Последовал новый взрыв звонкого смеха.

— Праздник? — резко произнесла леди Форестер. — Праздник? Какой праздник?

Кэтрин улыбнулась.

— Мы с Джаспером решили возродить старую традицию устраивать в Седерхерсте ежегодный летний праздник и бал, — объяснила она. — В этом году у нас было мало времени на подготовку, но все соседи предложили свою помощь, так что мы решили совместить его с празднованием дня рождения Шарлотты послезавтра.

Леди Форестер едва не задохнулась от возмущения.

— Бал? — вскричала она. — В бальном зале? Для девочек, которые еще не выезжали в свет?

— Это единственное помещение, которое подходит по размеру, — сказала Кэтрин. — Будут присутствовать все соседи, а также все наши гости. Всех возрастов, кстати.

— Не может быть, чтобы в округе жило так много людей благородной крови, — заявила леди Форестер.

— Приглашены все, — уточнила Кэтрин.

— Все? — Возмущение леди Форестер усилилось, однако выразить его ей помешал приход джентльменов.

Все принялись рассаживаться. Элис Дюбуа села за рояль, а ее жених встал позади нее, чтобы перелистывать страницы нотной тетради. Наконец все устроились и приготовились слушать музыку, но тут леди Форестер снова заговорила, причем громко, чтобы слышали все.

— Дядя Сет, — сказала она, — вы поняли, что вместо скромного приема в честь дня рождения Шарлотты послезавтра здесь состоится праздник и бал?

— Нет, Прунелла, — хмурясь, ответил Рейберн. — Но спасибо за предупреждение. Я проведу этот день в своей комнате — с закрытым окном.

— Приглашены все, — не унималась леди Форестер. — Все. В том числе арендаторы, рабочие, лавочники, как понимаю. И Шарлотте будет разрешено танцевать в бальном зале. На глазах у этого сброда, А еще будет борьба в грязи и перетягивание каната. Это действительно недостойный дом для Шарлотты — вашей внучатой племянницы, моей родной племянницы и дочки моего обожаемого скончавшегося брата.

— Кларри, — любезно проговорил Джаспер, — в командах по перетягиванию каната еще есть место для одного или двух человек, насколько мне известно. Мы запросто поставим тебя в самый конец — или в начало, если хочешь.

— Дядя Сет, — сказала леди Форестер, — мой брат запретил этот ежегодный праздник, когда женился на дорогой матери Шарлотты. Он запретил его, потому что это мероприятие вульгарно. Более того, оно греховно. Он придерживался твердых моральных принципов и не желал, чтобы Рейчел, или Джаспер, или Шарлотта сталкивались со столь нечестивыми явлениями.

— Полагаю, мэм, — заявил Джаспер, — вам следовало бы объяснить нашим дорогим гостям, что ваш уважаемый брат заботился о состоянии бессмертной души Рейчел и моей, когда ввел этот запрет, но никак не о душе Шарлотты. Все сочли бы возмутительным, если бы она появилась на свет сразу после того, как он женился на моей матери.

Мистер Дюбуа громко расхохотался, и миссис Дюбуа бросила на него многозначительный взгляд, давая понять, что лучше помолчать. Барышни покраснели, а на лицах молодых людей появилось заинтересованное выражение.

— Из любви ко всему прекрасному, мэм, я скажу вам следующее, — не скрывая своего негодования, произнес дядя Стенли. — Единственное, чего Рейберн добился своим благочестием, так это только того, что убил всю радость, когда-либо существовавшую в Седерхерсте, и опорочил имя моего брата. И я все равно призывал бы на его голову кару Господню, даже если бы он ради меня подогрел преисподнюю.

— Наш отец… — вмешался в разговор Арнольд Флетчер, стоявший у рояля. Голос молодого человека слегка дрожал. — Наш отец так много рассказывал нам о праздниках в Седерхерсте, что у меня ощущение, будто я там почти побывал. Жду не дождусь послезавтра.

— Кэтрин и Джаспер сделали очень много, — тихо проговорила Маргарет, — чтобы все, кто живет по соседству, от малолетних детишек до их бабушек и дедушек, могли целый день наслаждаться искренним весельем.

Послышались возгласы, подтверждавшие ее правоту.

— Ужасно, Прунелла, — сказал мистер Рейберн, — когда человеку не дают после ужина спокойно выпить чаю, постоянно дергают его, несмотря на то что он четко дал понять, что сам примет решение, когда сочтет нужным и на основе собственных наблюдений. Чтоб мне провалиться; больше никогда не выеду из дома.

— Поиграйте нам, мисс Дюбуа, — предложила Кэтрин. — У вас это так здорово получается. Джаспер, мне кажется, леди Хорнсби и мисс Дэниелс не прочь сыграть в карты, если найдутся два джентльмена, желающие составить им компанию. Сэр Кларенс, что вы на это скажете? А вы, мистер Гладстон? Кто хочет еще чаю?

Поздним вечером Кэтрин стояла у окна в своей спальне и расчесывала волосы. Внезапно дверь гостиной распахнулась, и без стука вошел Джаспер.

На Кэтрин была та же самая ночная сорочка, что и в первую брачную ночь.

«Приходи сегодня ночью ко мне», — сказала она сегодня на поляне.

Вот он и пришел.

Джаспер привалился плечом к косяку.

Кэтрин улыбнулась ему. Рука со щеткой замерла на полдороге.

— Именно этим женщины, которые ничего собой не представляют, и пытаются соблазнять мужчин? — спросил Джаспер.

— Тебе лучше знать, — отпарировала Кэтрин.

— Дерзишь! — Он оттолкнулся от косяка и пошел к ней. — Тебя очень обидели те слова? И то, что тебя назвали выскочкой?

— Меня может обидеть только человек, которого я уважаю, — ответила Кэтрин.

Вероятно, это самая большая в ее жизни ложь. Джаспер убедился в правильности своего предположения, увидев, как она покраснела.

— А ты не уважаешь беднягу Кларри. — Он забрал у нее щетку и принялся расчесывать ее длинные, до пояса, волосы. — Я ведь не очень жестоко за тебя отомстил, правда?

— Я обнаружила, — призналась Кэтрин, — что мне ужасно хочется, чтобы ты со всего маху заехал ему по носу, как когда-то Стивен, и одновременно я надеялась, что ты этого не сделаешь. Потому что именно этого и ожидала от тебя леди Форестер. Я рада, что ты справился с ситуацией и вместо мордобития сыграл роль благовоспитанного хозяина — хотя и обозвал его мелкой вонючей скотиной. Чем он на самом деле и является.

Кэтрин тихо засмеялась.

— Но я обязательно отомщу в полной мере, — пообещал Джаспер.

— Более приземленная часть моей натуры рада это слышать, — сказала Кэтрин. — Но здесь никакого насилия быть не должно. Иначе мистер Рейберн может принять решение, что этот дом действительно не подходит Шарлотте.

Джаспер положил щетку на подоконник, откинул ее волосы и прижался губами к затылку Кэтрин. Ее кожа была теплой, и от нее пахло мылом.

— Мм, — произнесла она, приподнимая плечи.

— Не будет никакого насилия, — заверил ее Джаспер. — Во всяком случае, злонамеренного. У меня есть план.