Сержант, поправлявший платок, замер, словно его подстрелили.

– Черт тебя дери! – выплюнул он и побагровел так, что мне захотелось напомнить ему про артериальное давление. Однако я промолчала.

В этот момент сержант заметил, что все посетители таверны с интересом за ним наблюдают. Яростно зыркнув по сторонам, он схватил шляпу и затопал на выход, по пути ухитрившись пихнуть меня так, что я едва устояла на ногах.

Джейми успел подхватить меня под руку, а потом тоже нырнул в дверь. Я рванула следом. Джейми как раз окликал сержанта:

– Мурчисон! На пару слов!

Тот резко развернулся, сжав кулаки по обе стороны красного мундира. Солдатская форма на удивление была ему к лицу. Глаза угрожающе вспыхнули.

– Слов? И что же ты собираешься мне сказать… мистер Фрейзер?

– Кое-что, напрямую связанное с вашим служебным долгом, сержант, – с прохладцей отозвался Джейми и кивнул на повозку, которую мы оставили в тени ближайшего дерева. – Мы привезли вам труп.

Во второй раз на лице Мурчисона застыло изумление. Он с недоверием посмотрел на повозку. Над ней лениво вились стайки мух и мошек.

– Вот как.

Все же сержант знал свои обязанности. Дружелюбней он, конечно, не стал, однако кровь отхлынула от его лица, да и кулаки разжались.

– Труп? Чей?

– Понятия не имею, сэр. Надеялся, что вы нам это скажете. Взглянете?

После секундной заминки Мурчисон кивнул и шагнул к повозке. Я поспешила к ним и как раз успела увидеть потрясение, мелькнувшее на его лице, когда он откинул верх импровизированного савана. Мурчисон совершенно не умел скрывать чувства. Впрочем, зачем это солдату?

– Вы ее узнали, не так ли? – Джейми тоже отлично рассмотрел выражение лица сержанта.

– Я… она… то есть… да.

Мурчисон захлопнул рот, словно боялся выдать что-то еще, и уставился на мертвую девушку, медленно цепенея.

Вслед за нами из таверны вышли несколько человек. Они держались поодаль, но некоторые любопытно вытягивали шеи в нашу сторону. Скоро вся округа узнает о случившемся на лесопилке. Хоть бы Дункан с Иэном поспешили…

– Что с ней произошло? – наконец спросил Мурчисон, столь же бледный, как тело перед нами.

Джейми внимательно за ним следил.

– То есть вы ее знаете? – повторил он вопрос.

– Она… была прачкой. Лисса… ее звали Лисса Гарвер. – Сержант отвечал машинально, не в силах оторвать взгляд от повозки. Его лицо застыло, губы побелели, а кулаки вновь сжались. – Что произошло?

– У нее есть семья в городе? Может, муж?

Вопрос был уместным, но Мурчисон вскинул голову, будто Джейми его ударил.

– Не твое дело, ясно? – Он оскалил зубы в подобии вежливой улыбки. – Говори, что случилось.

– Она хотела избавиться от ребенка. Неудачно, – тихо ответил Джейми. – Если у нее есть муж, то он должен знать. Если нет… если у нее нет семьи, то мы сами обеспечим ей достойные похороны.

Мурчисон снова заглянул в повозку.

– Есть у нее кое-кто, не беспокойся. – Он отвернулся и яростно потер лицо рукой, словно хотел стереть с него все чувства. – Ступай в мой кабинет, – приглушенно продолжил Мурчисон. – Оставишь заявление… секретарь все сделает. Пошел, давай!

В кабинете мы никого не застали. Секретарь наверняка тоже ушел обедать. Я присела, а вот Джейми принялся беспокойно мерить шагами небольшую комнату. Взгляд его метался то по флагам на стене, то по шкафу с выдвижными ящиками в углу позади стола.

– Вот так везение, – буркнул Джейми себе под нос. – Занесло же сюда Мурчисона.

– Похоже, ты хорошо знаешь сержанта?

Джейми глянул на меня с кривой усмешкой.

– Достаточно. Он служил в гарнизоне Ардсмурской тюрьмы.

– Ясно. – Что ж, мягко скажем, они друг друга недолюбливают. В крошечном кабинете стояла духота, и я промокнула струйку пота. – Как думаешь, что он здесь делает?

– Это я как раз знаю наверняка. Его отправили охранять заключенных, которых перевозили на продажу в качестве рабов. А возвращать своих людей в Англию Короне незачем, солдаты нужны и здесь.

– А что за история с его братом?

Джейми хмыкнул – коротко и невесело.

– Их было двое близнецов. Мы их звали Малыш Билли и малыш Бобби. Как две капли воды похожие, и не только на вид.

Джейми помолчал, собираясь с мыслями. Он нечасто рассказывал об Ардсмуре, и сейчас по его лицу заскользили тени воспоминаний.

– Знаешь, есть такие люди, которые сами по себе вполне порядочные, но стоит им сойтись с себе подобными, как сразу превращаются в волков?

– Не оскорбляй волков, – улыбнулась я. – Вспомни нашего Ролло. Да, понимаю, о чем ты.

– Тогда в свиней. В общем, в тварей. Таких в армии хоть отбавляй. Толпой мужчины будут творить такое, о чем даже не задумывались сами по себе.

– А Мурчисоны всегда держались вместе? – медленно произнесла я.

Джейми кивнул.

– Именно. И если у одного еще могла проснуться совесть, то на пару им было все нипочем. Когда кто-то из них влипал… что ж, все равно никто не мог сказать, который виноват. – Джейми, метавшийся туда-сюда, как пантера в клетке, замер у окна. – Я… Все узники жаловались на дурное обращение, но офицеры не могли наказать обоих за грехи одного, а пострадавший редко мог сказать, который из Мурчисонов лупил его ногами по ребрам или подвесил на крюк за кандалы и оставил так, пока несчастный не обмочился на потеху всему гарнизону.

Джейми не сводил взгляда с чего-то снаружи, перестав контролировать выражение лица. Он говорил о тварях – и воспоминания пробудили зверя в нем самом. Синие, как сапфиры, глаза не мигали.

– А здесь оба брата? – спросила я, скорее желая сбить этот пугающий настрой, чем узнать ответ.

Сработало – Джейми резко отвернулся от окна.

– Нет, – коротко бросил он. – Это Билли. Малыш Бобби умер в Ардсмуре.

Джейми коротко дернул клетчатую ткань. Я вдруг задумалась: почему этим утром он остался в килте, а не сменил его на бриджи? Вот так щеголять перед английскими солдатами – все равно, что размахивать красной тряпкой перед носом у быка. Теперь я поняла.

Однажды право ношения килта уже отобрали у Джейми, чтобы лишить гордости и мужественности. Но все усилия оказались напрасными, и Джейми подчеркивал их неудачу – причем плевать, насколько это разумно. Разумность вообще слабо вязалась с упрямой гордостью, которая пережила столько лет унижений.

– Судя по реакции сержанта, умер он не от естественных причин.

– Да. – Джейми вздохнул и слегка повел плечами, затянутыми в камзол. – По утрам нас отвозили на каменоломню. Возвращались мы уже в сумерках. К каждой повозке приставляли по два-три стражника. Однажды малыша Бобби назначили командовать стражей. Утром он выехал с нами… а вечером не вернулся. – Джейми снова выглянул в окно. – На дне карьера был очень глубокий водоем.