— Похоже, Эмма, ты права. Но это же чудесно! У меня будет ребенок, которого я смогу любить и лелеять. Судьба преподнесла мне такой чудесный дар, что я просто не в силах в это поверить!

Эмма начала прибирать в комнате. Подняв голову, она сказала:

— Но больше, миледи, никаких прыжков из постели. Проснувшись поутру, полежите спокойно несколько минут с открытыми глазами и лишь после этого поднимайтесь.

— Я сама все здесь уберу, Эмма. Ты не должна заниматься этим.

— Не говорите глупости, миледи. Вы убирали за мной на корабле, когда мы плыли из Франции и я страдала от морской болезни. Так что я лишь отдаю вам должок.

— Спасибо тебе… Ах, я так счастлива, Эмма! У меня просто душа поет.

— Во избежание тошноты вам необходимо погрызть сухой тост и выпить немного имбирного пива. Сейчас я все это принесу. Надеюсь, в мое отсутствие вам хуже не станет.

— Я прекрасно себя чувствую! Более того, я счастлива!

Когда Эмма вышла, Велвет отправилась к зеркалу и осмотрела свой живот. Прижав к нему ладонь, пробормотала:

— Плоский как доска, но как же… как же Грейстил воспримет сообщение о моей беременности? Ах, наверное, будет горд как павлин. Вот только…

Велвет вдруг подумала об их последней размолвке, но тут же отбросила эту мысль. Когда она скажет мужу о своей беременности, все их глупые ссоры мгновенно забудутся и они станут ближе друг к другу, чем прежде.

На следующий день Велвет вновь испытала приступ утренней тошноты, хотя на этот раз резких движений не делала — двигалась медленно, потягивала разбавленное имбирное пиво, и тошнота довольно быстро прошла.

А потом она решила навестить Кристин и поделиться с ней своей чудесной новостью. Кроме того, Велвет сообщит пожилой графине о происках ее гадкого внука. Возможно, Кристин поможет ей вернуть портрет.

Когда кучер Нед запрягал в карету лошадей, один из королевских гвардейцев въехал верхом в конюшню.

— Здравствуйте, леди Монтгомери. Капитан послал меня с депешей к его величеству.

— Значит, вы приехали один? Моего мужа нет с вами? — Велвет не смогла скрыть своего разочарования.

— Нет, миледи. Но у меня есть и хорошая новость. Принцесса Мэри и ее свита прибыли наконец в Дувр. — Гвардеец наклонился к ней и вполголоса, чтобы его не могли подслушать, добавил: — Капитан Монтгомери обещал довезти знатных леди до Лондона как можно быстрее.

Велвет весело рассмеялась:

— Похоже, вы очень рады, что избавлены от необходимости сопровождать дам. Ведь это займет от четырех до пяти дней.

— Да, миледи, вы правы, — с улыбкой ответил гвардеец.

— Мое дорогое дитя, это необычайно приятное известие, — заявила вдовствующая графиня. Она позвонила в колокольчик и велела слуге принести чаю. — Но когда твой муж в прошлом месяце заезжал сюда, чтобы забрать мистера Берка, он не сказал об этом ни слова.

— А Грейстил еще ничего не знает! Это произошло, когда мы были в Оглиленде, то есть меньше двух месяцев назад. Мне просто не терпится рассказать ему!.. Как вы знаете, он уехал в Дувр, чтобы встретить принцессу Мэри и доставить ее в Лондон. Ее корабль наконец-то пришвартовался, так что Грейстил будет в Лондоне через несколько дней.

— Королева-мать с нетерпением ждет прибытия принцессы… Между прочим, ты выглядишь просто замечательно, Велвет. Кто-нибудь в Уайтхолле знает о твоем секрете?

— Похоже, весь двор узнал об этом раньше, чем я. Однажды вечером я упала в обморок, и все тотчас же предположили, что я в положении.

— Какой, однако, драматический способ заявить о том, что ты носишь наследника графов Эглинтонов, — заметила Кристин. — Будем надеяться, что эта новость отвлечет всеобщее внимание от Леди Каслмейн.

Велвет рассмеялась:

— Ах, как нехорошо… Как-никак Барбара — моя подруга.

— Тем более есть смысл втереть немного соли в ее раны. Дорогая, да она просто умрет от зависти, созерцая твой великолепный цвет лица.

— Хорошо, что напомнили. Я привезла вам баночку вашего любимого крема для лица.

— Большое тебе спасибо, дорогая. Я без ума от твоих чудесных кремов. Раньше кожа у меня была сморщенная и красная, как у вареного лобстера, но после того как я стала употреблять твой волшебный крем для лица, это прошло. Ты должна попробовать наносить свой крем и на живот. Возможно, это избавит тебя от растяжек.

— От растяжек?.. — переспросила Велвет.

— Ах, святая невинность! Ведь всем известно, что беременность портит фигуру — особенно если вынашиваешь крупного ребенка, каковым, несомненно, должен быть ребенок такого рослого и сильного мужчины, как твой муж. В свое время Генриетта Мария и я использовали против складок на коже оливковое масло. Увы, королеве это мало помогло. И неудивительно, ведь она, будучи такой маленькой женщиной, выносила огромного Чарлза. Ясное дело, живот у нее растянулся больше нормы.

— Я готова заплатить такую цену, — заявила Велвет.

Кристин закатила глаза:

— Ох, чего мы только не делаем ради любви.

Велвет маленькими глотками отпивала чай и отщипывала по крохотному кусочку от бисквита.

— Вы, случайно, не говорили своему внуку, что Грейстил передал мне бумаги на владение Роухемптоном?

— Да, говорила. Помнится, он спросил меня, не согласится ли Монтгомери продать ему это поместье, а я ответила, что твой муж переписал Роухемптон на тебя. Кроме того, я сказала, что ты просто влюблена в Роухемптон и не продашь его ни за какие деньги. Надеюсь, я в этом права.

— Да, конечно. Я никогда его не продам. Но Кав не предлагает купить у меня поместье. Он хочет заполучить его посредством шантажа.

— Шантажа? О чем ты, дорогая?

— Это долгая история, — ответила Велвет со вздохом.

— Что ж, времени у меня много, и я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не расскажешь мне об этом во всех подробностях.

Кристин с предельным вниманием выслушала историю Велвет. Когда же та закончила свой рассказ, с искренним удивлением спросила:

— Ты что, действительно сказала ему, что он может выставить твой портрет для всеобщего обозрения в зале приемов? Боже, как жаль, что мне не довелось присутствовать при этом твоем заявлении!

— Я просто изображала уверенность в себе, — пробормотала Велвет. — На самом же деле ужасно нервничала. Наверное, я сделала это заявление только из-за Мэри Батлер. Мне бы очень хотелось, чтобы она отказалась после этого от обручения с ним.

— Мэри Батлер — дитя пятнадцати лет от роду и права голоса не имеет. Это уж Ормонд будет решать, кому отдать ее руку, а он отлично знает, что наследство Девонширов — одно из крупнейших в Англии, — сказала Кристин не допускающим возражений тоном. — Что же касается тебя, то мой внук и впрямь всегда очень хотел обладать тобой. А теперь, значит, у него в руках оказался твой портрет в виде обнаженной Венеры. А ты хочешь вернуть его, так?