отряда и пойдёт его догонять всем воинством? Да потому что, в случае победы над нами, практически полностью противник оставит страну без защиты, поскольку собрать хоть сколько-то боеспособное войско за короткое время просто не получится. Конечно, большинство укреплённых городов сможет справится с войсками противника, выдержав осаду степняков, но какой толк от этих городов, если все поля будут выжжены подчистую, а большая часть способного к труду населения отправится в плен?

Потому-то, по прибытию на безымянный холм, сразу принялись ставить огромный гуляй-город, способный уместить всё наше многочисленное войско и защитить от обстрела степняков, который являлся нашей главенствующей проблемой. По стрелкам у нас был примерный паритет, но противник, по имеющимся немногочисленным слухам, был многочисленнее примерно на восемь тысяч человек, а потому нам придётся «отыгрывать» всю битву от укреплённой позиции.

Оказавшись на холме, я осматривал поле у его подножья, пытаясь выдумать куда необходимо выставить артиллерию, дабы полностью реализовать весь её потенциал. По правую руку от наших позиций рос небольшой лесок, способный сокрыть в себе малочисленный отряд, но также имеющий возможность серьёзно уменьшить карательную способность моих пушек, а потому сей вариант сразу же был отброшен. Оставалось сконцентрировать все орудия прямо по центру нашего строения. Это было единственным разумным решением, поскольку враг не будет брать в кольцо наш холм. Почему же я так решил? Всё было достаточно просто: пока степняки возьмут нас измором пройдёт множество недель, а достоверных данных о возможных подкреплениях из центра страны у них. К тому же, играла большую роль специфика средневековой войны. Воины средневековья редко когда были регулярами, идущими воевать за фиксированную плату и не занимающихся ничем иным, кроме как совершенствованием воинского ремесла, а потому каждый надеялся получить приятный кусок добычи с земель противника, что будут отданы разграблению. Мало кому охота тратить столько времени у подножья случайного холма, пытаясь выжить с вершины упёртых суров, которые определённо не будут покорно ждать своей смерти. Можно же просто бросить основное кочевое войско и самолично отправиться на тотальный грабёж, набивая собственную мошну и такой план выглядит куда как более выгодным. Каган точно не глупее меня и куда как лучше знает специфику подчинённых ему войск, а потому точно поспешит, чтобы сохранить под своей рукой как можно больше бойцов с которыми наверняка сможет навесить над Сурией угрозу ига.

- Вадим, ты готов к бою?

Я посмотрел на Сезара, который был как всегда весел и сейчас стоял подле меня, покачивая лежащий на плече топор.

- Чего быть неготовыми? – ухмыльнулся я, скрывая под улыбкой распирающую меня тревогу, которую можно было сравнить разве что с нахождением пред дверьми морга, где может лежать родной тебе человек, - Раз уж я пришёл на помощь сурскому царству, то поздно быть неготовым.

- А если погибнешь, то как тебя хоронить? – выдал неожиданный вопрос бородач, нисколько не покривив лицом, будто спрашивал у меня что взять на завтрак.

- С чего такие вопросы? Я умирать ещё не собираюсь. – попытался отшутиться я.

- Я серьёзно, Вадим. – посуровел Сезар, - Ты чужак на этой земле и в этом мире, но я не знаю ваших традиций. Может так статься, что шальная стрела степняка оборвёт жизнь дерзкого наёмника, так что нужно быть ко всему готовым.

Сезар и вправду задал разумный вопрос. Конечно, можно бы захоронить меня по сурским традициям, не особенно заботясь о чувствах уже мёртвого человека, но так суры показывали мне своё уважение. По началу я подумал рассказать суру о христианской традиции захоронения, но позже понял, что хоть посмертно, но исполнить свою детскую мечту.

- Положите меня в лодку полную сена, после чего подожгите и отправьте по течению. Может быть, боги этого мира будут ко мне милостивы и отправят меня обратно в мой мир. Много воды утекло с того времени, но даже так меня хоть кто-то, но ждёт там.

- Хм… - бородач потёр подбородок, - Так хоронят островитяне. – Сезар искренне улыбнулся во весь рот и посмотрел в небо, - Если ты погибнешь, то во имя Сурии и наши боги не оставят твоё доброе сердце без награды, Вадим.

- Пусть уж лучше мы будем жить во славу богов, чем грустно положим здесь свои головы. Думаю, кровь врага станет достойной платой за наши жизни.

Через пару дней стало понятно, что враг целиком и полностью купился на манёвр лихого отряда гвардейцев. Элитные воины царя сумели разгромить арьергард степняков, нанеся немалый урон тылам врага, который был готов развернуть весь свой строй, чтобы избавиться пусть и от потрёпанного, но надоедливого отряда кавалеристов, не жалевших своего здоровья в столкновении с врагом.

Перед самым боем я стал свидетелем неожиданно прекрасного действия, даже подобие которого я ещё ни разу не видел на этой земле. Это была молитва перед самым сражением. Тысячи суров, этих суровых мужчин, опустились на одно колено, опираясь на своё оружие. Они молчали, но от того ещё больше были похожи на могуче немые горы, которым даже не нужно было двигаться, чтобы все окружающие ощутили их могущественность, берущую корни из дремучего прошлого. Тогда, как и сейчас, древние суры молча клялись богам и духам своих предков, что они вернуться либо с победой, либо сложат свои кости прямо здесь, до последнего вдоха разя каждого врага, усеивая каждый метр родной земли телами ворогов. Эта клятва была священной для каждого воина и нарушивший её, до конца своей жизни мог покрыть себя и свой род позором, а позже и забыт в летах. Я каждой клеткой своего тела ощущал, что эта клятва будет нерушима до самого последнего воина.

Суры подняли в небо головы и, словно по команде какого-то могущественного внеземного существа, поднялись на ноги, изготавливаясь к битве, которая должна будет начаться с минуту на минуту. Степняки уже успели организовать свои полки, разделившись на три неравных части. Фланги степняков составляли по восемь тысяч сабель, тогда как центр, усиленный двумя тысячами элитных кэшиктенов кагана, готов был растерзать суров, выстроившихся в боевые порядки.

Харисиндцы медленно двинули коней вперёд, стараясь сохранить крепкий строй перед самим ударом. Их тысячи уже приготовили свои рекурсивные луки, готовясь закрыть небо тысячами тяжёлых стрел. В это же время, мои наёмники, сосредоточенные в лесу у подножья холма, готовились выдержать любой удар, и я был вместе с ними, надеясь, что Рубен справиться с правильной корректировкой огня