добралась до Семьдесят Шестой улицы, нашла нужную парковку и спустилась на минус третий уровень. Зеленый «камаро» стоял в самом дальнем от въезда углу и был покрыт слоем пыли, но, зная Кларка, я была уверена, что бак полон бензина, а аккумулятор позволит крутить стартер хоть до посинения.

Я наклонилась, нащупала в колесной арке ключи, сняла машину с охраны и первым делом открыла багажник, чтобы убрать туда топор. В багажнике покоилась объемная спортивная сумка и любопытство, вроде бы уже неуместное в такой ситуации, взяло верх.

Минимальный набор для выживания по версии Кларка состоял из дробовика, М-16, двух пистолетов, кучи боеприпасов, включая несколько гранат, бронежилета, аптечки, двух канистр воды и десятка армейских сухпайков.

Я знала, что до работы в полиции Кларк был солдатом удачи, действующим на грани закона, а иногда и переступавшим ее, так что я не удивилась, что он заранее готовил себе пути к отступлению.

Ну, если бы прошлое настигло его быстрее, чем пули агентов ТАКС…

В левом кармане сумки обнаружился завернутый в полиэтилен пресс купюр, на быстрый взгляд там было около десяти тысяч долларов наличными.

Неплохой стартовый набор.

Я закрыла багажник, бросила ужасную розовую сумочку на пассажирское сиденье и уселась за руль. «Камаро» завелся с пол-оборота, как и было положено машине Кларка, пропуск на парковку лежал под стеклом, автоматический шлагбаум сработал в штатном режиме, и ничто не помешало мне выехать со стоянки в ночь.

Ехать никуда не хотелось. Хотелось лечь и умереть, но я не хотела, чтобы агентам ТАКС жизнь казалась медом и не собиралась доставлять им такое удовольствие. К тому же, времени оставалось все меньше и мне следовало убраться из Города, пока эти ребята не перекрыли все выезды своими постами.

Интересно, объявят ли они меня в розыск, раздадут ли мою фотографию всем патрульным, или у них хватит ресурсов, чтобы вести поиски своими силами? Я не думала, что у агентства так много людей, и, скорее всего, они отдадут грязную работенку городским копам на аутсорс.

Может быть, перед тем как стрелять в агента Смита, мне стоило тщательнее все обдумать, но что уж теперь…

Я примерно представляла, куда мне надо ехать, одинокий дом в лесу километрах в десяти от маленького городка, три-три с половиной часа езды, и я буду там. В смысле, в городке.

Как подобраться к дому, который охраняет ТАКС, я не представляла, и решила, что составлю план уже на месте. Наверное, папа отправился бы прогулочным шагом прямо по единственной дороге, весело посвистывая и отбивая летящие в него пули топором, но я сомневалась, что у меня получится провернуть хоть что-то похожее.

Кларк был позвал несколько своих хороших знакомых, и они бы разнесли там все, весело комментируя происходящее по радиосвязи и используя средние комплекты для выживания, в состав которых наверняка должны входить гранатометы, дроны и снайперские винтовки, но Кларк был мертв, а у меня его связей не было.

Так что, похоже, все будет, как обычно. С болью, кровью и на пределе возможностей.

Из Города я выбралась без проблем. Магистрали были не загружены, а ТАКС не успело или не посчитало нужным выставить блокпосты, так что никто не пытался меня задержать.

***

По дороге, примерно в двух часах езды от Города, обнаружился «Волмарт», и я свернула с дороги на огромную, размерами с аэродром, парковку. «Волмарт» хорош тем, что в нем можно купить практически все, и никому нет никакого дела до того, как ты выглядишь и во что одета. Ну, разве что совсем забавные фоточки кто-нибудь потом в соцсети выложит.

Я заглотила еще болеутоляющего Кларка (поскольку у меня болело практически везде, по дороге я ела его горстями), выложила из розовой сумочки все, кроме денег и пистолета, и отправилась за покупками.

Первым делом я купила нормальные джинсы, рубашку и куртку, и, расплатившись на кассе, сразу же отправилась в туалет, чтобы переодеться.

Сил, чтобы сдирать с себя чертов комбинезон уже не было, вдобавок, правая рука все еще болела и потеряла большую часть своей функциональности, а застежки по-прежнему были на спине, и достать их одной левой было не так-то просто, поэтому я просто нацепила новые шмотки поверх драного латекса, умылась и заново собрала волосы в хвост, сделав его чуть более аккуратным. Все описанные процедуры были лишь маленьким шажочком на пути к тому, чтобы снова почувствовать себя человеком, но все же после них мне стало немного легче.

Во время моего второго захода в торговый зал я накупила себе энергетиков (чтобы не спать), шоколадных батончиков (чтобы восполнить калории, ну, вредно для фигуры и для зубов, но существовала немалая вероятность, что я не доживу до утра, так что о диете и советах стоматологов можно было временно не думать), мазь от ожогов и еще кое-что по мелочи.

Расплатившись, я вернулась в машину, глотнула энергетика, откусила сразу половинку шоколадного батончика и принялась выдавливать мазь из тюбика на больную ладонь. Он прохладного прикосновения зуд почти прошел, так что я закрепила успех еще парочкой таблеток обезболивающего, отпила из банки и почувствовала, что на меня вот-вот накатят рыдания.

Типа, из Города выбрались, теперь можно, решили они…

От их подлого нападения меня спас телефонный звонок. Разумеется, это был не мой телефон, свой-то я выбросила (да и уже не осталось практически никого, кто мог бы мне позвонить, кроме сестер Реджи с плохими новостями), но мне стало любопытно, и я принялась искать источник звука в салоне.

Телефон обнаружился в небольшой углублении между передними сиденьями, это была какая-то навороченная защищенная от всего на свете модель, и весила она, наверное, добрых полкило.

— Слушаю, — сказала я.

— Это телефон Джона, но ты не Джон, — сказал голос в трубке. — Где Джон?

— Джон умер, — сказала я.

— Опять? — голос звучал не огорченным, а скорее, раздосадованным. Словно я не о смерти человека сообщила, а о помятом бампере. — Очень не вовремя.

— С кем я вообще говорю?

— Я — Чавез, — сообщил голос. — Тот самый, знаешь, который совершил невозможное и достал сверхсекретное, потому что, когда тебя о таком просит Джон, ему невозможно отказать.

— Не узнала твой голос без помех, — сказала я.

— А ты, надо понимать, та самая Боб, — сказал Чавез.

— Угу, — сказала я, не уточняя, что он имел в виду под «та самая».

Скорее всего, та самая чокнутая баба, из-за которой все и случилось.

— И, судя по тому, что мне рассказывал о тебе Джон, ты сейчас уже не так