внутри? Непохоже. Не в такой шторм. И машина была бы припаркована по-другому. Значит, он в здании, колотит в двери и рыскает в поисках наркотиков, плохих парней и пропавших детей.

Круз подошел ближе; еще один сгорбленный пешеход, продирающийся сквозь предрассветную метель. Замедлил шаг. Любопытный гражданин. Ой, смотрите, полиция. Сейчас все образуется…

В машине никого не было. Свежий снег сглаживал стык капота и ветрового стекла. Стекло водительской двери было опущено, на сиденье таял снег. Печка в салоне работала, но ключей в замке зажигания нет.

Его первой мыслью было грабануть копов, и побыстрее. Но с травмированной рукой это вряд ли получится. А коп, возможно, периодически выглядывает из двери здания и арестует Круза, как только тот залезет в кабину. Интересно, в полицейских машинах есть сигнализация? Конечно, есть. В любом случае сейчас не время выяснять. В данный момент Круза волнуют совсем другие вопросы.

Входная дверь на Гаррисон-стрит была приоткрыта. Температура в фойе колебалась в районе минус пятнадцати. Круз заметил, что окно одной из квартир на первом этаже разбито и его занавески развеваются на ветру. «Еще кто-то освободил квартиру», – подумал он. Обычно жильцы съезжали под покровом ночи, выкручивая лампочки и выламывая розетки, даже заляпанные универсальной белой краской Фергуса. Свет не горит. Дома никого.

Кровь на раме уже замерзла и покрылась инеем, поэтому Круз не мог ее видеть.

Чтобы попасть в свою часть здания, ему приходилось пользоваться лестницей в конце коридора. Внутренняя планировка Кенилворт Армс была настолько запутанной, что в разные квартиры на одном этаже вели разные лестницы. На втором этаже имелся переход между лестничными колодцами, выходившими на Гаррисон и Кентмор. Но на первом и третьем этаже он отсутствовал. На первом этаже ты упирался в голую стену, кое-как выкрашенную Фергусом в белый цвет. На третьем часть коридора была модифицирована и присоединена к одной из квартир, которая иначе осталась бы без окна.

Если бы Фергус починил чертов лифт, то многих мучений можно было бы избежать. За все время, проведенное здесь, Круз ни разу не видел, чтобы он сдвинулся хотя бы на миллиметр. Малярная лента, наклеенная крест-накрест на раздвижную дверь, была старой и начала крошиться. НЕ РАБОТАЕТ. Может, Фергус покрасил стены в шахте лифта таким слоем краски, что кабина просто не могла пролезть. А может, за дверью уже не было никакой кабины. Фергус сдал ее в ломбард, в обмен на несколько ящиков формальдегидного лосьона после бритья.

Круз прошел мимо дверей холодильника, встроенного в стену первого этажа. В стене были и другие маленькие дверцы, на высоте примерно один метр, запертые на засов, словно вход в квартиры лилипутов. А вот и лифт, опечатанный Фергусом. В этом здании полно дверей, ведущих в никуда.

Погодите.

Дверь лифта открыта. В кабине горел свет. Похоже, все работало. Круз услышал тихое жужжание. Наверное, приходили инспекторы по лифтам и прижали Фергуса, припугнув законом.

Круз не знал, как поступить. Его больная рука умоляла воспользоваться лифтом. Когда он зашел внутрь, кабина качнулась под его весом. Это вполне ожидаемо. Кабина лифта была размером с небольшой шкаф. В ней пахло средством для дезинфекции и влажным ковровым покрытием. Круз не ожидал, что внутри так чисто. Совсем не похоже на Кенилворт Армс. Кабина даже не была похоже на лифт. Внутри ни металлических деталей, ни поручней, ни рекламных объявлений. Просто коробка с дверьми. Раздвижные створки внутренней двери закрывались автоматически после того, как внешняя была плотно закрыта вручную. Через ромбовидное застекленное окошко, защищенное металлической сеткой, он мог видеть коридор. На уровне его головы располагалась решетка размером с книгу в мягкой обложке. Под самым потолком находился крошечный сервисный люк, примерно в пятнадцати сантиметрах от его вытянутой руки. Лифт приводился в движение старомодными кнопками, по одной на каждый этаж, плюс закрашенный тумблер. Круз догадался, что тот предназначен для аварийной остановки. Он нажал на кнопку третьего этажа и заметил, что рядом с са́мой нижней выгравировано «Н. Вестибюль». Ну и хохма.

Механизм заработал, и кабина поползла вверх, ударяясь о стены шахты. Кривая полоса света проглядывала через неплотно прилегавшие двери.

Круз воздал беззвучную хвалу богу лифтов. Внутри было тепло. Он прислонился к стене. Если бы ему пришлось взбираться по головокружительной лестнице в таком состоянии, каждый шаг вколачивал бы новый гвоздь боли в мозг.

Кабина остановилась на втором этаже. Наверное, лифт еще не был полностью настроен.

Круз несколько раз нажал на кнопку третьего этажа. После краткой дискуссии между колесами и тросами лифт принял решение продолжить путь наверх. Он поднялся примерно на метр и резко остановился, из-за чего Круз едва не упал. Ему показалось, что он находится на борту лодки, которая налетела на штормовую волну. Он отлетел в угол, но остался на ногах. Трос за что-то зацепился, или кабина лифта пораскинула своими механическими мозгами и решила, что пришло время сиесты. Лифт больше не качался. Казалось, он застрял, как толстяк в узком дверном проеме.

Круз снова обматерил Фергуса и переключил тумблер «Стоп». Вверх-вниз, щелк-щелк – ничего. Естественно.

Он разжал внутреннюю дверь. Для этого ему пришлось втиснуть ботинок в проем. Приложенные усилия вызвали мышечный спазм. Он поморщился от боли. Показалось, что все сухожилия в шее растянулись. Дверь второго этажа находилась на уровне его коленей. Пол кабины лифта делил пополам ее окно, затянутое металлической сеткой. Тусклый свет коридора падал на ноги. Надо лишь сесть на пол, выбить сетку ногой и вылезти. Но он колебался. Его внимание привлекло то, что находилось над открытой внутренней дверью.

Кирпичная кладка обрывалась. И Круз увидел вертикальную опору метр двадцать на метр двадцать, за ней – темнота. Между вторым и третьим этажами был разрыв в шестьдесят сантиметров шириной или больше, словно горизонтальный воздушный зазор для звукоизоляции. Хотя вряд ли что-то подобное входило в планы при строительстве этого клоповника.

Круз мог дотянуться до разрыва. Он попятился и встал на цыпочки, чтобы заглянуть поглубже в зазор. Возможно, эта темная дыра простиралась на все здание. Круз подумал, что когда-то это был тайник бутлегеров. Запах сухой кожи вытекал из разрыва и наполнял шахту лифта. Так пахнет на старом чердаке – мумифицированными животными.

Сюда, подумал он, прекрасно поместится несколько тонн Великого Белого Порошка.

Концепт наркоты вдохнул в него новые силы.

Скорее всего, об этом идеальном тайнике никто не знает. Им можно воспользоваться позже, когда будут решены более насущные проблемы.

Что-то глухо ударилось о крышу кабины лифта, словно томат, упавший с шестиметровой высоты. Шлеп. Он снова вспомнил о Чиките.