Припарковав машину, она вбежала в участок. В приемной было пусто.

— Патрик? — крикнула Эрика.

— Мы тут! — откликнулся ее супруг из соседнего кабинета.

Женщина пошла на голос и замерла на пороге. На столе были разложены разнообразные предметы.

— Это не моя идея, — сказал Патрик, не оборачиваясь. — Это Йоста решил, что ты должна их увидеть.

Эрика послала Флюгаре воздушный поцелуй, отчего тот покраснел.

— Нашли что-нибудь интересное? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Нет. Мы пока их только раскладываем, — ее муж сдул пыль с фотоальбома и положил его на стол.

— Мне помочь раскладывать или уже можно смотреть? — поинтересовалась Эрика.

— Мы уже почти закончили, так что можно. Мама пришла? — Хедстрём повернулся к жене.

— Нет, я решила, что дети уже большие и сами могут о себе позаботиться, — усмехнулась писательница. — Разумеется, пришла, иначе бы я и не знала, что меня тут ждут.

— Я пытался дозвониться до Анны, но она не отвечает ни на сотовый, ни на домашний.

— Не отвечает? Как странно, — нахмурилась Эрика. Ее младшая сестра всегда держала сотовый при себе.

— Дан с детьми уехали. Наверное, наслаждается солнышком на веранде.

— Да, скорее всего, ты прав, — женщина отмахнулась от мрачных мыслей и начала разглядывать вещи.

Они работали в тишине. В основном это были самые обычные предметы, которые есть в каждом доме: книги, ручки, расчески, обувь, одежда, от которой исходил запах плесени…

— Что случилось с мебелью и безделушками? — спросила Эрика.

— Они остались дома. Думаю, большинство исчезло за время сдачи дома в аренду, — предположил Хедстрём. — Но можно спросить Эббу и Мортена. Что-то же там должно было остаться.

— Кстати, Анна собиралась вчера на Валё, — вспомнила его супруга. — Надеюсь, она нормально добралась потом до дома.

— Конечно. Но можешь на всякий случай позвонить Мортену и спросить.

— Да, лучше я позвоню.

Достав мобильный, Эрика нашла номер Старка. Поговорив с ним с минуту, она положила трубку.

— Анна была у него только час, а потом поехала домой. Море было спокойное.

Патрик вытер руки о штаны.

— Вот и хорошо.

— Да, — кивнула Эрика, но что-то ее беспокоило. Хотя она всегда слишком переживала из-за сестры и постоянно воображала себе всякие ужасы. Надо взять себя в руки. — Поразительно, — сказала она, поднимая список покупок. — Наверное, это написала Инес. Сложно поверить, что у нее была повседневная жизнь, в которой она составляла списки покупок: яйца, молоко, сахар, варенье, кофе…

Писательница протянула пожелтевшую бумажку мужу. Тот взглянул на нее и со вздохом вернул Эрике.

— У нас нет на это времени. Нужно искать то, что поможет раскрыть дело.

— Хорошо, — ответила его супруга, кладя бумажку назад и возвращаясь к работе.

— А этот Руне был хозяйственным, — отметил Йоста, изучая книгу расходов. Почерк в ней был таким аккуратным, словно писали на печатной машинке. — Он записывал все, даже мелочи! — присвистнул Флюгаре, пролистывая страницы.

— Это меня не удивляет. Судя по тому, что я о нем слышала, Руне был педант, — ответила Эрика.

— Смотри сюда. Это любовное послание Леону, — Патрик достал лист, вырванный из блокнота.

— Сердечко и буква Л, — Эрика прочитала письмо вслух. — И она примеряет фамилию будущего мужа. Анне-ли Кройц. Ну да, девочка была влюблена в Леона. Об этом я тоже слышала.

— Интересно, что об этом думал папа Руне? — поинтересовался Йоста.

— Зная его характер, он должен был бы прийти в ярость, узнай он об их отношениях.

— Если ее чувства были взаимными, — возразила писательница. — Аннели была без ума от Леона, но был ли он в нее влюблен? Если верить Йону, нет, но ведь они могли держать все в тайне.

— Ночные звуки… — вспомнил Флюгаре. — Ты рассказывала, что Уве Линдер слышал звуки по ночам. Может, это Леон с Аннели тайком встречались?

— Или это были привидения? — предположил Патрик.

— Ээээ… — промычал Йоста, изучая чеки. — Кстати, Эбба вернулась на остров?

— Да, на почтовой лодке, — ответила Эрика. Она взяла со стола альбом и теперь рассматривала фотографии. Там было фото женщины с длинными прямыми волосами, держащей на руках ребенка. — Вид у нее не очень счастливый.

Хедстрём заглянул ей через плечо:

— Это Инес и Эбба.

— Да, а это, наверное, другие дети Руне, — показала Эрика снимок троих детей разных возрастов, неохотно позировавших фотографу у стены. — Эбба будет счастлива, — вздохнула она, переворачивая страницы. — Ой, а это, должно быть, ее бабушка Лаура!

— Вид у старушки грозный, — отметил Йоста, заглядывая в альбом через плечо.

— Сколько ей было лет, когда она умерла? — спросил Патрик.

— Пятьдесят три. Ее нашли мертвой позади дома, — сказала его жена.

— Ничего подозрительного? — насторожился Хедстрём.

— Вроде нет. Йоста?

Флюгаре покачал головой.

— Нет, доктор сказал, что она встала ночью, вышла на улицу и там с ней случился инфаркт. Вот и все. Она умерла естественной смертью.

— Это ее мать бесследно исчезла? — продолжил спрашивать Патрик.

— Да, Дагмар исчезла в сорок девятом году, — подтвердила Эрика.

— Пьянчужка, — добавил Йоста. — Я, во всяком случае, так слышал.

— Удивительно, что Эбба нормальная при таких-то родственниках, — усмехнулся Хедстрём.

— Может, потому, что выросла не на Валё, а в доме с розовыми кустами? — предположил его старый коллега.

— Кто знает, — задумчиво произнес Патрик.

Двумя часами позже они закончили с вещами и разочарованно переглянулись. Эбба, конечно, будет рада увидеть личные вещи своей семьи, но ничего полезного для расследования они среди них не нашли. Эрике хотелось плакать. Она возлагала немалые ожидания на эти предметы, но они оказались лишь грудой бесполезного хлама.

Писательница посмотрела на мужа. Его явно что-то беспокоило — она хорошо знала это выражение лица.

— О чем ты думаешь? — спросила Эрика осторожно.

— Не знаю. Это… Нет, не важно… потом пойму, — с раздражением ответил Патрик.

— Надо собрать вещи обратно в коробки, — предложил Йоста.

— Да, ничего не поделаешь…

Хедстрём вместе с ним стал складывать вещи в коробку. Только Эрика стояла, задумавшись, и не делала попыток помочь. Она обвела комнату глазами в надежде что-нибудь обнаружить и уже готова была сдаться, когда взгляд ее упал на маленькие черные книжечки. Это были семейные паспорта, которые Йоста аккуратно сложил на столе. Женщина подошла ближе и молча пересчитала их. Потом разложила в ряд на столе.