– Да, так и сделаю, наверное, – неохотно согласилась я.

Я уже сталкивалась с инфекциями, которые заносят, выдрав клеща, и мне совсем не хотелось лечить их прямо посреди леса. С собой я прихватила только основные лекарства и инструменты. К счастью, среди них был отличный пинцет из набора доктора Роулингса.

Майерс и Иэн, раздетые по пояс, справлялись сами. Огромный, как черный бабуин, Майерс навис над мальчишкой и деловито копошился в его волосах.

– Вот тут еще мелкий. – Джейми наклонил голову и раздвинул пряди.

За ухом я увидела черное пятнышко и уже принялась аккуратно вытаскивать клеща, как почувствовала рядом чье-то присутствие. Пока мы разбивали лагерь, мне недосуг было следить за нашей беглянкой. Все-таки она не осмелилась бы ускользнуть в дикий и незнакомый лес одна-одинешенька. Однако до ближайшего ручья она дошла и вернулась с ведром воды.

Опустив ношу на землю, рабыня зачерпнула пригоршню воды и набрала ее в рот. Потом зачем-то принялась яростно жевать с надутыми щеками. А после она подняла руку удивленного Джейми и резко выплюнула воду ему под мышку.

Рабыня осторожно пощекотала клеща, а заодно и Джейми, который щекотки боялся. Он тут же покраснел и вздрогнул. Поллианна удержала его за запястье, а уже через несколько мгновений раздувшаяся тварь упала ей на ладонь. Поллианна с отвращением сбросила клеща в траву и повернулась ко мне, довольная.

В плаще она напоминала мне шарик; без плаща, как оказалось, тоже. Роста она была очень маленького, не больше четырех футов, и такая же вширь. Коротко остриженная голова смахивала на пушечное ядро с настолько пухлыми щеками, что глаза превращались к крошечные щелки.

Рабыня как две капли воды была похожа на африканские резные фигурки плодородия, которые я видела в Ост-Индии. Пышная грудь, массивные бедра и влажная от пота кожа насыщенного цвета кофе, безупречная, как гладкий камень. Рабыня протянула мне на ладони несколько горошин, похожих на сушеную лимскую фасоль.

– Пау-пау, – сказала она таким глубоким голосом, что даже Майерс изумленно повернул голову.

Голос прозвучал сочно и гулко, как барабан. Заметив мою реакцию, рабыня смущенно улыбнулась и проговорила нечто непонятное. Впрочем, я узнала гэльский.

– Она говорит, что семена нельзя глотать, они ядовитые, – перевел Джейми. Он вытер подмышку краем пледа, с опаской наблюдая за рабыней.

– Аха, – согласилась Поллианна, яростно кивая, – йеда-вита!

Зачерпнув еще воды, она тщательно прополоскала рот и шумно сплюнула.

– А ты опасная, – улыбнулась я.

Рабыня явно уловила доброжелательный тон и улыбнулась в ответ. Затем она снова сунула в рот пару семян пау-пау и поманила Майерса.

Когда мы покончили с ужином и снова собрались в путь, Поллианна осторожно изъявила желание попытаться ехать самостоятельно. Джейми уговорил ее подойти к лошади и объяснил, что первым делом нужно дать животному тебя обнюхать. Рабыня затряслась, когда ее коснулся огромный нос. Лошадь фыркнула, и Поллианна подпрыгнула на месте, захихикав глубоким голосом. А потом все же позволила Джейми с Иэном усадить ее в седло.

Мужчин Поллианна по-прежнему стеснялась, однако достаточно осмелела и уже заговаривала хотя бы со мной на странной смеси гэльского, английского и своего родного языка. Я узнавала, наверное, одно слово из десяти, но лицо и жесты Поллианны были настолько выразительны, что я зачастую обо всем догадывалась. Жаль, правда, что моя мимика не столь богата – Поллианна не понимала большинство моих вопросов и фраз. Мне приходилось дожидаться привала и доставать Джейми с Иэном, чтобы они помогли хотя бы с гэльским.

Рабыня избавилась – по крайней мере временно – от страха и потихоньку привыкала к нашему обществу. Все это помогло высвободиться ее яркой натуре, и она самозабвенно болтала всю дорогу, даже не обращая внимания, понимаю я или нет. То и дело Поллианна принималась хохотать, и этот гулкий звук напоминал ветер, ворвавшийся в пустую пещеру.

Онса поникла лишь однажды – когда мы проезжали по огромной поляне, где трава вздымалась странными холмиками, словно под землей покоился великий змей. Поллианна притихла, стоило ей их увидеть, и попыталась поторопить лошадь, но случайно натянула повод, так что животное замерло. Я вернулась, чтобы ей помочь.

– Droch aite, – буркнула рабыня и покосилась на холмики. Плохое место. – Djudju[11], – нахмурилась она, делая некий жест рукой. Наверное, прогоняла злые силы.

– Это кладбище? – спросила я Майерса, который вернулся проверить, что у нас там стряслось.

Холмики располагались по краю поляны. Впрочем, для могил они были великоваты. Разве что это могильники, которые возводили древние шотландцы, или братские… я содрогнулась, вспомнив Каллоден.

– Не совсем кладбище… – ответил Майерс, сдвинув шляпу на затылок. – Раньше тут была деревня. Племени тускарора, кажется. Вот эти штуки, – он махнул рукой, – остатки домов. Что побольше размером, в стороне – дом вождя. Быстро травой поросло. А на вид будто давным-давно.

– А что случилось с деревней?

К нам подъехали Иэн с Джейми. Майерс задумчиво поскреб бороду.

– Даже не знаю. Может, от болезни полегли, или всех вырезали чероки или крики, хотя мы сейчас чуток севернее земель чероки. Наверное, это все во время войны случилось. – Майерс яростно покопался в бороде и выдрал останки клеща. – Я бы тут не стал задерживаться.

Поллианна явно придерживалась того же мнения, и мы отправились дальше. К вечеру мы окончательно выбрались из соснового леса и миновали поросшее кустарниками подножие гор. На подъеме деревья стали меняться. Мы проезжали каштановые рощи и места, где высятся дубы и гикори, а между ними разбросаны кизил и хурма, карликовые каштаны и тополя.

Воздух тоже стал иным. Удушающий, горячий запах смолы рассеялся. Пахло листвой и цветами, которые росли во всех горных расщелинах. Было по-прежнему влажно, но уже не так жарко. Пропало ощущение, что сверху кто-то набросил плотное одеяло. Теперь мы дышали легко и свободно, наслаждаясь ароматами прогретой солнцем зелени.

К закату шестого дня мы уже порядком забрались в горы, и стал слышен шум воды. Ручьи пробегали сквозь долины и стекали с обрывов, обрамленных зеленым мхом, словно кружевом. А когда мы обогнули невысокую, но крутую вершину, я замерла в изумлении. Со склона дальней горы в ущелье ниспадал водный поток.

– Вы только гляньте! – Пораженный Иэн разинул рот.

– Ага, неплохо, – снисходительно согласился Майерс с неким самодовольством, словно хвастал своими владениями. – Хотя видел я водопады и побольше.

Иэн повернулся к нему, ошеломленно распахнув глаза.

– А что, есть еще больше?

Майерс хохотнул – тихо, словно выдохнул, как истинный житель гор.

– Ох, мальчишка, ты и не представляешь.