— Миш, покажи, как тут все работает.

— Вставай рядом, сам видишь, качество не ахти. А таки ви что хотели? Из гуано конфетку?! С лаборатории, пожалуй, начнем… — Прервавшись на полуслове, Кульман принялся перещелкивать каналы, задерживаясь на каждом на пару-тройку секунд, чтобы я успевал оценить вид.

Некоторое время я молча наблюдал за сменяющимися картинками, ни на чем особо не заостряя внимания. Да и, по правде сказать, ничего сверхординарного пока не видел: по коридорам сновали техники, как местные, так и пришлые, в камуфляже и с оружием, деловито перетаскивали какие-то коробки, волоком тянули достаточно габаритные ящики, а кое-кто и кюветы с бактериологическими культурами в специальных кейсах нес. В боксах тоже кипела работа — почти везде захватчики подчистую демонтировали оборудование.

— Вот на хрена, спрашивается, им лабораторные приблуды? — вслух подумал я.

— Не скажи, Олег! — хмыкнул в ответ Миша. — Чтоб ви знали, у нас тут уникальное оснащение и таки дико дорогое. Знатная добыча. А вот тут, смотри, они сервак потрошат — сливают весь накопленный массив. Видишь, что творят — на выносные «винты» перекачивают. Идиоты, что сказать. Они этим делом уже вторые сутки подряд заняты. Нет бы напрямую качнуть, на свой сервер…

— Если качать напрямую, надо помехи убирать, — терпеливо пояснил я. Вроде и не ребенок уже, а до таких простых вещей додуматься не может. — Как ты думаешь, почему к нам до сих пор планетарная полиция не нагрянула или кто еще покруче?

— Таки ви делаете мне больно, дорогой друг! Кульман, может, и одессит, но ведь не идиот же! — обиделся Миша. — Ясен перец, они одновременно с помехами имитатор запустили. Извне не раскусишь, но на это, видать, основные мощности их и уходят. Продуманные поцы, хотят и рыбку съесть, и все остальное тоже. Одно не пойму: кто мог на такое решиться?! Если наши что-то заподозрят, сюда половина окрестных безопасников слетится, как мухи на гуано.

— Мне другое непонятно — почему до сих пор не слетелись, — хмыкнул я. — Не верю, что у них на самом верху «крыша»… Хотя стоп! Вот теперь верю!..

С монитора на меня смотрел старый знакомый — незабвенный Карл Линдеманн, глава службы безопасности Первой Дальней. Вернее, смотрел он не на меня, а просто мазнул взглядом по потолку и случайно в объектив камеры попал. Впрочем, он тут же отвернулся, продолжив беседу с семенящим рядом персонажем характерной внешности — этаким безумным профессором типа незабвенного Эммета Брауна, но с колючими холодными глазами.

— А это что за тип?

— Это? А, ты ж не в курсе… Это местная знаменитость — доктор ксенопсихологии Исайя Локхид-Бертье. Светило науки и одновременно зэк. Курировал самые секретные разработки проекта. Как раз на том самом острове, про который ты толковал. Извини, раньше не говорили — допуск у тебя не тот.

Видимо, на лице у меня отразилось что-то этакое, потому что Миша Кульман удивленно на меня уставился и замолчал.

— Вот теперь все на своих местах… — выдохнул я. — Щелкай дальше, тут столько интересного…

Система тау Кита, планета Нереида, 24 февраля 2538 года, ночь.

