— В самом деле, ну зачем тебе это? Ты лишь мучаешь и себя, и нас…

В углу помещения что-то скрежетнуло. То ли полено в жаровне прогорело и сместилось чуть ниже, царапая железную стенку, то ли скрипнул старенькой перьевой ручкой по бумаге писец, протоколирующий ход следственного мероприятия. Устало вздохнул второй священник, рванув ворот своей рясы. Толстоватому пожилому бородачу, смотрящему на Олега со сложной смесью неприязни и презрения, явно было жарко. Он даже рукава положенного ему статусного одеяния почти по плечи закатал, наплевав на нарушение официального «дресс-кода». Однако покинуть тесную, душную и, несмотря ни на какую вентиляцию, слегка задымленную каморку, где происходил допрос, он не мог. Ведь в самом же деле, должен кто-то и роль злого следователя играть!

Надо сказать, получалось у него хорошо, душевно. Особенно в те моменты, когда он угрожал чародею разнообразными карами, начиная от тюремного заключения сроком на пятнадцать лет и заканчивая трехдневным копчением заживо над костром с поддержанием жизни казнимого профессиональными целителями. Возможно, этот человек тоже искренне любил свою работу. И ее результаты.

«Держаться. Держаться…» — в голове допрашиваемого билась лишь одна мысль, ни для чего другого места в сознании уже не оставалось.

Следственные мероприятия вряд ли длились хотя бы час, но Олег понимал, что его предел близок. Имей он возможность воспользоваться магией — и так быстро не сдался бы, но… увы. В подвалах того храма, где он находился, стояло нечто вроде волшебного помехопостановщика избирательного действия. Сами монахи под его воздействие не попадали, а вот всем остальным со своими заклинаниями приходилось быть очень-очень аккуратными. Попытаешься, скажем, чувство обоняния себе отключить — и вследствие случайного скачка энергетического фона в процессе спалишь себе все рецепторы. На более прямолинейные чары эта дрянь действовала слабее, но применять их здесь и сейчас было примерно тем же самым, что пускать самому себе пулю в висок.

«Держаться, ёкэлэмэнэ!..»

То, что беседы с компетентными органами не избежать, боевой маг третьего ранга знал заранее. Духовенство возрожденной Российской империи, выполняющее помимо прочих функций еще и роль службы внутренней безопасности государства, по роду своей деятельности требовало от всех и каждого отчетов о последних по времени событиях на их жизненном пути. И если на обычных еженедельных исповедях еще можно было отделаться ничего не значащими общими фразами, то вернувшийся чуть ли не с того света боевой маг просто обязан был оказаться целью маленького расследования. Ну если бы у него не имелось с собой целой кучи сокровищ…

Наличие золота и кащенитских артефактов, причем в очень солидных количествах, не могло не возбудить следственные органы. Олег обладал изрядной устойчивостью к ментальному давлению, полным иммунитетом к попыткам надавить на авторитет служителей Господа, а также по закону числился лицом, приравненным к благородному сословию как обладатель третьего ранга. Потому и рассчитывал пройти следственные мероприятия, пусть даже по усиленному варианту, без особых эксцессов, хотя и с существенными материальными потерями. Но как-то не получилось…

Подвел под монастырь Олега вовсе не размер добычи. Хотя Бессмертный в общем-то не скупился, но и аттракцион неслыханной щедрости не устроил, ограничившись лишь относительно массовыми артефактами, большая часть ценности которых заключалась в их историческом значении. А также в высокой культуре производства, гарантировавшей качественную работу. Даже при оценке по максимуму золотой лом и выпущенные столетия назад зачарованные вещи вряд ли могли сравниться в ценовом ряду с небольшим летучим кораблем. А их ведь, между прочим, регулярно угоняли или захватывали. Да и обычные морские и океанские суда тоже меняли свою принадлежность время от времени. И ничего экстраординарного из себя успех очередного капера не представлял.

Происхождение добычи тоже было, по меркам законов России, вполне себе легальное. Кащениты на территории Сибири жили, причем в куда больших количествах, чем этого хотелось бы властям, ведущим в отношении сектантов-язычников почти официальную войну. Причем перепутать их артефакты с богатствами, отнятыми у какого-нибудь аристократа или там купца, так просто бы не получилось. Современным мастерам было в принципе по силам повторить большую часть древних шедевров. Но спросом такие предметы не пользовались и массово не производились.

С по-настоящему серьезных трофеев полагалось платить налоги, но нагло их отнимать поостереглись бы везде, кроме самых глухих медвежьих углов. Если бы Олег вдруг недосчитался чего-то из своего имущества по вине жадных чиновников, то он бы, скорее всего, стерпел. Но кто-нибудь другой мог бы и зарезать воров. И с точки зрения закона, оправдывающие обстоятельства у него имелись бы более чем серьезные. Могли бы его и вообще отпустить на свободу прямо из зала суда, если в дело не пускалось ничего особо разрушительного, подвергающего угрозе жизни непричастных и портящего казенную собственность.

Аристократы за подобными делами следили и без повода старались не давать наглеть даже своим дальним родичам: ведь сегодня власти отнимут туго набитый кошелек у рыцаря, а завтра прокатят какого-нибудь герцога с целым состоянием. В новейшей истории России пока серьезных разборок по подобным причинам еще не случалось, да и старых царей по данному поводу, кажется, не меняли. Однако вроде бы кого-то из европейских монархов прошлого столетия и обезглавили, когда король решил у своих подданных излишки золота в свою пользу изъять.

Да и с легендой у боевого мага все было замечательно. Олег всем говорил почти одну только правду. Что во время блужданий по тайге повстречал изгнанную кащенитку, а та, желая отомстить соплеменникам, показала ему нору, ведущую в подземные руины. Там они оба и прибарахлились, после чего чародея спровадили в портал, выведший его в недра Утеса Зеленой Утки, уверив, будто это самое близкое место к русским городам. В принципе так оно и было. Один из сухопутных выходов из пиратского гнезда располагался всего-то в пятнадцати километрах от Владивостока, в данном измерении стоявшем несколько дальше от границы, чем в родном чародею мире. Рассказал об этом один из брошенных османами рабов, который хоть и кувыркнулся в воду со сходней, но без каких-либо проблем выбрался на пирс. Еще и роды у валявшейся рядом молодки принял в то время, когда Олег буквально разрывался между требующими его внимания женщинами.

Он же и пояснил причину, по которой столь уникальный объект еще не имеет лучшего владельца, чем банальные морские разбойники. Оказывается, это выходов из данного места имелось более чем достаточно. А вход только один, в открытом океане где-то между Евразией и Австралией. И охраняет его то ли монстр, то ли демон, то ли все-таки голем, в честь которого данный географический пункт и назвали. Точные его тактико-технические характеристики пробывший у османов в рабстве лет пять русский моряк назвать затруднялся, но весящего не меньше тонны палубного автоматрона это творение сумрачного гиперборейского гения склевывало влет. И после уничтожения, что периодически все же бывало, спустя несколько лет возрождалось чудище как новенькое и снова сторожило подведомственную территорию от всех, кто не задабривал его при каждом визите как минимум десятком живых и разумных жертв…