– Извини, туда я тебя не возьму. Хармедис?

– Я тут, – беловолосый маг уже стоял рядом.

– Ир, подожди… возьми меня, – почти бегом ворвался в комнату Митчес, – я с ней знаком, она мне доверяет…

– Ну, идем… – насмешливо фыркнул Иридос, сгреб воздушной лианой лилового, как всегда называла дроу Анэри, и коснулся пальцем камня на своем портальном браслете.

Гномы больше не сидели на своих местах за внушительным столом, а бесцельно бродили вокруг сотворенных магом кресел, полагая, будто он появится там же, откуда исчез.

Наивные, вздохнул Иридос, наблюдая за банкирами из угла, куда он привел магов, надеются ошарашить его своим заявлением, он же отчетливо слышит сомнения, пробивающиеся сквозь их самодовольство.

– Как я вижу, – строго заявил магистр, усмехаясь переполоху, возникшему при этих словах в чувствах коротышек, – вы умеете работать быстро… когда захотите. Надеюсь, у вас есть метка, куда мы идем?

– А премия?

– Премия отныне не уменьшается. Ну а об остальном поговорим немного позже, после того, как я увижу Сегрина. Показывайте на карте место входа в пещеры и выделите мне проводника. И не нужно того, кто лучше всех разбирается в банковском ремесле… сейчас важнее знание горного дела и местности.

– Я пойду. – Старший из гномов шагнул вперед. – Это под Южным хребтом…

– Подожди, – мягко сказал ему Иридос, подхватывая воздушной лианой друзей, – просто закрой глаза и вспомни это место.

Несколько долгих секунд Митчесу казалось, будто ничего у бывшего маглора не получится, сознание гномов вполне могло привязывать память о местности к совершенно чуждым человеческому разуму ориентирам. Например, к выходу на поверхность рудной жилки или кварцу редкой окраски.

Но потом плеснуло в лицо свежим ветром, еще пахнущим дождем, и как драгоценная ониксовая чаша, щедро украшенная алмазами, опрокинулась на них роскошная южная ночь.

– Треснутая пентаграмма, – непонятно проворчал магистр, и эмоции гнома полыхнули тревогой.

– Что? Не получилось? Не может быть, камни те самые…

– Так я и думал, что он привязывается к камням, – вздохнул Митчес, и коротышка не преминул оскорбиться.

– А к чему еще привязываться?! Тут нет ничего более надежного и вечного!

– В какой стороне вход? – перебил их голос Иридоса, и дроу почувствовал, как его сажают и крепко прижимают к удобному, непонятно откуда взявшемуся сиденью. – Да побыстрее, насколько я помню, гномы на ночь вход в поселки запирают.

– Дак уже заперли. – В голосе коротышки скользнула нотка удовлетворения, удалось-таки хоть в чем-то обойти настырного маглора.

– Не от нас, – равнодушно бросил Иридос, и только в этот миг старший советник главы гильдии гномьих банков сообразил, что зря он велел жене приготовить на ужин запеченный окорок, вряд ли придется до него добраться. Род Штака, отца Сегрина, занимал в протянувшихся под Южным хребтом пещерах самые дальние и неудобные ответвления.

Огромный, в человеческий рост камень, в который упиралась ведущая снизу аккуратная дорожка, казался частью скалы, но никого из сидящих в воздушных санях это не обмануло. Все знали, как проверен, надежен и заботливо ухожен механизм, держащий эту махину и позволяющий поворачивать ее вокруг своей оси за считаные секунды, при надобности открывая проход своим и наглухо запирая его перед чужими.

Однако гномы вовсе не спали бы сейчас спокойно в своих постелях, если бы знали, сколько надежных способов пробраться туда и не прося разрешения у хозяев, имеется в запасе у Иридоса. И сейчас он выбрал самый простой, бросил в камень заклинание уплотнения и провел в мгновенно разверзнувшуюся темную дыру свой любимый вид транспорта.

– Ловушки! – испуганно вскрикнул гном, оказавшийся в этих невидимых санях рядом с дроу в лиловом одеянии, но их уже стремительно несло по внутренним коридорам, и временами казалось, что выступы скалы вот-вот врежутся кому-нибудь в голову.

– Не бойтесь, – предупредил маг, расслышав ужас в эмоциях коротышки, – вы окружены воздушным коконом со всех сторон, я его недавно улучшил. Теперь впереди летит поисковичок, связанный с санями. В труднопроходимых и по-настоящему узких местах наши сиденья просто выстроятся вереницей. Гном, как тебя зовут? Нас всех ты, несомненно, знаешь.

– Авдил меня зовут, – спесиво поджал губы гном, – а вот глава клана на тебя за самовольство может в совет жалобу подать.

– Ну а зачем же тогда мы тебя с собой везем? – Пока поселок был еще далеко, Иридос мог позволить себе немного подразнить упрямого гнома. – Ты же сразу им и объяснишь, что это не самовольство, а вынужденная мера ради спасения людей. А кроме того, не забывай про премию. Ведь не считаете же вы, будто можно всего лишь подумать про камни, рядом с которыми когда-то справил нужду, чтоб тотчас получить девятнадцать тысяч золотых?! Эти деньги я разделю между тобой и теми, кто согласится нам помогать, и от того, насколько убедительно ты будешь с ними договариваться, зависит именно твоя доля.

– Не моя, а банка!

– Я предпочитаю конкретных людей. Раз ты знал сюда дорогу, то тебе я и отдам полагающуюся долю, а сколько ты решишь отдать своей гильдии, твое личное дело, – провокационно предложил Иридос и был весьма удивлен, услышав ответ гнома:

– Ты слишком плохо о нас думаешь… и я знаю, что заслуженно, те банкиры, которые встретились тебе, нечестно относились к своей работе. Но я – не они и возьму из этой премии столько, сколько решит совет гильдии. Ты можешь не верить, но эти ведьмы обманули и нас. Выдавали под залог подписанные одураченными мятежниками обязательства на дома и поместья… а потом оказалось, что король уже объявил их своей собственностью. Мы потребовали ответа… но Карайзия пообещала вернуть все взятые деньги с внушительной долей прибыли и вскоре и правда начала пополнять свои счета полновесными золотыми. А потом поручилась за якобы племянницу, выдавшую нам в уплату за заем бесценный амулет. Но через несколько дней амулет загадочно исчез, и когда девица пришла с деньгами и потребовала его назад, нам пришлось выплатить сумасшедшую сумму. Хорошо еще ведьма уговорила Зоралду не получать все сразу, а брать понемногу, зато нам пришлось ежемесячно начислять на деньги, которых не было, двадцатую долю.

– В одном я могу тебя порадовать, – произнес маг, завидев впереди слабое свечение склянок с ведьминским мхом, – они обе мертвы: и Карайзия, и Зоралда. Обе попали в собственные ловушки… и одному лиловому дроу еще придется объяснять мне, почему он не позвал на охоту за этими ведьмами старого друга?

Ответить Митчес не успел, они въехали в просторную пещеру, и сани безошибочно остановились возле самого внушительного из домов, мастерски пристроенного к стене.

– Кто такие? – полураздетый пузатенький гном в неизменной шапочке стоял на пороге, освещенный со спины теплыми бликами огня.