Выгнав Кульмана из кресла, я на целых полчаса погрузился в изучение картинок с камер наблюдения. Не скажу, что это мне доставило море удовольствия, но обстановка понемногу начала проясняться. Первым делом я отыскал гравигенераторы, про которые Бесчастных говорил, и убедился, что сперли их однозначно из одного и того же места — все они были похожи до мелочей, да и от обнаруженных в разгромленном филиале совершенно не отличались. Подозреваю, что даже серийные номера у них подряд идут. Хорошенькое дело — достать где-то целую прорву опасной техники и при этом не засветиться перед нашей вездесущей СБ! Наткнувшись на Галин бокс и убедившись, что она все так же сидит на диванчике, даже не пытаясь сдуть лезущую в глаза прядь волос (этот факт меня поразил больше всего, уж не знаю почему), я вновь поскрипел зубами и решительно перещелкнул канал. Не время сейчас раскисать, жива — и это главное. А уж как ее оттуда вытащить, я придумаю, не сомневайтесь. Тем более задумки кое-какие уже есть… Как я заметил, непосредственно в поселке народу было мало, едва ли десятка три, и из них лишь семь пришлых боевиков. Местных Охотников вообще всего четверо, и то они больше за проводников работали. Чтобы окончательно убедиться в своей догадке, я переключился на Обезьянник. Вдумчивый анализ размытых изображений с камер подтвердил: основная часть сил вторжения сосредоточилась именно на этом островке, да и большинство местного вспомогательного персонала тоже туда перегнали. Но на эти факты я обратил внимание уже потом, когда от первоначального потрясения отошел. Кстати, было из-за чего: Обезьянник оказался этаким огромным зверинцем под открытым небом, по количеству вольеров и клеток куда как превосходившим виденный мной в разгромленном филиале. Стен, как таковых, у «зоопарка» не было, вместо них остров кольцом охватывал трехэтажный корпус, в котором сейчас кипела работа. На его крыше в двух местах были устроены посадочные площадки, способные принимать довольно крупные грузовые катера, с хорошую фуру размером, и сейчас там торчали черные лоснящиеся туши каботажных карго. По откинутым мощным аппарелям в их темные чрева непрерывно ползли по примитивным ленточным транспортерам потоки коробок, ящиков, кейсов с биологическими образцами и прочей тары самых разнообразных размеров. Здесь же суетился трюмный персонал и сновали юркие роботы-погрузчики. В потоке грузов попадалось очень много криоконтейнеров — от совсем крошечных, куда разве что палец поместится, до довольно крупных, смахивавших на гробы. Занятно, ничего не скажешь. Грабеж с размахом, это вам не жалкий «корован». Такое ощущение, что захватчики вознамерились вывезти с Обезьянника все, кроме стен.

Вдоволь налюбовавшись толково организованными погрузочными работами, я переключился на вольеры. Устроено здесь все было примерно так же, как и на разгромленном острове: между блоками из нескольких клеток довольно широкие проходы, а сам массив отделен от корпуса трехметровым сетчатым забором с густо натыканными поверху автоматическими турелями. Тут меня ждал сюрприз: примерно две трети из звериных жилищ были обитаемы. Уже знакомые монстры типа летучей нечисти, встреченной на Пальце, и зубастой твари из ангара на разоренной базе соседствовали со множеством куда более экзотических существ. Кого здесь только не было! И летающие, и ползающие, и бегающие, на четырех конечностях и на двух, откровенно страхолюдные и относительно симпатичные — всех их объединяла бросающаяся в глаза искусственность. Вряд ли бы хоть одно из них выжило в природе. Зато к выполнению некоторых специфических функций они были приспособлены как нельзя лучше, причем каждое к своей. Не сказал бы, что очень удивился, скорее даже ожидал чего-то подобного.

Оставшаяся треть клеток тоже не пустовала, но обитатели их были аккуратно умерщвлены и разобраны на запчасти: у кого не хватало лапы, у кого головы, а кто и со вскрытой грудной клеткой валялся. Ага, понятно теперь, что за криоконтейнеры. Видать, целиком туши тащить накладно, ограничиваются небольшими образцами. Однако живодерство их здорово замедляет, я бы сказал. Такими темпами им еще минимум сутки валандаться. Это я учел, что научное оборудование уже практически демонтировано, на месте осталась лишь малая часть. Зато живых «образцов» еще очень много, да и «мозг» еще потрошить и потрошить — это уже с Мишиных слов. Так что время у нас есть. Вот ведь нахалы! Уже двое суток под носом у безопасников беззаконие творят и еще столько же собираются — и не боятся! Наводит на невеселые размышления, между прочим. Хотя, если довести нехитрую ассоциативную цепочку «Линдеманн — служба безопасности компании „Внеземелье“ — крупные шишки в правительстве» до логического конца, удивляться нечему. Прикрыли их на самом верху, однозначно прикрыли. И если свидетелей не останется, никого к ответу призвать не получится, хоть тресни. Кровавая пыль, даже не ошметки, анализу не поддается — после гравиволны отделить один образец ткани от другого не смогут даже лучшие медэксперты. На то и расчет, собственно. Тут такая каша будет, подумать страшно. А если еще сверху фотонным выхлопом пройтись, чисто для надежности, то вообще ровную спекшуюся поверхность получим, почище льда — хоть на коньках катайся. Но это я уже, конечно, преувеличиваю.