Я поцеловала Келума в губы и, расцепив лодыжки, снова опустилась в воду. Он убрал руки, когда я повернулась лицом к Берону и направила следующую волну так, что струя соленой воды угодила прямо в его дразнящее лицо.

Не то чтобы это сильно расстроило шутника. Смеясь, он перевернулся на спину.

– Я это заслужил.

– Да, и еще как.

Келум прошел немного дальше, махнув мне, чтобы я следовала за ним. Волны поглотили его по пояс.

Что-то коснулось моей ноги, и на этот раз я знала, что это не Берон. Потому что я видела его, плавающего на волнах гораздо более глубоких, чем те, что разбивались рядом со мной.

– Эм, Келум? – прошептала я сдавленно, мое тело дрожало.

Он обернулся:

– В чем дело?

– Ты видишь в воде медузу или сирену?

Он наклонил голову:

– Медузы не вижу, но насчет сирены не уверен.

– Как вообще понять, что к тебе прикоснулась сирена?

Келум посмотрел на Берона, который остановился, чтобы посмеяться надо мной.

– Сирены, если они вообще существуют, живут глубоко-глубоко в океане. Некоторые моряки говорят, что они наполовину женщины, наполовину рыбы. Женщины с хвостом, если быть точнее. У них прекрасные голоса, и они получают удовольствие, топя моряков на дне морском.

– А они касаются голых ног тех, кто входит в воду вброд? – пискнула я, пытаясь вглядеться в темную пенящуюся воду в поисках признака руки или, возможно, чешуи хвоста размером с человека.

– Когда мужчины ныряют, сирены берут их за руки и тащат на глубину, пока не утопят.

Мои глаза расширились от удивления:

– Что-то только что коснулось моей ноги!

Келум подошел ко мне.

– Скорее всего, это рыба, вот и все. Возможно, Берон прав. Мы никогда не сталкивались с сиренами. Они – всего лишь легенда.

– Каждая легенда основана на фактах, – возразила я, не в силах оторвать глаз от воды.

– Эй, – мягко сказал Келум. Я наконец посмотрела на него. – Если тебе страшно, мы можем вернуться на мелководье.

Я была почти уверена, что глубина по пояс тоже считалась мелководьем, но решила промолчать.

– Я хочу остаться.

По крайней мере, пока что.

Берон похлопал по поверхности воды, как будто сидел в мягком кресле:

– Опускайся.

Я медленно наклонилась, смеясь, когда струйки пара поднялись от той части кожи, которая еще не была охлаждена волнами и водяными брызгами. Согнув колени, я попыталась покачаться на волнах, как это делал Берон.

Келум подошел и встал рядом со мной.

– Я рад, что закончил заседание совета пораньше.

– Я не хотела позорить тебя, Келум.

Он приподнял брови:

– Ты ничего подобного не делала.

Я взглянула на Берона, который пожал плечами.

– Она меня не позорила, – повторил Келум для своего брата.

Берон указал на воду:

– Тебе следует научиться держаться на поверхности, Нур.

Он продемонстрировал, выглядя как кусок дерева, который несут волны. Я откинулась назад и попыталась повторить его расслабленную позу, но быстро ушла под воду. Я проглотила большое количество соленой воды, запаниковала и попыталась вернуться на поверхность. Когда мои ноги наконец нашли дно, я вынырнула, кашляя и отплевываясь. Я заметила, что Берон и Келум поддерживают меня, и поняла, что это они, должно быть, вытащили меня. По-видимому, оставаться на поверхности воды было не так просто, как казалось.

– Не нравится мне плавать, – сказала я между вздохами, а затем рассмеялась.

Братья расслабились и засмеялись вместе со мной.

Я была рада, покачиваясь на мелководье под бдительным присмотром Люмина. К счастью, больше никто не трогал меня за лодыжки. В течение нескольких часов Люмин, Вольвен и будущий Атон были просто Келумом, Бероном и Нур. Мы смеялись над пустяками, болтали о ерунде – например, о том, как луна когда-то любила солнце.

Келум рассказал, что читал о затмениях, которые случались, когда Люмос на какое-то время заслонял собой Сол, чтобы уберечь ее от любой опасности. Это было прекрасное чувство: два существа, которые были предназначены абсолютно для другого, соединялись в единое целое.

Это напоминало нас с Келумом.

И как только я почувствовал себя счастливой, ко мне пришло видение…

Я была дома. В Гелиосе. Я почувствовала тепло Сол. Почувствовала ее огонь на своей коже. В моих костях. В моей крови.

Меня наполнило чувство осознанности. Я знала, что должна сделать, смотря, как иду к солнцу и своей судьбе.

Когда мы покинули пляж, я пошла в свою комнату, чтобы переодеться, и обнаружила, что для меня подготовили ванну. Я едва не растаяла в горячей воде. Соль и песок опустились на дно, а я вымыла волосы мылом, которое пахло экзотическими цветами. Волшебный аромат наполнил комнату.

Смыв соль с кожи, я вышла из ванны, отжала воду с волос и вытерлась толстым полотенцем. Я расчесала спутанные волосы и надела одно из тех платьев, которое не надевала раньше: темно-коричневое и, конечно, отделанное золотом. Я планировала поговорить с сестрой, но только после того, как проведаю Кирана.

Мои глаза постепенно привыкали к тусклому освещению, и я обнаружила, что путь к комнате жреца показался мне более легким, чем раньше. Люмос поднялся высоко в небо. Его свет проникал в каждое из многочисленных окон, которые были такими прозрачными, что с трудом верилось, что вместо стекла в них вставили лед.

Все здесь одевались гораздо теплее, чем у нас в Гелиосе. Я никогда не чувствовала холода, поэтому понятия не имела, способен ли воздух заморозить воду, как говорил Келум.

Пока что льда не было ни в море… ни на реке. Возможно, теплое дыхание Сол растопило его, пока богиня наполняла паруса несущего нас корабля. Я постучалась.

– Войдите.

Я осторожно открыла дверь и увидела Кирана. Он сидел на полу у очага. Пламя потрескивало, а угли меняли цвет от красного к черному.

– Привет.

Киран попытался улыбнуться:

– Привет.

– Надеюсь, я не помешала…

– Нет, – сказал он. Страдание исказило черты его лица. – На самом деле я как раз думал о тебе.

– Правда? – поддразнила я.

Киран только усмехнулся:

– О том, что мы недавно узнали.

– Я бы хотела оставить это между нами.

– Между нами и Келумом, ты имеешь в виду, – поправил он.

– Да, я действительно все ему рассказала.