— Вы всегда так молчаливы? — спросил он.

— Извините, я немного устала. И потом, эта неприятность с машиной…

— Да, да. Я понимаю, — он подумал, что вопрос мог показаться грубоватым, и решил разрядить обстановку. — Меня зовут Макс Адлер.

— Очень приятно, мистер Адлер. Мария Фаркаш, — представилась она.

— Фаркаш? Вы из Венгрии?

— Да. Но в Канаде уже два года.

— А что вы делаете в Канморе?

— У меня здесь школа спортивных танцев. Я закончила физкультурный институт в Будапеште, — объяснила она.

Мария поставила сумку на колени и стала что-то искать в ней.

— Что-нибудь потеряли? — спросил Макс.

— Не могу найти косметичку. Наверное, оставила в машине.

— Хотите вернуться?

— Ну, что вы. Такая мелочь.

Подъехали к её дому.

— На каком этаже вы живёте? — спросил Макс.

— На третьем.

— Я донесу чемодан.

— Спасибо, вы очень любезны. Но я справлюсь сама.

— Нет-нет. Он слишком тяжёлый.

Они поднялись на третий этаж.

— Большое спасибо, — сказала Мария. — Я бы с удовольствием пригласила вас на чашку кофе, но у меня не очень убрано.

— Не беспокойтесь, — ответил Макс. — Я спешу. Как-нибудь в другой раз. Доброй ночи.

— Доброй ночи, мистер Адлер.

Он сбежал по лестнице, сел в машину и продолжил путь в Банф. Уже дома, въехав в гараж, Макс случайно бросил взгляд на пол перед соседним сиденьем и увидел маленькую жёлтую сумочку. Это была та самая косметичка, которую искала его пассажирка. Он открыл её. Содержимое было обычное — губная помада, пудреница, разная косметика. В маленьком внутреннем карманчике лежали сто долларов и несколько визитных карточек. Он вынул одну и прочитал: «Мария Фаркаш. Школа спортивных танцев. Адрес, телефон».

Макс задумчиво вертел в руках косметичку. Потом поднял глаза, посмотрел на портреты напротив и спросил вслух: «Что вы думаете об этом, ребята?» Алекс и Андрей молча смотрели на него. Не дождавшись ответа, снял телефонную трубку и набрал номер.

— Доброе утро, Морис. Зайди ко мне. И захвати свой отчёт по расследованию австралийских событий.

За минувшие три года Макс заметно изменился. Если раньше конфликты, в которых ему приходилось участвовать, касались только его самого, то теперь ставки были другие. По мере погружения в мир большого бизнеса он всё яснее понимал, что великодушие, мягкость и склонность к прощению — наказуемы и угрожают существованию компании. Да и в личном плане ситуация отныне была не такая, как прежде. Теперь удар по нему означал удар по Джулии и маленькому Лео, который стал смыслом его жизни, продолжателем рода. Это сделало Макса жёстким, готовым решительно и без промедления реагировать на угрозу. В минуту опасности он теперь становился всё больше похожим на Шмуэля — холодный взгляд, собранность, чёткие распоряжения…

Морис вошёл в кабинет через несколько минут. В руках у него была толстая папка. Он вынул из неё отчёт и положил на стол.

— Садись, Морис. А я пока посмотрю кое-что, — сказал Макс.

Он прочитал несколько страниц и поднял голову.

— Как же всё-таки решился вопрос с Рональдом Кларком? Вы нашли его?

— Мы узнали, что он в Бразилии. Но когда наши люди прибыли туда, его уже не было. В Лондон он не вернулся.

— Понятно.

Макс вынул из карманчика на внутренней стороне обложки газету «Лонгрич Ньюс». В ней было интервью с Юдит Добос и фотография. Большие чёрные глаза, короткая стрижка…

— Ещё вопрос. Напомни, пожалуйста, почему эта Мата Хари привлекла твоё внимание?

— Нашёлся человек, который видел её в машине доктора Франка незадолго до похищения. Кроме того, клерк из «Козерога» рассказал, что она ночевала в гостинице накануне вылета группы в Перт. Это было подтверждено записью в книге регистрации. Но мы не смогли найти её. Исчезла бесследно.

— Она не исчезла, — задумчиво произнёс Макс.

Он подробно рассказал о вчерашней встрече на дороге и заключил: «Судя по фотографии, Фаркаш и Добос — одно лицо». Затем протянул Морису косметичку и визитную карточку.

— Займись этим, Морис, — голос Макса был жёстким, и глава службы безопасности уловил это.

— «Школа спортивных танцев», — прочитал он. — В Лонгриче была школа аэробики. Как говорил мой инструктор, шаблон врага — твой лучший друг… Если это действительно она, то напрашиваются три вывода. Во-первых, ваш маршрут, мистер Адлер, и время поездки отслеживались, а неисправность машины инсценирована. Во-вторых, тяжёлый чемодан потребовался для того, чтобы вы, как джентльмен, донесли его до двери. Если бы проявили настойчивость, то могли получить приглашение на чашку кофе. И в-третьих, если бы чашка кофе не состоялась, то должны сработать сто долларов. Они обязывают вас приехать и вернуть косметичку. План хитроумный, но дилетантский. Как бы то ни было, мистер Адлер, с сегодняшнего дня вы и ваша семья будете находиться под постоянной охраной. Это приказ. А со школой спортивных танцев мы разберёмся…

— Ну, что ж. Приказ есть приказ, — Макс улыбнулся.

«Судя по австралийским событиям, эти спортивные танцы не столь забавны и безобидны, как церемонные восточные телодвижения Салмана Асада, размахивающего чековой книжкой», — подумал он и вспомнил слова Шмуэля: «У нас нет права на ещё одну ошибку».

…До наступления третьего тысячелетия оставалось около полугода. В небольшой городок Котал у подножья Гималаев на пакистано-афганской границе съехались несколько десятков человек. Они прибыли со всех концов мусульманского мира. И хотя одни из них были богатыми бизнесменами, а другие занимали высокое положение в своих странах, на пыльной площади перед неприметным зданием медресе, в котором они собрались, не было ни лимузинов, ни дорогих машин. Здесь стояли только старые обшарпанные джипы и такие же видавшие виды легковые автомобили. Под стать машинам была и одежда прибывших. Посторонний наблюдатель мог бы принять их за торговцев средней руки или контрабандистов, переправляющих через границу наркотики и оружие.

Когда все поднялись в зал на верхнем этаже, наступило время второго салата[8]. В этот момент через незаметную боковую дверь рядом с михрабом[9]вошёл худощавый высокого роста человек лет пятидесяти. Одет он был в длинную светлосерую галабию, под которой виднелась рубашка цвета хаки. На узком лице с усами и аккуратной длинной бородкой выделялись большие печальные глаза и крупные чувственные губы. На голове его был белый тюрбан. Облик и одежда выдавали в нём уроженца Аравийского полуострова. Взгляды присутствующих сразу же обратились к нему. Вошедший застенчиво улыбнулся и жестом пригласил собравшихся приступить к салату. Он расстелил маленький коврик, опустился на него и провёл ладонями по лицу. Все сделали то же самое.