И в тот самый момент, когда Амелия, вконец измучившись, задремала, в дверь гостиной постучали. Амелия с трудом отогнала от себя тяжелые мысли, села на диване и вздохнула:

— Да?

В двери показался Ллойд.

— Прошу прощения за вторжение, мисс Грейстоун, но у вас новый гость. Здесь — мистер Том Трейтон, он желает вас видеть.

Очередная волна страха накрыла Амелию.

Когда-то Том Трейтон был другом семьи — и поклонником Джулианны. За годы дружбы он бывал в поместье Грейстоун сотни раз. Но Том был отъявленным радикалом, даже до революции. И совсем недавно не только поддерживал якобинцев, но и активно работал на них в интересах Французской республики. Амелия знала это, потому что когда-то Джулианна работала с ним, пытаясь помочь французам уничтожить свою же страну. Том был так глубоко втянут в войну, что прошлым летом британские власти даже арестовали его. По доброй памяти Джулианна умолила Бедфорда помочь в его освобождении. Она боялась, что Тома повесят как предателя родины.

Сейчас Амелии очень не хотелось принимать его. Она устала и никак не могла избавиться от страха — она не была уверена, что сумеет разобраться с этим странным визитом. Странным, поскольку Джулианна больше не дружила с Томом. Даже несмотря на то, что сестра способствовала его освобождению, она упомянула в разговоре, что Том стал слишком опасным политическим активистом, и с тех пор считала его врагом.

Но это было несколько месяцев назад.

Почему Том вдруг заявился с визитом? Он изменил свои политические пристрастия? Или это был лишь обычный светский визит? Амелия понимала, что должна пригласить Тома войти и выяснить, был ли он все еще старым другом — или стал новым врагом.

— Проводите его сюда, пожалуйста, — сказала она Ллойду.

Том вошел в комнату, и Амелия направилась к нему, улыбаясь.

— Ллойд, благодарю вас. И вы можете закрыть дверь. — Она взяла руку Тома в свои ладони. — Какой приятный сюрприз!

Но стоило им взглянуть друг другу в глаза, как сердце Амелии яростно заколотилось.

Том был ровесником Джулианны, на четыре года моложе Амелии. Это был блондин среднего роста, по-мальчишески привлекательный. Сегодня на Томе красовались белый парик, светло-коричневый бархатный сюртук и бронзового цвета бриджи.

— Привет, Амелия. Я услышал, что ты заняла место экономки Гренвилла.

Амелия была озадачена, потому что этот факт явно радовал Тома. Или ей это только показалось?

— Привет, Том. Сколько лет, сколько зим! Рада тебя видеть. Когда я встретила детей Сент-Джаста на похоронах, мое сердце разрывалось от жалости к ним. Вскоре после этого Гренвилл обратился ко мне с предложением.

— Прекрасно представляю тебя в роли экономки — я не хочу тебя обидеть, просто хочу сказать, что ты всегда управляла поместьем Грейстоун самым превосходным образом, — беспечно заметил Том. — И к тому же ты знала Гренвилла много лет.

Амелия немного встревожилась. Ведь он ничего не должен был знать об оставшемся в прошлом романе.

— Гренвилл был моим соседом, сколько себя помню. Как поживаешь, Том? Ты теперь практикуешь в Лондоне?

Том был адвокатом.

— Здесь, в городе, к нам обращаются не так много обвиняемых в контрабанде, — рассмеялся он. — Так что я по-прежнему работаю дома. И все же я очень полюбил Лондон. Здесь так много можно увидеть и так много сделать! А как ты? Тебе нравится в городе? Мне всегда казалось, что тебе больше по душе жизнь в деревне.

Амелия гадала, сколько же будет продолжаться эта светская пустая болтовня.

— Я люблю деревню и скучаю по дому, но я люблю и город. Хотя у меня здесь нет ни минутки свободной, чтобы выйти прогуляться, потому что ужасно занята делами этого дома, я лишь навестила Джулианну, — сболтнула она и тут же пожалела об этом.

Том улыбнулся:

— И как поживает графиня?

Амелия застыла в напряжении.

— У нее все замечательно. Надеюсь, ты не дуешься на нее, Том. Джулианна счастлива в браке.

— Да, она любит его светлость, и у них ребенок. — Он пожал плечами. — Я очень любил ее когда-то. Я счастлив за нее.

Амелия надеялась, что он говорит правду.

— Как дела у твоей матери? Ты уже виделась со своими братьями? Как я понимаю, у них все в порядке?

— Маме, безусловно, очень нравится в городе. Гарретт каждый день возит ее на прогулку по окрестностям или в парк. — Амелия нерешительно помедлила. — Оба моих брата поживают хорошо.

Она решила не вдаваться в подробности.

— А Гренвилл? Могу себе представить, как он горюет по своей покойной жене. Ты поступила смело, Амелия, устроившись к нему на работу в такой ситуации.

— Сейчас сложное время, — ответила она, понимая, что разговор по-прежнему движется к опасной теме.

— Гренвилл должен ценить усилия, которые ты прилагаешь ради него и его семьи, — задумчиво промолвил Том. — А ты печешь детям те кукурузные мафины, которые обычно готовила?

— Здесь есть повар, и я еще не дала ему этот рецепт. — Она начинала волноваться еще больше.

— Тебе обязательно стоит поделиться с ним рецептом. За это мальчики будут просто обожать тебя.

Внезапно Амелия поймала себя на том, что больше не может продолжать этот разговор ни о чем.

— Почему ты приехал? Я могу чем-то тебе помочь?

— В некотором смысле мы — соседи. Я хотел убедиться, что ты справляешься со своей должностью. Говорят, Гренвилл — довольно тяжелый человек. Это правда?

— Откуда мне знать? — кратко ответила она.

— Брось, Амелия, всем известно, что он жил отдельно от своей жены. Я даже слышал, что он ходит во сне. Ты уже заставала его гуляющим в поздний час, замечала, что он странно себя ведет? — Том рассмеялся так, словно этот разговор развлекал его.

Ее сердце кольнула тревога. Амелия нисколько не сомневалась, что теперь Том расспрашивал ее всерьез.

— Конечно нет, — ответила она и вдруг рассердилась. — А ты все еще радикально настроен, Том?

Его глаза удивленно распахнулись, но улыбка не дрогнула.

— Я не предаю своих принципов, Амелия. Я не склонен резко менять свои убеждения, как Джулианна.

Никакие другие нападки не могли быть более очевидными.

— У Джулианны очень твердые принципы. Она верит в свободу для всего человечества — не только для бедных и угнетенных.

— С каких это пор ты стала увлекаться политикой?

Амелия пропустила его вопрос мимо ушей.

— Насколько я понимаю, ты поддерживаешь Францию, даже несмотря на то, что она находится в состоянии войны с нашей страной?

— Насколько я понимаю, ты стала роялисткой — совсем как твоя сестра? — в тон ей, уже без улыбки, заметил Том. — Могу себе представить, о чем вы с Гренвиллом разговариваете… Вам ведь есть что обсудить?