— Синдзимаэ!

— Гаси!

— Коно-яро!

— Гад!

— Кусо!

— Бей!

— Ахо!

— Уй-юй-юй!

— Ти![36]

Вопили наши, а великан, который то ли был нем от рождения, то ли не умел говорить, то ли не любил бросать слов на ветер, только грязно ухмылялся всякий раз, когда ему удавалось сделать кому-то из нас больно, без лишних слов. Кот велел мне заткнуть уши. Но я в своей жизни слышала словечки и покрепче, потому не стала, тем более что обе руки были заняты — одной я держала короткую палку дзю, а другой переходник, на случай внезапного отступления. Мало ли…

Но он мне не понадобился. Общими усилиями гномы и головы все-таки сбили демона с ног. Две головы зубами оттянули с двух сторон веки инфернального великана, а один из гномов замахнулся топором, намереваясь разрубить глазное яблоко. Я в ужасе закрыла глаза, как вдруг великан испуганно заговорил:

— Готов заплатить выкуп.

Молодой гном вопросительно посмотрел на Алекса: хоть кот и оставил главной меня, но все отлично понимали, кто здесь истинный командир. Мой муж кивнул. Тогда они отпустили веки сумоиста, а гном с топором отступил на шаг, дав возможность великану подняться и, шатаясь, доплестись до дерева, где он снял с ветки свою набедренную повязку, пошарил в ней, достал два смятых-перемятых куска золота, каждый килограмм на семь-восемь, и выложил перед нами.

— Вот, — хрипло сказал он, — сам нашел, в Киото на улице валялись. Вроде никому не надо, я спрашивал, никто не признается. Но людям нравится, знаю…

— Гномам тоже, — хрипло сказал новичок, и я поняла, что дележка золота с рокури будет произведена с точностью до миллиграмма.

Демон поклонился и ушел сквозь землю, а мы всей командой в обнимку подошли к домику. Теперь я понимала, что никогда больше не смогу убить рокуро-куби, потому что это может оказаться мой друг Мицуэ, или Ясиро, или Таканохана, так отважно прокусивший великану мочку уха, которые бились, рискуя единственным, что у них было, головами. Мы ведь совместно загасили этого монстра! Так кто мы теперь — братья по оружию или враги по найму?

…Однако первое, что открылось нашему взору на подступах к хижине, был перекатывающийся внутри клубок из Профессора и главного головы-командира гоблинов! Увидев нас, удивленно застывших на пороге, кот завопил:

— Убейте их всех, они безжалостные летающие кровопийцы!

— Нет, я приказываю вам убить их! Ибо они наши враги, пришельцы из другого мира, явившиеся, чтобы научиться у нас же, как нас уничтожать, — перебивая агента 013, кричал главный рокуро-гоблин своим товарищам.

Не знаю уж, чего они там не поделили и чего хотели, но произошло все совершенно иначе. Гоблины надавали своему вожаку ушами по щекам, подхватили его, плачущего, и улетели в вечереющее небо. Мы обдали нашего кота ледяными взглядами и, собрав вещи, вышли из хижины. Пусик с виноватым видом крутился под ногами, когда, чуть погодя, мы уже настраивали переходники в обратный путь.

…Вот так и получилось, что наши подопечные вернулись на Базу не с пустыми руками. Шеф мигом изменил мнение на их счет и даже попробовал поставить нам в пример.

— Вы ни разу с задания и гроша не принесли, — радостно подскакивая в кресле, вопил он, — а наши мальчики с первых же учений добыли столько золота! Теперь мы сможем отремонтировать все рекреации и докупить пластиковые стулья в столовую! Учитесь!

Командор даже не стал с ним спорить, объясняя очевидное. А глобальный просчет нашего шефа заключался в том, что даже мне было ясно: новички не намерены делиться… Они попросту зарыли золото в землю и стали стеречь, встав на охрану с боевыми топорами. Нашему драгоценному начальству пришлось отправлять туда отряд биороботов. Бунт был задушен быстро, но золото так и не нашли…

Я даже съязвила:

— Ну и насколько выгоднее новые агенты в сравнении с нами?

Шеф только вымученно улыбнулся и опять хотел похлопать меня по «спине», но, встретившись взглядом с котиком, не рискнул.

Весь день мы не разговаривали с агентом 013, а вечером он сам пришел мириться. Поставил на стол пакетик пирожков с повидлом от Синелицего и тощий кустик в пластиковом горшочке от шурале.

— Это вам малыш-людоед из оранжереи. Ему можно кидать всякие крошки, он их так смешно ловит, — сказал он без всякого предисловия и, отщипнув кусок пирожка, бросил его цветку. Растение дернулось, взмахнув листочками, и, раскрыв лепестки, поймало угощение, с хлюпающими звуками разжевало и проглотило. Раздалось сытое срыгивание…

— Фу-у! — передернуло меня. — Ладно, мир. Но жить он будет у тебя.

И кстати, на этом наша дружба с японскими гоблинами не закончилась. Мы пригласили их в гости на Базу. Рокуро-куби приехали с экскурсией к нам, а к друзьям гномам — для обмена опытом.

— Пусть Дайкоку[37]ударит вас своим молотком! — кланяясь, пожелала нашему шефу самая большая голова рокуро-куби.

— Это значит богатства вам и процветания! — быстро перевел умник-кот.

— А-а, ну тогда и вам… два раза молотом Тора по уху! — ответно поклонился шеф.

Общий ужин был заказан в столовой, Синелицый, оказывается, отлично умел лепить японские пельмени и сворачивать сашими.

Нелюдимые гномы быстро нашли общий язык с летающими головами, потому что не меньше их и так же любят золото, но, в отличие от хоббитов, никогда не пытались ничего украсть, только отнять. Что гораздо ближе к гномьему менталитету.

А профессор опять подрался с главой рокуро-гоблинской делегации. И было бы из-за чего?! Из-за лисы! Да, да, той самой китайской знакомой нашего котика, которая его же и…

Но это уже другая история.

Эта история началась с того, что я как-то в порыве неоправданной сентиментальности гладила агента 013 по голове и как-то не сразу заметила, что в моих пальцах остался клок его шерсти. Кот ничего не заметил, но волосы выпадали, и он буквально лысел на глазах! Естественно, я перепугалась и, думая, что у него стригущий лишай, вызвала по селекторной связи санитаров прямо к нему на дом.

Разумеется, мне же и пришлось им помогать, кто бы еще справился со Стальным Когтем…

— Хватайте его, я держу!

Пусик впал в неистовство и вырывался из наших рук, как спартанский герой. Котята в ужасе попрятались. Анхесенпа подняла с подушки сонную мордочку, повернулась на другой бочок и опять уснула.