из меня. Уже через минуту чувство дискомфорта полностью исчезло, и я взяла ситуацию в свои руки, задавая свой, более быстрый темп. Темп, который очень быстро подведёт нас обоих к краю, шагнув вместе через который мы разобьёмся словно хрустальная ваза на тысячу, миллион осколков. Мужчина мою попытку доминирования воспринял с восторгом, положив свои руки на мои ягодицы, помогая мне поддерживать нужный ритм.

В утренней тиши ветер порывами налетал на нас, охлаждая наши сгорающие от желания тела и сдувая с моего лица волосы. Восходящее солнце больше не целовало кромку горизонта, оно уже двигалось в объятья облаков. Стояла девственная тишина, нарушаемая лишь шумом прибоя и шлепком друг об друга двух разгорячённых тел.

Под ласковым весенним солнцем, под лёгким бризом, под шум прибоя всё повторилось заново.

* * *

Не то чтобы у нас было лишнее время в запасе, а после нашей с Корявкой утренней гимнастики его стало ещё меньше, но я всё же решилась попросить у него дать мне порулить. В последний раз я сидела за рулём, когда мне было шестнадцать. У моего ухажёра была старая убитая семерка и он, вдруг обнаружив в себе задатки Макаренко решил во что бы ты ни было научить меня водить. Получилось не сразу. Но когда получилось, это был не передаваемый восторг. Мне казалось, что я не еду по трассе, а парю над ней, я лечу под облаками. Именно поэтому наш официальный разрыв произошёл на три месяца позже, чем закончились у меня к нему какие-либо чувства, не могла расстаться с ощущением блаженства от того, что я управляю этим железным конём. Это бред конечно, но к машине у меня были чувства сильнее, чем к её хозяину. Он был сложным человеком, собственником с завышенными требованиями, когда мы сошлись я думала, что это круто. Он казался брутальным и нереально взрослым, хоть и был старше меня всего на два года. Мне все подруги завидовали. Да, что там подруги, пол школы хотело оказаться на моём месте и я не удивлюсь, если не только женская её половина. У него был удивительный талант пускать пыль в глаза. Тогда я думала, что сорвала джек-пот заполучив такого парня, сейчас я даже имени его вспомнить не могу.

Корявка к моему неописуемому, просто детскому восторгу был не против и уступил мне место за рулём не то, что без возражений. Он даже не спросил у меня о наличии прав, которых у меня конечно же не было, и не уточнил умею ли я вообще водить. Буквально прыгнув за руль, даже не удосужившись открыть водительскую дверь и сесть нормально я, уставившись на педали, которых здесь было две задумалась. Корявка заметив это наконец-то додумался спросить у меня самое главное:

— А ты хоть водить умеешь?

— Ну меня научил парень, когда мне было шестнадцать лет, но это было давно и там было три педали.

— Значит парень научил, — мужчина недовольно закусил губу и принялся её жевать.

«Неужели ревнует?» — мелькнула шальная мысль в голове. — «Да не, не может быть!»

— Это ты на механике ездила, — прервал мои размышления Корявка. — А это автомат, тут всего две педали. Будем учить тебя заново.

— Слушай, а я смогу?

— На автомате любой сможет, давай заводи машину, выжимай педаль тормоза — он указал мне на нужную педаль, — нужная передача и поехали. Дальше по ходу дела с ориентирую.

Я сделала всё в точности так, как он говорил. Машина тихонько начала своё движение трогаясь с места. Моё сердце приятно замерло.

— Ну чего застыла? — как обычно насмешливо произнёс мужчина. — На педаль газа то жми, а то мы так далеко не уедем.

Выжав педаль газа, я недовольно прокомментировала:

— Я так понимаю можно даже не надеяться, что ехидная сволочь, которой ты иногда являешься, а под иногда я подразумеваю всегда, исчезнет при общении со мной?

— Правильно понимаешь, — он повернул голову в мою сторону, я сделала тоже самое наткнувшись на его серьёзный взгляд поняла, что он не шутит. — Ты конечно прости меня лапуля, но наша ночь любви… — он замялся, — … и утро, и даже чувства, что у меня к тебе возникли не изменят меня. Я не стану ручным, домашним котиком. Я такой какой есть и твои попытки переделать меня, если ты вдруг планируешь это делать, обернутся крахом. Как бы тяжело мне не было, как бы в груди всё не рвало и не щемило, я уйду. Я не подопытный кролик, чтобы ставить на мне свои эксперименты и не плюшевый пупс, чтобы мной играть.

Наверное, слова Корявки должны были задеть меня, но нет. Услышав про то, что у него ко мне чувства всё остальное просто потеряло значение. У него ко мне чувства! Что ещё нужно? Да и не собиралась я его переделывать, мне же он и понравился именно таким, дерзкой, насмешливой, инфернальной сволочью.

— Я и не собиралась.

— Это хорошо.

Действительно хорошо, никто не обиделся и не поругался, но неловкое молчание отчего-то повисло. Чтобы хоть как-то исправить положение я завела разговор на совсем другую тему:

— Зурк, как я понимаю тоже не настоящее имя моего отца?

— Нет, конечно.

— Его настоящего имени ты конечно же не знаешь, — Корявка отрицательно замотал головой. — Но хотя бы можешь объяснить почему Зурк? Что это значит?

— У его имени два значения. Первое — Зурк значит рубин.

— Рубин? — удивлённо перебила я.

— Да, рубин. Видишь ли, рубин камень страсти, а твой отец очень страстный человек. У него было несколько жён до того, как он стал колдуном. После их стало ещё больше, и это, ещё не считая любовниц и просто мимолётные связи.

— Ясно, — будучи прямо говоря не в восторге протянула я. — А второе значение?

— Сильный. Так, что дословно имя твоего отца значит — сильный, страстный человек.

Я недовольно прыснула:

— Сколько же у него тогда детей помимо нас с Региной?

— Вот в этом-то вся и проблема, — как-то устало тянет мужчина. — Кроме вас у него нет больше детей и мне кажется, что вся его неуёмная страсть как раз отсюда и идёт. Если бы у него был сын, он бы остановился на одной женщине, той, что подарила бы его ему.

— Откуда такая уверенность?

— Просто так уже было.

Я поворачиваю голову в сторону мужчины и считываю с его лица негативные эмоции. Он не хочет об этом говорить, но понимает, что раз уже проболтался придётся. Тяжело вздохнув он продолжает:

— У Зурка был сын и всё было хорошо. Потом