Приезжаем в лагерь. А жара! Лето! Володя из машины выскакивает:

— Здрасти, здрас-си! Эх, красота!

И бегом к озеру! На ходу одежду сбрасывает, с мостков разбежался и нырнул. А тогда мы не знали, что Высоцкий плавает как рыба. И нет его... И нет...

Толпа начинает напрягаться! Тем более что только что рядом с машиной эта ветка, чуть не в полдерева, упала.

И тут раздается страшный всплеск. Тяж, как был в костюме и лаковых туфлях, так с мостков и метнулся! И саженками пошел-пошел на средину... Володя выныривает далеко-далеко, чуть не в центре водоема. Тяж его видит и без звука саженками назад.

Володя поплавал, понырял. Вылезает из воды. Парод стеной стоит — пол-лагеря сбежалось. Как же! Сам Высоцкий приехал! Живой, в натуральную величину. Среди толпы, как только что спасенным утопленник, стоит Сергей. Естественно, в лаковых туфлях и в бывшей крахмальной белой рубашке, в черном галстуке, в костюме. Володя его видит. Ни тени улыбки. Всех раздвигая плечом, к нему:

— Серега! Ты — человек!

У героя в глазах скупые мужские слезы.

— Серега! Ведь из всех — никто! Только ты!

Это был концерт, посвященный тяжу. Тот сидел в центре зала. Маленько просох. И Володя пел конкретно ему!

Особенно пошла песня «Сказать по совести: мы выпили немного. Ну что, ей богу! Скажи, Серега?»

И вот это «скажи, Серега?» Высоцкий адресовал через весь зал, поверх голов, тяжу. А тот кивал.

«А он кивает, он понимает...»

И весь зал на этого Серегу-тяжа оборачивается. А тяж на зал — ноль внимания. Как будто их в зале двое: Высоцкий и он...

Такой «концерт одного зрителя»... Сереги.

Год, наверное, семидесятый, приехали выступать в какой-то клуб при заводе. Нет, не в Питере. На гастролях. Нас человека три, и еще комсомол иста дали — сопровождающего. И говорят:

— У нас помещение за сценой. Мы вас туда проведем, вы там и сидите, а у нас партсобрание. Как только оно закончится — сразу на сцену и валяйте, пойте.

Там, за сценой, — всякий реквизит, декорации... I [у, мы забились — сидим, и комсомолист этот местный. На сцене — партсобрание, как положено: стол, красная скатерть, графин, президиум. Как только мы над анекдотом засмеемся, комсомолист: «Тише, тише...», и президиум на нас косится, за сцену.

Час сидим, два... А холодно. Дует отовсюду. Но у нас была бутылка водки и закуска — пирожок с капустой. Стали разливать. Комсомолист: «Тихо, тихо. Запах пойдет!»

Мы ему тоже — стакан. А он такой плюгавый — очечки, лысинка уже наглядно протаптывается, хоти еще молодой... Он как хватанул — у него с голодухи лифт заходил. Хорошо мы успели из газеты кулек свернуть да подставить.

Он очухался: «Ай-ай-ай... Запах пойдет! Что делать?» Из президиума косятся. Мы ему говорим: «Кидай в окно!» Он, не подумавши, весь сверток и окно — хлобысь!

А это декорация! Окно-то — нарисованное...

Как утверждает Александр, фамилию Кавалеров получил кто-то из его предков — не то уссурийских, не то амурских казаков, поскольку был сыном полного георгиевского кавалера.

Это все, что ему оставили предки в наследство, все остальное он заработал сам. В первую очередь кликуху «Мамочка», поскольку в возрасте десяти лет блистательно сыграл беспризорника Мамочку в кинофильме «Республика Шкид», где еще и пел, и играл на балалайке.

Но я-то знавал его еще до съемок в кино. Мать Сани Кавалерова работала в ДК имени Крупской, и я неоднократно наблюдал ее горькие рыдания, когда она говорила о сыне, то бишь о Сане, который после четвертого класса учиться наотрез отказался, заяви в, что будет артистом.

С упорством потомка георгиевских кавалеров и первопроходцев-дальневосточников Мамочка обе свои мечты осуществил, а наделенный с детства здоровенной голосиной и сценической одаренностью, он-таки стал артистом. Правда, с годами симпатичный беспризорник и шпаненок Мамочка бурной жизнью и разнообразными пристрастиями развил свою внешность до такого состояния, что сегодня любых бомжей и алкоголиков играет без грима.

Казалось бы, человек с такой наружностью и физическими данными петуха-спринтера должен был быть обречен на одиночество! Так вот же нет, а со всем наоборот! Я не утверждаю, что Саня — сердцеед, поскольку не имею фактов. Но факты, документами подтвержденные (да что там документы! Есть вещественные доказательства. Они резво бегают по планете!), говорят, что главное занятие в перерывах между концертами, киносъемками и выпивкой для Мамочки — женитьба!

Свои женитьбы и особенно свадьбы Саня обставлял оригинально! Например, последняя происходила на легендарном крейсере революции «Аврора», в присутствии представителей городских властей, разнообразной общественности и хора ряженых казаков! После широкого ликования, отмеченного городской прессой, Саня незамедлительно продолжил воспроизводство Кавалеровых, и его первое дите в этом браке моложе его последнего внука из браков предыдущих.

Что же позволило Сане Кавалерову, незабвенному состарившемуся Мамочке, стать таким профессиональным женихом и молодоженом? Сам он отвечачает на этот вопрос с лапидарной точностью: «Наглая рожа!» и расшифровывает этот тезис в газетном интервью, которое я привожу дословно:

«Когда я вернулся из армии, мне выдали паспорт, где стояла печать о бракосочетании, но никто не был вписан. В отделении милиции сказали: „Саня, впиши, кого хочешь, все равно женишься каждый год”.

В то время помощник режиссера с Ленфильма Вера Федоровна Линдт, которая когда-то привела меня па студию, ушла на пенсию и переехала в Москву.

Она была близкой подругой Раневской, работала помрежем на “Осторожно, бабушка!”. И когда я приперся в Москву со своим паспортом, Вера Федоровна сказала: “Поехали к Раневской! Впишем ее к тебе в паспорт”. Мы действительно поехали, я пел ей песни, которые нельзя петь на сцене (есть у меня такой репертуар, очень даже веселый). Но когда мы объявили Раневской, что она будет моей женой... В жизни но подумал бы, что актрису с таким потрясающим чувством юмора можно поймать врасплох. Раневская растерялась и уронила “Беломор”. А что она сказала потом, нельзя написать ни в одной газете».

К своему пятидесятилетию я подарил сам себе три истины, которые всем раздаю бескорыстно, значит, бесплатно.

Истина первая: «не делай чужую работу». Могу расшифровать. То есть зарабатывай деньги и славу

тем способом и на той работе, в какой ты — специалист. Ежели возникает необходимость в другой ра боте, не делай ее сам, а пригласи мастера — дешевле будет! Возьмешься сам — заработаешь не славу, а грыжу или еще что похуже.

Например, я руками умею, как говорится, и печку сложить, и часы починить, но храни меня Господь это делать! Я предпочитаю заработать деньги тем, чем занимаюсь постоянно, и на них нанять печника или отдать часы в мастерскую... Точно знаю дешевле и надежнее выйдет. И претензии будет кому предъявлять, ежели что не так.