орлов, по которым, видимо, и была названа хранящая золото апачей долина Орла. Однако ей не удавалось не только заметить ни одной птицы, но и разглядеть в очертаниях гор что-либо, что напоминало бы Храм Солнца, который ей описывал Чанос.

Неудачи начали понемногу выводить Мориа из равновесия, и в ее сердце стало закрадываться сомнение, сможет ли она вообще найти таинственные богатства апачей. Что ж, если она так и не сможет найти золото, то начнет вести отшельническую жизнь, о которой мечтала, когда бежала в горы.

Прикрыв глаза ладонью, она вгляделась в ярко освещенные солнцем горы, и вдруг с ее губ сорвался возглас изумления.

Под зимним небом в лунном свете

Орел долины крыло простер.

Чуть слышно пробормотав эти строки, Мориа радостно рассмеялась. Птица, о которой шла речь, смотрела ей прямо в лицо! Скала перед ней напоминала голову орла; пещера походила на клюв птицы. Именно об этот хищный изгиб клюва Мориа ударялась, когда входила в пещеру!

Мориа пробежала глазами по окружающим скалам, чтобы найти еще что-нибудь из стихотворения.

Покуда льется кровь на планете,

Сердце пылает, словно костер

У Храма Солнца, что не всем заметен

И видит который лишь Старец Гор.

Она повторяла эти строки снова и снова, чувствуя, что ее собственное сердце колотится все сильнее. Чанос водил ее к священному алтарю, и Мориа сама трогала руками его прохладные плиты. Но найти их сейчас в этом нагромождении скал она никак не могла. Некоторые вершины напоминали индейские шесты с вырезанными на них фигурками, одна из скал была похожа на голову сфинкса. Не было ничего удивительного, что именно эту долину индейцы выбрали для своих ритуалов. Мориа с отчаянием подумала, что чуть ли не каждый каменный столб в долине выглядит столь величественно, что вполне может стать предметом ритуального поклонения. Как же она найдет именно то место, которое ей нужно?

Но тут внезапно она увидела столь неожиданную вещь, что у нее чуть не подогнулись колени. Пробивающийся сквозь отверстие в одной из скал солнечный свет ярко осветил камень, напоминающий формой сердце.

– «Сердце пылает, словно костер», – пробормотала Мориа, изумленная причудливой игрой света к тени.

Подойдя ближе к необычному камню, Мориа снова огляделась.

Скорбит тот старец, о павших плача,

В озере слез – все богатство апачей.

Где, черт побери, может находиться Старец Гор, о котором говорит стихотворение? Мориа внимательно огляделась вокруг. Где-то здесь должно быть озеро, в котором она плавала, пока не услышала змеиное шипение.

Но как Мориа ни исследовала скалы вокруг «каменного сердца», ни малейшего намека на человеческое лицо углядеть среди гор она не могла.

В поисках незаметно пролетел остаток дня, и Мориа вдруг обнаружила, что солнце уже почти зашло за гору и долина погрузилась в полумрак. Но как только солнце исчезло, игра теней изменилась, и Мориа с изумлением увидела в изгибах скал то, что можно было бы назвать носом. Над этим носом словно нависли большие густые брови. Подойдя ближе, Мориа смогла различить и глаза, мрачно взирающие на раскинувшуюся ниже долину. По обеим сторонам лица шли заросли можжевельника, выглядящие чем-то вроде прически гигантской каменной головы.

С трудом перебравшись через нагромождения валунов, Мориа очутилась у подножия гигантской головы – и замерла, заметив поблескивающие на щеках старца золотые самородки.

Мориа вспомнила – именно здесь, скрытые от посторонних глаз валунами, они с Девлином занимались любовью. Ее сердце тут же резанула боль, а в голове вспыхнуло множество воспоминаний – радостных, печальных и горьких – о ее любви, которой было не суждено длиться долго.

Теперь, когда Девлин забыл своего Ангела Ветра и обратил внимание на других женщин, с их любовью покончено навсегда. Мысль, что Девлин мог выбросить ее из головы так скоро, была для Мориа непереносимой. В своей ненависти к Беркхарту Белый Призрак оказался куда постояннее.

Стараясь больше не думать о Девлине, Мориа двинулась вперед, внимательно оглядывая камни – не затаилась ли за каким-нибудь из них ядовитая змея. Дорога была такой тяжелой, что Мориа пришлось бросить все свое оружие, и теперь она не могла себя защитить.